Том решительно не мог играть раскованность, когда рядом Тор, а смотрел он так, что внутри всё холодело. Хиддлстона не смущала съёмочная группа, да и любопытные коллеги, которые тоже с удовольствием наблюдали за его игрой, но вот богач-самодур, от него веяло таким высокомерием, что хотелось вмазать по этой сытой извращённой морде.

Бен объявил перерыв, он уже больше не мог поганить дубль за дублем, ему следовало выпить чашку кофе, успокоиться, а актёру - немного отдохнуть.

Хиддлстон поспешно нацепил предложенный ассистентом халат и только тогда вздохнул спокойно. Том с удовольствием выпил чашку горячего чая, которую вручил ему Люк Эванс, коллега по фильму, они были знакомы и раньше, но работали вместе впервые. Эванс был довольно общительным, интересным актёром и вообще приятным парнем. С ним Хиддлстон немного забывался.

— Ну что, согрелся? — улыбнулся Люк, он присел на соседний стул рядом с Томом, теперь они оба смотрели в сторону, где Уитни разговаривал с вездесущим Тором, они что-то обсуждали, и режиссер кривился и отрицательно покачивал головой.

— Спасибо за чай, — отозвался Хиддлстон, не сводя взгляда со зверя, вниманием которого завладел кто-то другой.

— Не за что, — пожал плечами Люк. — Ты отлично играешь, но когда дело доходит до присутствия Одинсона, тебя как замыкает.

— Это так заметно? — Том дёрнулся и повернул голову.

— Он так на тебя смотрит, — задумчиво произнёс коллега, цокнув языком. — Словно ты ему денег должен, целое состояние. Ты не должен, кстати?

— Нет, — со вздохом покачал головой Хиддлстон. — Но я полагаю, Одинсон считает, что все ему что-то должны, если он купил Соединённые Штаты и Англию.

— Здесь что-то другое, — Люк внимательно посмотрел на коллегу, откинулся на спинку стула и продолжил. — Я слышал о нём кое-что.

— И что же? — настороженно продолжал разговор Том, в глубине души надеясь, что тема разговора не станет щекотливой.

— У него денег куры не клюют, взялся он неизвестно откуда и берёт всё, что хочет и кого хочет. И сдаётся мне, он положил на тебя глаз, приятель, — Эванс говорил спокойно, констатируя очевидные факты, но в его голосе не слышалась насмешки, упрёка или порицания. — Всё закономерно, если у тебя много денег, ты повелитель мира.

— Я так не считаю, — резко отозвался Хиддлстон.

Эванс замолчал, он без лишних слов дал понять, что понимает ситуацию, но ничего не может с этим поделать.

— Он король, пока владеет киностудиями, — Люк неопределённо пожал плечами. — И я слышал, он не отступается, пока не добивается своего, а добившись, забывает о своих любовниках.

— И как ты к этому относишься?

— Не знаю, мне он ничего такого не предлагал, — Люк улыбнулся. — А тебе предлагал?

Том опустил взгляд и тяжело вздохнул.

— Понятно, — кивнул Люк. — Держись, приятель.

— Не могу я играть, пока он здесь, — пожаловался Том, и на лице его возникла совершенно милое выражение отчаянья, как у ребенка, которого оставили без желанной игрушки. — Ну что делать?

— Хочешь научу? — улыбнулся Люк. — Есть один фокус, представь его в унизительном положении. Ну, например, что он голый стоит на коленях.

Том прыснул со смеху, а потом оба загоготали в голос, воображение подсказало каждому своё. Однако они привлекли внимание режиссёра. В глазах Тома вспыхнул азарт, он не прочь проверить, как этот трюк действует.

— Бен! Я готов отыграть эту сцену без косяков на этот раз.

Хиддлстону удалось взять себя в руки, успокоиться. Сцена получилась сексуальной. Том, можно сказать, ощутил себя Ленгом, к которому не подкатывал богатый извращенец. Актёр показал непринужденную игру и, можно сказать, почувствовал себя хозяином положения. Конечно, жадный взгляд Тора колол и жалил, но Одинсон всё равно ничего не сделает с ним в присутствии целой комнаты людей. Другое дело, если он увяжется за ним в отель или, того хуже, предложит «по-дружески» выпить.

К счастью, в этот вечер ему удалось скрыться со съёмочной площадки в сопровождении Люка, а когда они добрались до отеля, то разошлись по своим номерам, и Том почувствовал себя в некоторой относительной безопасности.

