— Иногда мне казалось, что это было самоубийство. Точнее, сын решил и за себя, и за семью.

— Вам, должно быть, было тяжело думать об этом.

Нарам зажмурилась, удерживая слезы. Глубоко вдохнув, она вновь натянула на лицо улыбку. Получилось неважно.

— А что родственники вашей невестки? Я ни разу их не видел.

— Они отказались от Джеджуна, — зло выплюнула Ким. — Сказали, что овощ, что у них нет денег на больницу. Подписали документы, дали разрешение на отключение аппаратуры.

— Как так?!

— Это их право. Я была возмущена, поверьте, сейчас мне на них плевать. Мы друг друга не знаем, не беспокоим.

— Они не знают, что Джеджун пришел в себя?

— Нет. И я не собираюсь ничего им говорить. Это мой внук, только мой.

Юнхо кивнул. Нарам показалось, что она слишком остро отреагировала на невинный вопрос.

— Простите.

— Все в порядке.

— Давайте вернемся. Мы оба слишком устали, чтобы болтать всю ночь.

Юнхо вернулся в свою комнату, однако сон никак не шел, он лишь извертелся в постели. Он лежал на смятой простыни и смотрел в потолок, ощущая, как тело сковывает напряжение. Восстановление человека после комы оказалось в разы тяжелее того, что он видел по телевизору или читал. Мышление Дже не то чтобы осталось прежним, он словно бы впал в детство, даже детишки в старшей группе детсада и то активнее реагировали на окружающее. Сколько такое продлится и изменится ли вообще, не могли сказать даже специалисты. Лечащий врач предлагал поместить Дже в центр реабилитации, однако госпожа Ким наотрез отказалась расставаться с внуком. Невольно закрадывались мысли о том, что все бесполезно, что он тратит лучшие годы, просиживая в особняке Кимов вместо того, чтобы налаживать личную жизнь. У него были бабушка и дедушка, в конце концов, а сам Юнхо кто? Даже не друг. Так, случайный знакомый из прошлого. Того, что Дже может никогда и не вспомнить. Нужна ли такая жертва? Готов ли он посвятить себя Джеджуну?

Рой мыслей не давай покоя. Не выдержав, мужчина поднялся и принялся кружить по комнате. Было душно. На мгновение он ощутил себя птицей, запертой в клетке, стало так невыносимо, что захотелось сбежать. Паника накрыла, и Юнхо очнулся только, когда скрипнула половица у самого порога. Он был одет, на плече висел рюкзак, а рука уже тянулась к ручке двери. Чон замер — что он делает? Сбегает, как крыса с тонущего корабля?! Пытается найти отговорку не возвращаться, отгородиться от чуждой ему проблемы?!

Прикрыв глаза, Юнхо сел на корточки и обхватил голову. Тикающие в гостиной часы вводили в транс, он даже раскачиваться начал.

— Что мне делать? — прошептал он, словно бы произнеси он это вслух, ответ появился бы сам собой.

Разумеется, отвечать ему никто не собирался. Посидев еще немного, Чон со вздохом поднялся и поплелся обратно. Не дойдя до лестницы пары шагов, он развернулся и ушел к Джеджуну. Тот спал, спокойный и красивый. Юнхо опустился на стул, даже не сняв куртку.

— Дже, что мне делать? — Юнхо легонько сжал ладонь парня, погладил большим пальцем его теплую и гладкую кожу. — Я запутался… мне страшно думать… о твоем будущем… о своем… я не хочу бросать тебя, как последний отморозок, но не знаю, как быть дальше. Поэтому, пожалуйста, поправляйся скорее.

Ближе к обеду особняк начал потихоньку пробуждаться. Джеджун открыл глаза, и некоторое время хмурил брови, не понимая, где находится. Хмурые тучи нависли над городом, а потому в спальне все так же царил полумрак. Приподняв голову, Ким увидел, что находится не один. Рядом на стуле в неудобной позе спал Юнхо. Закутавшись в куртку, он съежился, уронив голову на грудь. Челка упала на лицо, практически скрыв от глаз.

Джеджун устал держать голову и плюхнулся на подушку, но при этом продолжал пялиться. Он медленно разглядывал пухлые губы мужчины, кончик носа. Потом потянул руку и дотянулся до его плеча. Юнхо поерзал, но не проснулся. Только запрокинул голову, обнажив горло.

— Юнхо, — позвал его Дже негромко.

— Мм? — промычал мужчина.

