— Какие отно… — Юнхо запнулся на полуслове, обалдев. — Нет, Дже. Я не хочу встречаться с тобой вот так. Тебе двадцать три, мне скоро тридцать, у нас разные пути… я имею в виду, ты поправишься и возобновишь учебу. Найдешь себе девушку, заживешь полной жизнью. И я тоже.

— Каждому свое?

— Да.

У Джеджуна перехватило дыхание. Он судорожно вдохнул, закашлялся. На глазах выступили слезы, он покраснел еще больше, стиснул ткань одеяла до боли в пальцах.

— Т-тогда з-зачем ты…? — из носа потекло, и Дже выдернул руку из-под ладони мужчины, сграбастал футболку и прижал к лицу.

Юнхо и сам был бы рад узнать ответ на этот вопрос, промямлил.

— Хотел помочь.

— Ты действовал очень уверенно… — Ким шмыгнул носом и поднял на Юнхо злые покрасневшие глаза. — Или ты всем так помогаешь?

— Дже…

— Уходи.

— Выслушай меня.

— Я хочу спать! — Джеджун отвернулся от Чона и зарылся лицом в подушку, сжался в комочек.

Юнхо дотронулся до парня, ощутил его напряжение.

— Вали отсюда! Если не уйдешь, я позову бабушку! И тогда… — глухие рыдания парня ножами вонзались в сердце мужчины, —… тогда она узнает!

Юнхо облизал пересохшие губы. Он хотел остаться и успокоить Дже, но понимал, что своим присутствием усугубляет ситуацию.

— Мы поговорим позже, ладно? Хорошенько выспись.

— Пошел к черту, — донеслось из-под одеяла.

Чон вздохнул и поднялся. Закрыл окно и поправил шторы, поставил костыли и кресло-каталку ближе к кровати. Неуверенно протянул руку к светильнику, раздумывал, выключать свет или оставить на случай, если Ким поднимется в туалет. Щелкнув, наконец, выключателем, он вышел. Не успел он отойти от двери, в нее громыхнуло что-то тяжелое — это показывал свой характер пациент. Покачав головой, мужчина поднялся на второй этаж и скрылся в своей комнате. Побродив из угла в угол, сел на кровать. Перед глазами пронеслись картины того, что случилось полчаса назад. Юнхо поднял руки ладонями вверх, уставился на них, словно впервые увидел. Совсем недавно они ласкали Джеджуна, успокаивали и вместе с тем волновали. И, кажется, им обоим жутко это понравилось — их тела горели огнем, отзывались на прикосновения, трепетали.

— Ты идиот, Чон Юнхо, — мужчина опрокинулся на кровать и закрыл глаза.

Он не смог уснуть, раздумывал, как попросить прощения у Джеджуна и, самое главное, как убедить его забыть все и жить дальше, стремиться к выздоровлению, знакомиться с кем-нибудь, кто моложе и интереснее Чона. Юнхо считал, что его образ жизни, привычки и постоянная занятость как молодого специалиста затягивает его в болото рутины и скуки. И утягивать за собой Дже он совершенно не желал. Джеджуну следовало бы влюбиться. С такой мыслью мужчина поднялся, злой и уставший, под аккомпанемент будильника, умылся, оделся и побрел вниз. Заглянул на кухню, чтобы урвать чего-нибудь на скорый завтрак.

— Доброе утро! — жизнерадостный голос хозяйки дома больно резанул по ушам, но Чон попытался скрыть раздражение. Однако его настроение не скрылось от внимательных глаз женщины.

— Что-то случилось, дорогой?

— Нет.

— А чего мрачный такой?

— Плохо спал, — Юнхо спросил разрешения налить себе чая.

— Ах, знаешь, я тоже ворочалась полночи. Наверное, магнитные бури… сегодня вечером будут пирожки с бобовой пастой, я спрячу немного для тебя, завтра после смены забегай покушать.

— Хорошо, спасибо.

Нарам поставила перед мужчиной тарелку с завтраком, села рядом и принялась допытываться.

— Юнхо, расскажи, что тебя волнует.

— Я в порядке, правда, — Чон натянуто улыбнулся, отправил в рот солидный кусок омлета, чтобы побыстрее слопать и сбежать.

— Вы с Дже поругались?

— Нет, — Юнхо избегал пристального взгляда бабушки Ким, торопливо жевал.

— Он обидел тебя чем-то?

— Да нет же!

