Том внимательно слушал, медленно перемешивал собранные в необходимых пропорциях ингредиенты, смотрел то на отстраненного Криса, то на готовность мази в ступке. Для него было полной неожиданностью, что любовник говорит о своём отце, но от этого как-то немного потеплело на душе, такие задушевные разговоры всегда сближали людей.

— В общем, он отвязался от меня с этой своей алхимией и магией, — грубо выпалил Крис, продолжая свой рассказ. — И начал учить Лиама, моего брата. — Хемсворт нервно усмехнулся. — Ли удавалось, он подражал отцу, впитывал знания как губка, он даже преуспел, придумал там какую-то абракадабру, отец гордился им. Я тоже отчасти. Только я ревновал, я хотел вернуть внимание отца, но ничего для этого не делал, просто отдалялся, чтобы не беситься всякий раз, когда вижу их такими воодушевлёнными и счастливыми без меня. В детстве всё было не так, отец уделял мне больше времени, мы были очень близки, пока Ли не родился. Это место в лесу, мы всегда там гуляли с отцом вдвоём, и это было только наше место, а потом перестало им быть.

К тому моменту, когда Крис закончил, Том вдруг понял, что держит в руках ступку, а его рука, которая должна пестиком помешивать мазь, не двигается. Криса как прорвало, он продолжал говорить, но по-прежнему не смотрел на молчаливого слушателя его исповеди.

— В последнее время он начал себя странно вести, был каким-то взволнованным, озабоченным, я часто видел, как он сжимает в руке какой-то клочок бумаги, записку или карточку, не знаю, — помотал головой Хемсворт. — Я не спрашивал, не хотел знать, какие у Ли успехи в алхимии, должно быть, головокружительные! В последние дни я начал замечать чрезмерное беспокойство, отец словно хотел что-то сказать, но никак не решался, через несколько дней я вернулся домой с очередной вечеринки, Ли дома не было, он как раз собирался на какой-то съезд алхимиков, только для самых одарённых. Я нашёл отца в кабинете, он лежал на полу, бледный, я не знал, что делать, когда попытался привести его в чувства, он, не открывая глаз, сказал только одно слово: «Ли», это было последнее, что он произнёс. Мне кажется, он был болен и не хотел говорить нам. На следующий день вернулся Лиам, он хотел знать, отчего умер отец, он бился в истерике и настаивал на вскрытии, я сказал, что не позволю. Брат злился на меня, но я не уступил, мы кремировали отца, и тогда я сорвался в Нью-Йорк. Оставил Хегнсхольт в прошлом.

Крис повернул голову, взглянул на Тома и в первый миг не мог поверить в то, что видел. По бледным щекам мага катились неудержимые слёзы, он вцепился побелевшими пальцами в ступку, словно хотел раскрошить её в порошок. Хемсворт медленно поднялся со своего места, у него сдавило горло от волнения.

— Том? — Хиддлстон тяжело сглотнул и нервно поставил ступку на стол. — Ты… ты что?

Хемсворт оказался совсем близко, медленно поднял руку и начал вытирать влагу с милой мордашки. Крис и не думал, что любовник настолько расчувствуется от его слов, хотя ему было отчасти приятно, что кто-то сочувствует его утрате. Колдун привлёк Тома в свои объятия, уткнулся ему в шею и просто не хотел выпускать из рук, тем более когда рыжий обхватил его руками и начал поглаживать по спине. Это было странно и приятно, Ли не успокаивал Криса, когда умер отец, это старшему пришлось утихомиривать брата.

— Мне так жаль, — прошептал Том, его ладонь скользнула по длинным белокурым волосам. — Я ничего не помню, но мне кажется, просто такое ощущение, что я тоже кого-то потерял.

— Может, ты просто очень впечатлительный, — не согласился колдун, он сглотнул и добавил. — Прости, что я в лесу на тебя накинулся.

— Ты вспомнил об отце?

— И сорвался, — согласился Хемсворт. — Ты был вовсе не причём, простишь меня?

— Я не прощу, потому что не злился на тебя.

Крис осторожно отстранился, Том вымученно улыбнулся.

— Это ты прости, что я невольно вызвал эти воспоминания, причинил тебе боль, тебя и ранили по моей вине.

— Ну хватит, — строго возразил Крис. — Ты тут не причём, не ты меня ранил, не говори глупостей. Ты лечишь мои душевные раны словно наложением рук.