***

Когда Локи проснулся, часы в спальне показывали половину двенадцатого. Маг потянулся, осмотрелся по сторонам. Джеймса в постели не было, Лофт улыбнулся и решительно поднялся на ноги; натянул брюки на голое тело, накинул на плечи белую рубашку Ханта и направился на кухню. Как и следовало предположить, любовник готовил завтрак. Когда Лофт проскользнул на кухню, Джеймс что-то напевал себе под нос и жарил яичницу с беконом. Сработал тостер, выплёвывая обжаренный хлеб. Лофт мечтательно улыбался, наслаждаясь устроенной картиной.

— Доброе утро, — пропел Лафейсон, подходя к британцу со спины и обнимая за талию. В этот раз любовник удосужился надеть хотя бы джинсы.

— Как спалось? — ласково поинтересовался Хант, чуть повернув голову в сторону Локи.

— С тобой я вообще не сплю, — Локи прошёлся подушечками пальцев по боку, щекоча кожу, и поцеловал плечо смертного, вдохнул аромат бледной кожи. Хант кружил ему голову, сводил с ума, с ним было невероятно хорошо всюду, где появлялся гонщик, он словно солнечный зайчик заставлял улыбнуться без причины.

— Лжец, — рассмеялся Джеймс. — Ты спал как убитый.

— Ещё бы! Ты меня так отодрал, — выдохнул Локи и чмокнул любовника в щёку. — Ты хоть понял, что я заснул?

— Ха-ха, очень смешно, — деланно надулся гонщик. — Я маньяк по-твоему?

— Ты скорее Фрейя в мужском обличии, — брякнул Лофт, не подумав.

Но Джеймс обратил внимание, имя показалось ему странным, а там его захватили невероятные предположение, одно другого хуже.

— А кто она такая? — напрягся любовник. — Она немка?

— Она богиня любви, — Лофт взъерошил светлые волосы смертного и от греха подальше отлип от Ханта. Быстро занял удобное место за столом в ожидании завтрака.

Джеймс обернулся, смерил друга ревностным взглядом и задал странный вопрос:

— Она проститутка? Ну, эта Фрейя? У вас с ней не серьёзно было? Так, просто секс?

Локи сначала не понял, о чём приятель говорит, а когда понял, глаза его удивлённо расширились, и Лофт расхохотался в голос чуть ли не до слёз. Джеймс заулыбался, но только от того, что Лафейсон заразительно смеялся.

— Джейми! — Локи покачал головой, всё ещё коротко посмеиваясь. — Фрейя - богиня любви в пантеоне скандинавских богов.

— Фух! — Джеймс смахнул воображаемый пот со лба, словно успел занервничать. — Ты меня ошарашил. Я не очень знаком со всеми этими сказками о богах. Но звучит красиво.

Лофт тонко улыбнулся, разумеется, он знал, что Хант не интересуется религией и, к счастью, не знает ничего о Локи до Рагнарёка, это только упрощало магу жизнь. Британец засуетился с завтраком, разложил яичницу по тарелкам, вытащил тосты и сервировал стол.

— Значит, у тебя нет никакой там немки на примете, чтобы жениться, например, — заговорил Хант, когда Локи принялся за свою порцию. Лофт опустил обратно в тарелку вилку с беконом. — Я в том смысле, что… понимаешь, я тебя люблю. Знаю, как это звучит. Я может, выгляжу глупым мечтателем со стороны. Но мне никогда ни с кем не было так хорошо как с тобой. Хочу проводить с тобой время, заниматься любовью, готовить тебе завтрак, целовать, гонять с тобой по кругу.

Локи сам не заметил, как его губы расползлись в улыбке влюблённого идиота.

— И я не хочу тебя отпускать, так что если у тебя там где-то осталась девушка…

— Нет у меня девушки, — Лофт тепло вспомнил о погибшей в водовороте Рагнарёка Сигюн и к тому же решил уточнить. — Парня тоже нет.

— Значит, ты весь мой? — Джеймс несмело улыбался. — Точно?

— Один мне свидетель, — пожал плечами маг.

Хант не знал, кто такой Один, да ему было всё равно, главное, он накрыл ладонь Локи своей рукой, и в этом жесте выражалась его тяга и желание, нежность и страсть, его любовь. Немцу даже показалось, что друг сейчас издаст победный клич самца, но этого не произошло, слишком интимный момент, они оба чувствовали эту странную тягу. Оба шагнули в бездну, рука об руку, чтобы упасть и вознестись вместе.