— Мне показалось, я слышала какой-то грохот у него в комнате.

— Наверно сквозняком дверь захлопнуло.

Ким поджала губы, как бы показывая, что не одобряет того, что ей так нагло врут. Юнхо было неловко перед женщиной, но он решил, что раз уж солгал, то веди эту линию до конца.

— Мы уже говорили об этом… Юнхо, тебе необязательно больше приходить.

Чон едва вилку не выронил. Нарам положила рук на его плечо.

— Не так часто, я хотела сказать. Двери этого дома всегда для тебя открыты! За все это время ты стал мне вторым внуком, и я никогда не забуду твоей помощи. Однако, если тебя держит здесь только чувство вины и жалости…

— Это не так! — вскинулся Юнхо. — Я не жалею Джеджуна. Да и он не нуждается в чьей-либо жалости.

— Ты всегда был очень тактичным молодым человеком, милый. Но давай на чистоту. Дже не вернется к активной социальной жизни. Врач сказал, что его мозг функционирует нормально, со временем он сможет продолжить учебу, но… для остальных он всегда останется неполноценным. Он быстро утомляется, часто мучается головной болью, когда недоволен чем-то, становится неуравновешенным и даже агрессивным. Терапевт опасается, что он всегда будет хромать, правая рука у него слабая. Если Дже и будет работать, то дома. А если сможет завести семью, то жена станет ему сиделкой! — Нарам замолчала, чтобы переждать спазм в горле, с трудом выдохнула. — Только я сомневаюсь, что найдется такая дурочка… Джеджун не идет на контакт. В твое отсутствие я пыталась приглашать старых знакомых, чтобы он привыкал к общению с чужими, даже подсовывала ему интернет-знакомства. Ему никто не нужен.

— Прошло слишком мало времени…

— Вот именно, время! Ты не можешь всю жизнь положить к его ногам! Я не позволю тебе этого! Это мой крест! Я не позволила тогда отключить его, я боролась и теперь буду с ним до конца, но ты не обязан.

— Госпожа Ким, вы меня простите, но кто позаботиться о Дже, когда вы… ну…

Лицо женщины сморщилось, она не удержала слез и тихо расплакалась.

— Не знаю… я не знаю, что делать. Мне страшно!

Чон обнял Нарам, чувствуя себя при этом низким и подлым, ведь ночью он посмел дотронуться до Джеджуна. И не мог с точностью сказать, действительно ли его подстегнуло желание помочь парню, или же он подчинился собственной похоти.

В особняке было тихо. Не двигался и Джеджун, прилипнув к стене со своим костылем. Повиснув на нем, он вслушивался в всхлипы бабушки.

Поздним вечером в доме царил хаос.

— Джеджуна, ты мог бы поехать с нами!

— Не хочу.

— Вставай давай, увалень, — прикрикнул дед. — Скоро пылью покроешься уже!

— Не смей так с ним разговаривать! — зашипела его жена.

— Ему нужно больше двигаться, — ворчание старика осталось за дверью, стоило только Нарам выпихнуть его на улицу.

— Ба, купи, пожалуйста, каштаны, — Дже ласковым котенком взглянул на Ким.

— Так ведь это надо ехать на Мёндон!

— Ну, ба-аааа!

— Хорошо, — госпожа Ким запахнула пальто и помахала рукой внуку. — Не скучай без нас, дорогуша.

Вскоре раздался глухой рев двигателя. Машина выехала со двора. Все стихло. Тогда Джеджун торопливо выбрался из кресла и уковылял в комнату, где принялся спешно одеваться. Сложнее всего было справиться с джинсами и носками. Еще сложнее оказалось втиснуться в куртку. Дже редко выбирался на улицу, чаще всего просто кутался в несколько одеял, и его с комфортом катали по двору. Сейчас же предстоял нелегкий путь. Даже не вспомнив про варежки, он подошел к двери и потянул на себя, едва не потерял костыли. Поежился от холода.

Собака встретила его радостным лаем, принялась скакать вокруг и тереться о ноги. Дже попытался отогнать ее, но потом понял, что так он попросту потеряет время — вернутся бабушка с дедушкой и вломят ему по самое небалуй. Нахохлившись, парень побрел по дорожке. По ней стелилась поземка. Следы быстро заметало снегом. У ворот он обернулся и окинул взглядом особняк, почувствовал себя пташкой, набравшейся смелости улизнуть из клетки.

========== Часть 7 ==========