— Как его звали? Твоего отца?

Хемсворт мягко улыбнулся, не хотел выпускать Тома из объятия.

— Его звали Крейг.

— Сильное имя, — задумчиво отозвался маг и уверенно добавил. — Символизирует надёжность. Вы были очень близки с отцом, а с матерью?

— Она умерла при родах, — Крис нахмурился, наверное, только Тому он мог сейчас признаться и сказать вслух то, что и так давно было у него на уме. — Из-за Ли. У неё не было способностей, хотя она знала о том, что отец — колдун и алхимик, она относилась к этому просто. Она любила его и меня, была очень добрая… Всего не рассказать. Эмили, так её звали.

— Тебе тяжело вспоминать об этом, прости, что я…

— Нет, не извиняйся, мне просто необходимо было это сказать, — колдун мягко улыбнулся, делиться с Томом было так естественно.

— Спасибо, что рассказал, я ещё по дороге сюда хотел тебя спросить, но не решился, это было бы бестактно и некрасиво.

— Всё в порядке, правда.

— Мазь нужно нанести, — вдруг всполошился Том, заставляя Криса коротко рассмеяться, впрочем, вслед за тем он тут же поморщился. Хиддлстон усадил любовника на стул, стянул с него рубашку и положил рядом на столе, а сам принялся снимать бинт, он нанёс мазь на рану, затем как можно осторожнее, словно обычный крем, начал втирать заживляющую субстанцию в края раны. Наконец, когда он закончил и поднял на Криса строгий взгляд, тот закатил глаза.

— Только не говори, что мне теперь полагается постельный режим и строгая диета.

Рыжий не удержал улыбку.

— Даже не собирался, просто нужен чистый бинт, чтобы…

— Перевяжи этим, — умоляюще попросил Хемсворт. — И успокойся ты, наконец, со мной всё в порядке.

— Клинок точно не был отравлен, — вдруг отрапортовал Хиддлстон. — И это хорошо, но раны не стоит оставлять без внимания, даже пустяковые.

— Ты так добр со мной, я всё никак не могу понять, почему прежде ты всегда пытался меня задеть и оскорбить, а сейчас… — Том поник, он не знал ответ на этот вопрос, а Крис между тем продолжил. — Пусть мой клуб имеет не самую лучшую репутацию и всё такое, но это не повод, мне так кажется.

— Я не знаю, — маг пожал плечами, осторожно накладывая повязку, ему на самом деле жаль, что прежде он вёл себя так, как действительно не подобает магу и просто нормальному человеку, безосновательно придираться к кому-то вроде бы не в его привычках. — И не смогу тебе ответить, пока не вспомню. Сейчас я даже не знаю, а стоит ли вспоминать?

— Ты должен, — уверенно отозвался Крис, Том закончил с повязкой, и любовник надел рубашку, уверенно продолжая. — Это твоя жизнь, тебе нужно всё вспомнить, и ты вспомнишь, это важно, и я приложу все свои силы, чтобы так и было. А сейчас нам надо немного передохнуть, и пообедать будет не лишним, а потом подумаем, что делать дальше.

Любовники покинули лабораторию, прошли через кабинет и снова оказались в гостевой части апартаментов Криса. Хемсворт как раз собирался распорядиться о том, чтобы подали обед, но в дверь постучали раньше, чем колдун успел сообщить Хиддлстону, что ему следует отойти на пару минут.

Стук в дверь был настойчивый, Том вздрогнул и взволнованно сглотнул, а Хемсворт просто бросил:

— Войдите!

Дверь открылась, и на пороге показался один из людей Хемсворта, он начал без предисловий.

— Крис, в холле какой-то мужик требует с тобой встречи, очень настойчив, — высокий, приятный на вид мужчина лет сорока, Дэвид Войт, собственно, как и другие люди Хемсворта, был глубоко предан своему нанимателю. — Он колдун.

Хемсворт глянул на любовника, на том не было лица. Кто-то знает, что Том в «DESIRE», и за ним пришли.

— Всё в порядке, Том, — мягко произнёс колдун и снова обратился к Войту. — Как он выглядит?

— Лет сорок, афроамериканец, повязка на глазу, пара чудаковатых перстней на левой руке, скорее всего, использует вуду.