— Всё нормально? — торопливо спросил ётун. — Боли мучают?

— Нет, — Тор окатил Локи тяжёлым взглядом, но сказать не решился, ведь младший снова будет насмехаться над ним. Громовник снова видел этот тягостный сон. Кто-то отнял у него брата, и сколько бы Одинсон ни преследовал захватчиков, ему не удалось вернуть Локи, его забрали.

— Нас не хило потрепали, — отозвался маг, он сам, правда, боли не чувствовал, хотя края сшитых ран немного пощипывало. — Твои раны ещё не зажили, надо было ей и тебя заштопать.

Тор потянулся к губам принца и не получил отказа в утреннем поцелуе, нежном, трепетном, как будто осторожном. Ётун наслаждался этой близостью, пониманием, интимностью момента.

— Братишка, ты меня пугаешь, — усмехнулся Лофт. — Что, снова «плохой сон» увидел?

— О чём вы говорили с ведьмой? О чём говорили с отцом? — напористо поинтересовался громовник, при этом осторожно погладил бедро мага, они спали на боку лицом к лицу, насыщаясь во сне дыханием друг друга. — По-твоему мне не нужно знать об этом?

— Какой ты догадливый, — улыбнулся Лофт. — Один знает, этого достаточно. Не волнуйся, никаких заговоров я не плету. А если и плёл бы, всё равно не сказал тебе.

— А отцу сказал? — нахмурился Тор, маг облизнул губы кончиком языка, проследил за ладонью брата. Несмотря на то, что живого тепла от металлических рукавиц Лофт не чувствовал, прикосновения были ему приятны. — Почему ты не хочешь сказать мне, в чём дело? Я не дурак. Объясни, что происходит.

Локи покачал головой, не смотрел в глаза, он не хотел говорить. Громовник подцепил металлическими пальцами его подбородок, заставляя восстановить зрительный контакт, он не был груб, но настойчив.

— Я слишком задумался там, на мосту, и не слышал, почему вы повздорили с Фандралом? — перевёл тему Локи. — Это из-за меня? Из-за того опрометчивого поцелуя на мосту, свидетелем которого он стал?

— Он сказал: «Всеотец должен знать, что тебя околдовали!», вот так просто мне в лицо бросил, словно не я его будущий царь, а он, — Тор осторожно отпустил подбородок и нежно, насколько это было возможно, большим пальцем погладил губы Локи. — Я ударил, прежде чем понял, что делаю.

— А он прав, — улыбнулся Лофт, но глаза его не смеялись, Одинсон это видел. — Я - само коварство воплоти, я всюду первый, где кроется обман и предательство. Меня надо подозревать, кого же ещё кроме меня?

— Перестань, — умоляюще попросил Тор. — Не порть утро.

— Ну вот, ещё и утро испортил, — деланно рассмеялся Локи. И уже раздражённо добавил. — Фандрал прав, ты слушай его.

— Локи, — громовник словно испытывал боль, произнося его имя. — Ну зачем ты так?

— Если ты подозреваешь меня в измене, имей мужество признаться себе в этом. И не лезь в мою постель в надежде разговорить меня, разоблачить мой обман или чего ты там хотел! Хотел, чтобы я размяк и выложил тебе всё, что у меня на душе? — Локи вскипал медленно, его дыхание сбилось, он в один миг растерял напускное спокойствие. — Я не нуждаюсь в твоей вере в меня, ясно тебе? Я отдал Одину долг, но тебе я ничего не должен! И знаешь что…

— Что? — резко перебил его Тор.

Маг откинул одеяло, перевернулся и поднялся с постели. Он не хотел больше говорить. Обычно, когда доходит до совместной перепалки между ними, ничем хорошим это не кончается.

— Локи, я снова видел тот сон, — начал было Тор, чтобы как-то отвлечь мага, но Лофт обошёл постель и судорожно начал натягивать на себя одежду, которая на него не налазила. — Локи?

Маг не слушал, он швырнул обратно в шкаф штаны, которые на него так и не налезли, единственный вариант - это обернуться полотенцем и свалить из комнаты. Но Тор, кажется, не разделял его мыслей на этот счёт, схватил любовника за руку, резко разворачивая к себе, маг быстро сориентировался, его кулак пролетел в непосредственной близости от скулы Тора, громовник успел увернуться. Он не ответил ударом, вместо этого повалил принца на постель, запрыгнул сверху и прижал руки Локи к перине. Маг вскинулся несколько раз, как дикая кобыла, чёрные локоны прилипли к лицу.

