Темень стояла сплошная, несмотря на включенные фонари. Поднявшийся ветер хлестал в лицо снег, практически ничего не было видно. Дже брел вдоль забора, пригнувшись и втянув голову в плечи. Несколько раз его едва не опрокинуло, и лишь надежная стена рядом помогала устоять. Верный Лаки семенил следом, лупил хвостом по бокам, выказывая поддержку, стоило только остановиться. По дороге проносились машины, закручивая снежные вихри. Ветер усилился, стоило только доползти до конца забора, и пес заскулил, словно упрашивая вернуться в дом. И Дже, в конце концов, выдохся, повернул назад. Тягать костыли из снега было тяжело, ноги заплетались и цеплялись одна за другую. Джеджун продрог, практически уже не чувствовал нос, когда ввалился в дом и распластался на диване. Сил не было даже на то, чтобы закрыть дверь. И та шаталась, пропуская внутрь холодный ветер со снегом. Опустив низко голову, собака прошмыгнула в особняк, сразу же исчезла на кухне, ведомая запахами еды. В тепле снег мгновенно растаял, и по полу протянулся мокрый след. Дже спохватился и захлопнул дверь, принялся елозить по полу шарфом, чтобы скрыть улики. Послышался грохот и звон упавших ложек.

— Лаки, не безобразничай там, — выдохнул Ким.

Зная, как им обоим попадет, он поспешил на кухню так быстро, насколько мог. Пес стоял на задних лапах, пытался вытащить из горы посуды поварешку, на которую налипло что-то съедобное.

— Эй, давай на улицу!

Ким вцепился в ошейник собаки, потянул. Но Лаки был сильнее и проворнее, стряхнул с себя парня и умчался осматривать углы вместе с добычей. Джеджун брякнулся на пол, ушиб локоть. И тут только вспомнил, что скоро должны вернуться бабушка с дедушкой.

Вернувшись в коридор, он принялся торопливо раздеваться. Сбросив сапоги, Дже запихал их подальше в шкаф. Туда же отправил и куртку с шапкой. Схватив в охапку костыли, парень вернулся к себе в комнату, взялся за штаны и свитер. Спустя пару минут вошел Лаки.

— Отдай! Ба тебя прибьет! — Дже натянул спортивки и кинулся на собаку, попытался отнять игрушку.

Так они и тягали поварешку туда-сюда, пыхтя и рыча, пока не услышали, как хлопнула входная дверь.

— Джеджуна-а!

Преданный пес загавкал и помчался к хозяйке, наплевав на игрушку и Джеджуна. Тут же послышались удивленные вопли и ругань деда. Дже запихнул обслюнявленный половник под кровать и поспешил оправдаться.

— Это я впустил! Там так мело, что мне стало его жалко.

— Но у него есть свое жилище, — бабушка спрятала пакет, полный продуктов, за спину. — И шерсть густая.

— Угу, и сейчас она вся окажется у нас на полу или диване.

— Ох, не ворчи! — налетела на супруга Нарам. — Если помнится, это ты приволок домой щенка.

— Я не думал, что он вырастет в такое громадное чудовище.

— А я тебя предупреждала! Ты меня никогда не слушаешь!

— В какое время я живу… бабе поперек сказать нечего…

— Ах ты деспот!

Старики скрылись на кухне, переругиваясь. Джеджун и Лаки остались вдвоем. Высунув язык, пес взглянул на Кима, тот прижал палец к губам.

— Не выдай меня. Иначе выпну на холод!

Так Дже начал тайком выбираться за пределы особняка. Отправляя родственников то в гости, то в общественную баню на посиделки с другими пенсионерами, он брал Лаки и обхаживал окрестности. Воздух становился все теплее по мере того, как таял снег, что облегчало прогулки. Да и не нужно было заботиться о следах. Посвящать бабушку, дедушку или Юнхо он не хотел, ведь обязательно будут топать рядом, в любую минуту готовые поддержать. Чрезмерная опека была ему не нужна, наоборот, упрямство подталкивало вперед. Постепенно Дже набрался сил и уже мог дойти до конца улицы, практически не останавливаясь на отдых. Лаки носился поблизости, таскал парню палки или мячик поиграть.

— Еще целый час, — Дже взглянул на часы и оглянулся, оценил пройденное расстояние и, довольный собой, обернулся. Лаки сидел у его ног, преданно глазел снизу-верх. — Я совсем не устал, давай дойдем вон до того магазина, купим там пончики и обратно.

