Бой был давно окончен. Огромное поле, ранее укрытое одеялом трав, сейчас было красным от крови. Здесь жизни не было. Здесь не могло её быть.

Уходящее солнце освещало останки остывших тел. Некоторые из этих тел были расчленены. Некоторые - объедены падальщиками. И эти падальщики валялись тут же, среди других трупов. Их единственный способ выживать привёл их к единственному исходу любой форы жизни.

Торчащие рукояти мечей поблескивали в лучах солнца. Сегодня здесь тихо. Как будет и завтра. И послезавтра. Ещё много столетий, пока какое-либо отчаянное существо не решится ступить на орошённую тысячами душ землю. Орошённую кровью. Смертью.

Или нет?..

Здесь не было сторон. Не было правых. Здесь были лишь виновные. Но для них, как и для остальных, это не имело значения.

Капающая со многих клинков кровь... клинки лежали на земле, где было больше всего трупов. Никто не сражался за идею. Никто не убивал здесь, чтобы защитить, или захватить. Нет, во имя идеи их пригнали сюда, словно скот. Во имя идеи их стравили, заставив грызться.

Но никто из них не бился за идею.

Убей ты, либо убьют тебя. Никаких идей, никаких сложностей, никакой морали. Никаких иллюзий.

Бессмысленное насилие, что творится повсеместно, здесь, на этом поле, достигло своего апогея. Кровь стекала с клинков...

Холодная, струящаяся, она накапливалась на кончиках мечей и, словно не в силах удержаться, капала вниз...

Он не желал такого. Ничего из этого. Но разве был выбор? Разве хоть кто-то дал возможность для...

Последний блик солнечных лучей коснулся поля битвы. Последний для всех здесь. В том числе и для него. Как винить того, кто просто не хотел умирать? Как винить его, даже зная, что он убил более сотни, лишь стараясь уцелеть? Как винить того, кто убивал и крушил, даже оказавшись раненым, лишившимся конечности? О, это просто. Так просто...

Кровь была тёплой. Даже горячей. От неё в воздух поднимался пар. Он был еле различим, ведь не было света, чтобы обозначить его. Пока что не было, возможно?..

На краю поля замаячила фигура. В её движениях угадывалась боль, усталость, страх. Фигура остановилась, оглядывая побоище. Затем, опираясь на посох, двинулась сквозь кучи трупов и отрубленных конечностей, пробираясь сквозь них. Как оказалась здесь она?

Это была женщина. Она прошла долгий путь. Слишком долгий, чтобы у неё остались силы обойти это место. Слишком долгий, чтобы понять, что сюда соваться ей не следовало.

Она шла некоторое время, пока усталость не взяла свое, и она не упала на колени. Она не почувствовала, что упала в лужу крови - слишком уж была истощена. Затуманенным взглядом она посмотрела вниз. Затем подняла руку, глядя, как с неё стекает кровь. Попытавшись подняться, девушка упала. У неё не было сил, чтобы даже содрогнуться, когда она поняла, что вся измазана в чужой крови. Она закрыла глаза.

Спустя мгновение, однако, глаза её распахнулись, источая зелёный, мертвенный свет. Она поднялась. Улыбнулась. На её одежде не было и следа крови. Не было больше крови и на земле.

Кожа девушки посерела. Она поправила капюшон и осмотрелась.

- И вот, мы здесь.

Она вскинула руки и волна энергии прокатилась от неё до самых границ поля.

- Emeli vassente colahax! - возвысились её голоса.

'Восстаньте, мои создания'

- Vassente gor taffal unersis fosh gren! Nemerse aberoh! Mi niera to... Vertesha'al.

Кровь закипела, возвращаясь в тела, которые покинула. Мёртвые доселе тела закопошились, зашевелились. Они не оживали, вовсе нет. Они лишь восстанавливались. Восставали.

Восставали, чтобы нести страдания для презренных. Эпохи Огня! Во имя... Смерти.