— Вставай, — эту фразу Дже запомнил из-за тренера, который каждый день по нескольку раз тягал его из кресла.

— Еще немного.

— Я хочу пить.

— А я хочу спать.

Джеджун пару секунд молчал, потом ударил мужчину по плечу. Чон дернулся, резко осознав, где он, встрепенулся. Его повело назад. Взмахнув рукой, Юнхо едва не свалился вместе со стулом. Джеджун рассмеялся.

— Пить! — потребовал он

Юнхо потер лицо. Тяжело вздохнув, он поднялся и поплелся за стаканом воды. Кажется, выбор был сделан.

— Я устал!

— Я тоже, но не жалуюсь, как некоторые. Пиши.

— Не буду.

— Джеджун…

Дже поджал губы и швырнул ручку через всю комнату. Погрызенная на одном конце, это был их талисман. И сейчас он валялся на полу.

— Я сказал, что не буду!

С первым снегом Джеджун впал в депрессию. Он постоянно был чем-то недоволен, жаловался и капризничал. Старики были в шоке, просто не узнавали его. Сначала упрашивали и уговаривали, потом грозили запереть в комнате, если будет прогонять тренера и сиделку. Дже уже сносно разговаривал, а потому огрызался и продолжал гнуть свою линию. Психолог утверждал, что это стресс, нужно набраться терпения и переждать. И родные смирились. Но только не Юнхо.

Поднявшись, он сходил за ручкой, поднял и принес обратно. Вложил в пальцы парня. Тот хотел выбросить, но мужчина стиснул его ладонь в своем кулаке. Ким взвизгнул.

— Больно!

— Пиши.

— Не буду!

— Твой дед вынужден работать с утра до ночи, чтобы заработать деньги на твое лечение, бабушка все слезы выплакала. Она уже тропу проторила к храмам и церквям. Не смей говорить, что устал!

Джеджун яростно сверкнул глазами и дернул руку. Юнхо отпустил, и парень едва не свалился с кресла. Расплакался.

— Ты жестокий!

— А ты неблагодарный!

— Я не люблю тебя! Не хочу тебя видеть! — на этот раз ручка прилетела мужчине в грудь. — Убирайся!

На шум прибежала госпожа Ким, белая, как полотно, перепуганная.

— Что слу…

— Уходи! — зашелся в крике Джеджун, снес со стола учебник и тетрадь, грянул кулаками, от боли вконец разрыдался. — Исчезни!

Юнхо остолбенел. Нарам подбежала к внуку, прижала к себе.

— Не говори то, о чем можешь пожалеть, милый. Юнхо не заслуживает этого. Только не он. Ты можешь высказать все мне, ведь я…

— Я не могу ходить, не могу ничего делать!

— Прошло всего лишь полгода… — Нарам вымученно улыбнулась Джеджуну. — Пожалуйста, не сдавайся.

— Думаете, я не понимаю, что инвалид?! Мне больно, — Дже обмяк в ее руках и сдавленно зашептал, то и дело всхлипывая. — Ничего не получается… я просто кусок мяса, которое вы пытаетесь превратить в человека.

— Дже…

— Почему я тогда не умер вместе с мамой и папой?

Нарам не выдержала и осела на пол. Дже вывалился из коляски следом, растянулся сверху. Он был так поражен внезапным падением, что лежал тихо несколько мгновений. Потом осознал, что женщина не двигается.

— Бабушка? — Ким потормошил ее, но та не реагировала. — Бабушка! Юнхо, помоги!

Однако ему никто не ответил. Извернувшись, он с отчаяньем увидел лишь пустую комнату.

Комментарий к

Мышь рыдает

========== Часть 5 ==========

Темнело. Завывал ветер, швырял в лицо снег и лупил по ногам, в попытке сбить на промозглую землю. Однако глаза застилала вовсе не белая пелена, а ярость. Такая, что самому страшно становилось. Юнхо сжал кулаки, чтобы руки не дрожали, стиснул зубы, но проклятия срывались с губ одно за другим. Немногочисленные прохожие шарахались от мужчины, а он пер как танк, не сворачивая. Полы расстегнутой куртки хлопали на ветру, как крылья, развевался шарф. Но холод совершенно не чувствовался.

Столб внезапно вырос перед ним, так саданул по носу, что искры из глаз посыпались. Застонав, Юнхо прижал руки к лицу, ощутил боль и горячую влагу. Проморгавшись, он увидел кровь.