— Чувак, это никуда не годится, — мужик мельком просмотрел несколько песен, дальше листать не стал. — Наивно, поверхностно… хм… эта ничего так… хотя… не, показалось. Му-сор!

— Ты что, Каньё Уэст? Оценивать, что мусор, а что нет? — Джеджун забрал тетради и пихнув в рюкзак. — Ты просто менеджер, твоя работа искать продюсеров, инвесторов, помещение.

— И как по-твоему, мистер бывшая звезда, я найду все это, если даже не знаю качество предлагаемого продукта? Чужие песни ты представляешь хорошо, но Юнхо сказал, что ты планируешь продвигаться как автор-исполнитель. При всем уважении к брату, скажу честно: с таким материалом тебя даже в третьесортный клуб за халявный ужин не позовут работать.

Юнхо зашевелился, складывая руки на груди, но Джеджун услышал шуршание его рубашки, отмахнулся. Если он сейчас еще и вступится, будет уговаривать посмотреть внимательнее и посерьезнее, его позор будет полнейшим.

— Для одного вечера достаточно. Спасибо, что уделили мне время. Вы оба.

Ким даже не взглянул на Юнхо, вышел из кабинета, а через минуту и из клуба. Не замечая вежливых поклонов бандитов мелкого пошиба, он ушел к своей машине, забрался в салон и закурил. Его руки дрожали. Вкус сигареты не чувствовался. Приоткрыв окно, он гипнотизировал дверь клуба, через которую внутрь проникали лишь единицы. И думал, что спрятавшийся за ней ублюдок ни за что не выйдет за ним. Ему не нужны были извинения и обещания, просто знание того, что действительно есть на свете человек, которому существование Дже было важно. Сигарета закончилась, и Джеджун решительно вышвырнул окурок, пристегнулся и развернулся. Его только что уничтожили.

Машина мчалась по мосту через реку Хан. Ким скользил взглядом по высоткам, чьи золотые огни отражались на гладкой поверхности воды. Рука сама нащупала в рюкзаке телефон. Джеджун не без труда выудил гаджет из-под скомканных тетрадей, отыскал в телефонной книжке номер. При этом практически не смотрел на дорогу.

— Аллё, — управляя одной рукой, молодой человек прибавил ходу, обгоняя плетущийся битком груженный трейлер. — Простите, что поздно… Нет, все хорошо. Я бы хотел встретиться… Да, я знаю, где это… Спасибо.

Поджав губы, Джеджун отшвырнул мобильный и вцепился в руль. Через полчаса он подъехал к ресторану. Среднего пафоса заведение, приватная обстановка, негромкая музыка. Ким назвал номер столика, и его препроводили в самый дальний угол, налили воды и принесли полотенце. Джеджун ожидал еще минут двадцать, постепенно остывая и теряя уверенность. Он не знал, что может повлечь за собой авантюра, на которую, как был уверен еще у клуба, он был готов. Как там мама говорила перед смертью? «Принять решение можно лишь раз»?

— Джеджун-ши, — Чхве Чидо с улыбкой чеширского кота подошел к столу. С их последней встречи он несколько растолстел, видимо, дела шли в гору. По наводке Юнхо они провели как-то пару часов за праздной беседой, и бизнесмен завалил Дже похвалой и комплиментами, узнавал есть ли планы на кинематограф и моду, уверяя, что с такой харизмой выйти на новый уровень не составит большого труда. Только немного усилий, желания и N-ой суммы денег. — Не ожидал твоего звонка!

— Надеюсь, я не отвлек вас от чего-то важного? — Дже приподнялся со своего места и поклонился. Его, однако, сгребли в отеческие объятия, потрепали снисходительно.

— Нет, я даже благодарен, что смог смыться из дома, — Чидо занял место напротив Кима и, не глядя в меню, сделал большой заказ.

— Как поживает ваша семья?

— Отлично, — Чхве сочувственно вздохнул. — Слышал все эти гадости, которые вывалили на твою голову журналисты. Несправедливо.

— По моей вине у группы теперь трудности, — пожал плечами Дже.

— И все же я ощущаю гордость, что мой мальчик поступил так смело.

«Мой мальчик»? Джеджун подумал с досадой, почему все эти богатые сукины дети ведут себя так, будто им любой мечтает стать «сыночком» или «доченькой», отсасывая за Ролекс и маломальский Мерседес.