- Можешь представить? - снова взволнованно проговорила девушка. - Маскарад! Настоящий маскарад! Интересно, а что делают на маскарадах? Кроме того, что едят и веселятся, конечно.

- Ещё больше едят и веселятся? - предположил её собеседник.

- О, да! Маскарад! Нет, ты только представь! Для всего города! Потрясающе! - она замолчала на некоторое время, позволив, наконец, своему брату присмотреть себе сапоги.

- Слушай, - проговорила она вновь, когда он расплатился с торговцем. - А как считаешь, в чём основной интерес в маскарадах?

- В том, что там всё бесплатно. - ухмыльнулся юноша в ответ.

- Тебе-то что? Деньги нам даёт отец, не так ли? Я, кстати, считаю, что в маскараде главное - загадочность!

- Верно. Загадочность.

- Иган, ты что, не слушаешь?

Иган и впрямь не слушал - он смотрел вдоль улицы на что-то кричащую женщину. Вокруг неё столпились люди.

- Эй! - крикнул он, подходя. - Что происходит?

Толпа расступилась перед ним, позволяя ему подойти. Женщина больше не кричала. Она сидела на земле, что-то бормоча и плача.

- Что с вами? - спросил Иган.

Ответа не последовало.

- Бедняжка... что с ней? - спросила его сестра.

- Лем, не подходи к ней.

- Ей же нужна помощь!

- Она может поранить тебя...

Лем отпихнула брата и сделала пару шагов к женщине. Женщина не реагировала. Лем подошла к ней, присела и протянула руку.

- Я могу как...

Женщина вдруг резко дёрнулась, бросилась на Лем, схватила за плечи и, притянув к себе, прошептала:

- Берегись! Что-то произойдёт... на улицах... ночью...

Иган оттолкнул женщину от сестры.

- Лем, ты в порядке?

Она посмотрела на брата испуганно и кивнула.

'Маскарад! Маскарад!' - радостно кричали на улицах. Недавно была окончена одна из самых страшных войн. Она грозила пошатнуть мир, что устоялся в Священном Городе. Её конец - отличный повод для праздника.

Правитель города, Мастер, созвал всех жителей и гостей на маскарад, даже нищих, что были даже в таких прекрасных городах, как этот.

Все, буквально все собрались на улице перед дворцом, ожидая, когда Мастер выйдет и произнесёт речь. Все собрались под стремительно темнеющим небом. Наступала ночь.

В это время обычно зажигались огни, но сейчас... сейчас не было никого, кто мог бы их зажечь.

Всюду темнело. Сам воздух пронизывался тьмой. Холодной, враждебной, чужеродной. Смертельной.

Они вошли в город. Со всех сторон, появившись из ниоткуда. Они были мертвы. И несли они смерть.

Крики раздались над улицами.

Люди бежали. Они были в панике, не знали, куда бежать. Мертвецы были повсюду. Они рубили, резали, кусали, били.

Лем пыталась собрать людей, но никто не слушал её. Им было не до того, чтобы следовать указаниям девушки, пытающейся их спасти.

Когда Лем поняла это, бежать было поздно. Мертвецы приближались.

Девушка пятилась, окружаемая ими.

- О, бессмертный Свет... - прошептала она. - Помоги мне...

Она споткнулась о сломанное древко метлы и уперлась в стену. Отступать больше некуда.

Девушка прикрыла глаза, собираясь с мыслями.

- Я не сдамся. - твёрдо сказала она. - Я не буду молить о пощаде. Даже если вся Тьма мира будет против меня. Бессмертный Свет с нами. Со мной.

Она открыла глаза и отступила от стены. Затем подняла с земли обломанное древко от метлы.

Её отец обучал её и Игана драться. Он говорил, что в их семье уметь биться должны все. Когда она спрашивала его, почему, он лишь отвечал 'однажды ты узнаешь'.

Древком от метлы много не навоюешь. Но Лем это не остановило. Она шагнула вперёд, не ощущая страха, встречая момент своей смерти.

Возможно, это была причина?..