— И чего ты взбесился? — Тор тоже перевёл дыхание.

Лофт набрал воздуха в грудь, что не предвещало ничего хорошего.

— А знаешь, я всё же ошибся, я тебе должен, — голос Локи дрожал. — Однажды я спасу тебе жизнь и рассчитаюсь по всем своим долгам, Тор, сын Одина! И плевать, что взамен я не получу даже благодарности, а твои поганые дружки будут смотреть на меня как на злобную тварь. Плевать!

Тор резко опустился к самому лицу мага, тот сглотнул от неожиданности, уставившись на брата, лицо которого оказалось так близко, что даже смотреть на него было неудобно. Нос громовника практически касался его собственного, а слова произнесены ему в губы.

— Ты ничего мне не должен, — медленно, с расстановкой сказал Тор, его светлые пряди падали на щёки мага. — Ты понял?

Локи молчал, сердце в его груди колотилось как сумасшедшее. Громовник давно уже должен был потерять терпение, вспылить. Маг, конечно, не хотел выводить его из себя, это получилось ненамеренно, просто сдали нервы, но такой выдержки от наследника не ожидал.

— Ты понял меня? — с нажимом потребовал ответа Одинсон, сильнее сжимая ладони на металлических запястьях брата. — Не слышу?

— Понял, — глотая первую букву, булькнул Локи.

— Не надо было мне вчера приходить, я знаю, что ты устал, и много всего в последнее время произошло, — бог грома ослабил хватку и отпустил руки любовника, а сам приподнялся от его лица. — Я просто хотел побыть с тобой. Я сейчас уйду.

— Нет, — судорожно прошептал Локи, чуть приподнявшись, он схватил брата за предплечья и потянул на себя. — Не уходи. Я просто на взводе. Останься со мной.

Тор сглотнул и поддался уговорам. Локи прильнул к его губам, между поцелуями маг нашептывал, как хочет его пальцы, хочет почувствовать их внутри, вызывая такими откровениями дрожь во всём теле громовника. А уж как этого хотел Тор! Только сомневался в себе, а именно в холодном металле, что заменяет ему сейчас пальцы. Он и попытался брату объяснить свои опасения, да только выдавил что-то невнятное, Лофт его всё же понял и даже довольно улыбнулся, подбадривая: «Интересно получится».

Ётун умел всё: довести до безумной ярости и успокоить, убедить в том, что он лжец и праведник. И в этот раз без его победы не обошлось. Тор сдался. Утро выправлялось под стоны Локи и тихий рык громовника за его спиной. Много смазки, качественная растяжка до полуобморока лжеца, который уже скулил и, того гляди, начал бы пускать слюну от того, что там вытворяли пальцы Одинсона в его заднице. Он умолял прекратить его мучить, похабно призывал: «Да загони уже!», наследник, наконец, сжалился и выполнил просьбу, которую Локи сначала выстанывал, затем выкрикивал и, наконец, шептал, когда силы его иссякли. Локи лежал на животе, громовник подложил ему под бёдра подушку и мягко толкнулся в глубину его тела, было горячо и узко, несмотря на все старания бога грома. Брат сладко застонал и ни в коей мере не возражал против сильных, ритмичных толчков, по ощущениям член у братца тоже увеличился в размерах, но это вовсе не мешало насладиться им сполна, совсем наоборот. Тор его разил, с каждым движением всё глубже и сильнее, Локи стонал и выгибался, ёрзая членом по гладкому материалу подушки. Ближе к развязке громовник ещё ускорился, перед закрытыми глазами мага мерцали далекие туманные переливы, а уши щекотали слова Тора: «Я люблю тебя, Локи. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Люблю». Нескончаемая мантра словно вкручивалась в мозг, и в душе у Локи разлился горячий океан, и он ответил эхом, отзвуком чужого признания: «Я люблю тебя, Тор».

Тор кончил, его глаза были плотно закрыты, а губы прижались к потному плечу принца.

— Чёрт, Локи, твои швы! — опомнился Тор только сейчас.

— Не двигайся, — просипел маг, приподняв голову.

— Ага, прости. Ты как?

Локи не ответил. Громовник выждал немного и выскользнул из тела любовника, свалился рядом.

— Локи? — прошептал старший и нежно огладил его плечо, сейчас тело мага было вовсе не хрупким, но это временное явление. — Ты кончил? Ты как?