— Раз уж вы знаете новости, то, наверное, представляете, в каком я положении, — Ким ненавидел себя за то, что вынужден был произносить такие унизительные для него слова. — Вы когда-то предлагали проспонсировать мое продвижение… В общем, надеюсь, что предложение еще в силе.

Чхве дождался, когда официант принесет бутылку вина. Протест Джеджуна был властно отклонен, и ничего не осталось, кроме как с благодарностью принять бокал. Чидо пошлепал губами, довольно осклабился.

— Здесь лучшее в городе французское вино.

— Угу.

— А что… твоя прежняя поддержка? Этот человек больше не желает связываться с кораблем, давшим течь?

— Нет, — Джеджуну оставалось гадать, какие дела связывали бизнесмена и бандита. — Это мое собственное решение.

— Вот как.

За столом повисло молчание. Чувствуя, что должен что-то сказать, Джеджун выдавил.

— Наши пути пересекаются, но мы движемся в разных направлениях. Так будет лучше для нас обоих.

— Что вас связывает? — спросил Чхве.

— Мы братья. Ээ… сводные. Моя мать считала его родным сыном, — Дже сделал большой глоток, даже не ощутив вкуса вина.

Чидо немного склонил голову набок, словно разглядывая Кима в новом свете.

— Многое становится на свои места. Что ж. Джеджун-ши, ты для меня, как сын. Когда нас представили на вечеринке, я понял, как мы близки душевно, — Чидо сделал паузу, и Ким поспешил поклониться.

— Спасибо.

— Твои трудности недолговечны. И были бы разрешимы уже в скором времени, если бы тобой занимался профессионал. Я готов предоставить тебе людей и студию, занимайся творчеством, пиши, танцуй. Можешь выступать сам, можешь продюсировать. Также у меня есть связи на национальных каналах. Такие связи, которые способны преодолеть запрет твоей бывшей компании! Кстати, почему это дело завязло в суде? Они не имеют право препятствовать твоему продвижению.

— Очередное заседание назначено на конец месяца.

Возникло чувство, будто обгаженный нерадивый сопляк оправдывается перед строгим учителем. Джеджун ощутил неловкость, а потом вдруг разозлился. Да какого хрена? Он что, обязан лебезить перед каждой свиньей только потому, что оказался в подвешенном состоянии?

— Ладно. Это не играет никакой роли. Если замешаны деньги, я выплачу твои долги.

— Спасибо, — Дже поднялся и низко поклонился. Он не ожидал, что старик согласится работать с ним, и сейчас только понял, что начал дышать полной грудью. — Большое вам, спасибо.

Принесли горячие блюда. Чхве взглянул на кусок мяса, исходящий паром. Поднял нож и всадил в него, капельки янтарного сока брызнули в разные стороны.

— Ты сделал правильный выбор, Джеджун-ши.

Зал неистовствовал. Джеджун, оглушенный воплями и ослепленный светом огней, пригнулся и побежал под подмостками за сцену. Там творился хаос. Визажисты готовили новый костюм, танцоры стайками носились туда-сюда, кто-то оттачивал последние движения. Помощники с мейк-апом, полотенцем и водой окружили звезду. Все делалось быстро и четко, и все же немного суетливо. Из зала доносились вопли восторженных фанатов — огромный монитор показывал отснятый видеоролик. Спецэффекты и неземная красота Джеджуна провоцировали истерику и визги.

— Кажется, я немного налажал в последнем куплете, — выдохнул Дже, подставляя лицо под кисть с пудрой.

— Все в порядке.

— Справа воду пролили, могу поскользнуться.

— Сейчас исправим.

— Видали в секторе А девчонка в платье невесты?

— Фанатки просто с ума сошли от влюбленности!

— Джеджун-ши, тебе цветы передали, — помощница менеджера указала на огромный букет красных, как кровь, роз.

Дже заметил уголок записки среди бутонов.

— От господина Чхве?

— От него венок поступил, мы установили в комнате отдыха.

— Тогда этот…?

— Я не смотрела.

Джеджун закусил губу. Прошел мимо работниц закулисья, поднял кусочек картонки. В глаза бросилась подпись — Юнхо. Гангстер поздравлял с очередным успехом. Приятно, но как-то сухо. Мог бы и позвонить. Хотя, после того, как Чхве отправил к Юнхо адвоката, чтобы выкупить долги своего нового протеже, они разговаривали лишь пару раз. Говорил Дже, бандит молчал, то ли сдерживал злость, то ли давил на совесть. И все же отпустил. Принял некоторую сумму в качестве отступной, и пожелал удачи.