Днем на улице было не так многолюдно, и Дже часто болтал с питомцем, с которым значительно сдружился.

— Я куплю тебе пончик, если пообещаешь и дальше хранить наш секрет. Ну, хорошо, это мой секрет… но палить того, кто позволяет спать на своей кровати — западло, — Дже чувствовал, как с каждым шагом уставшие ноги дрожат все сильнее, но упрямо пер к цели. — Ха-ааа, этот гребаный магазин казался ближе… если я упаду посреди улицы, ба узнает обо мне в вечерних новостях.

— Гав! — согласился Лаки.

— Слушай, а может, ты довезешь меня? Нет? Скотина! А вот Юнхо носил меня на руках! Давно его не видел… да и стремно как-то после ссоры, — Ким деликатно опустил момент в душе. — Ничего, зато как он удивится, когда я приду к нему на своих двоих без этих говеных палок…

Джеджун увлекся разговором и влетел во внезапно вынырнувшего из-за поворота человека. Ноги у него подкосились, и он, наверняка, упал бы, если бы не реакция незнакомца. Его подхватили под мышки, и Ким уткнулся носом в чужой пуховик. Костыли полетели на землю.

— Дже?!

Ким замер. Юнхо чуть отклонился назад, чтобы рассмотреть его лицо. Джеджун робко взглянул на него, улыбнулся нерешительно.

— Привет.

— Ты один?! Почему так далеко от дома?

— Со мной Лаки и я… ээ… упражняюсь.

Чон сразу понял, что никто из домашних Кима не знает, где сейчас их внук. Справившись с удивлением, он поднял костыли Дже, убедился, что тот нормально держится вертикально.

— Ты к нам?

— Да, — Юнхо вгляделся в парня. — Ты какой-то бледный.

— Устал, — признался тот.

— Хм… на спине я тебя не донесу, — мужчина завертел головой, заметил неподалеку вывеску кафе. — Пойдем.

Как и думал Дже, идти самому ему практически не дали. Юнхо чрезмерно опекал, суетливо хватал, когда парень спотыкался о собаку. Кажется, раньше он был сторонником того, чтобы с Джеджуном перестали носиться, как с дорогой хрупкой вазой… Словно врач, заботящийся лишь о здоровье пациента, и не особо волнующийся о том, что могло происходить в его душе. Сейчас он больше напоминал бабулю Ким, чья горячая любовь побуждала сосредоточиться на парне и беречь, как зеницу ока. Возможно ли, что Дже был для него чем-то большим?

Мысли роились в голове парня, и он автоматически переставлял костыли, а сам витал в облаках.

— Эй, мы пришли.

Чон ухватил Дже за шиворот, когда тот сомнамбулой прошествовал мимо кафе. Открыл дверь, пропустил вперед, потом помог раздеться.

— Что будешь?

Джеджун оглянулся на выставленные на обозрение сладости, однако с такого расстояния он не мог хорошо разглядеть их.

— То же, что и ты.

— Я не ем сладкое.

— Я тоже не люблю.

— Хм… странно. Твоя бабушка радовалась, что ты ожил, стал налегать на десерт и лопать их целыми упаковками.

— Их съедал Лаки, — стушевался Дже.

— Значит, это был повод выпроводить родных из дома?

Ким кивнул, разоблаченный.

— Тогда, может, морковный пирог?

— Ладно.

— Я быстро.

Юнхо вернулся с подносом спустя несколько минут. Дже сидел у окна и наблюдал, как снаружи Лаки пристает к молоденьким девушкам, выпрашивая ласку. Те, стоит признать, умилительно пищали и гладили обаятельную псину.

— Итак, как часто ты устраиваешь тайные марш-броски?

— Как получится, — Дже взял вилку и принялся колупаться в пироге.

— Давно?

— Нет.

Дверь кафе открылась, пропуская очередных посетителей, и в помещение влетел поток холодного воздуха. Дже поежился. Тогда мужчина пересел к нему на диван, закрывая собой от сквозняка.

— Почему никому не сказал?

Джеджун пожал плечами, молча поглощал пирог, который нашел очень даже вкусным. Юнхо не любил недосказанности, наклонился к парню ближе, чтобы никто не слышал.

— Боишься стать обузой для семьи, Дже?

Вилка вывалилась из пальцев Джеджуна, но Чон поймал на лету, вернул. А стоило Дже взять ее обратно, он обхватил его ладонь.