- Ты что! – возмутилась она, - у нас папа никогда не моет посуду! Я и представить это не могу.

- Все равно… иди… ложись… Я покурю…

- Ты же не куришь?

- Ну и что… сейчас покурю… Кать, иди…

Свет в комнате был погашен. Катя лежала на самом краю, у стенки. Он присел на край постели, протянул к ней руку, чтобы обратить на себя внимание.

- Катюш,… а ты у стенки любишь спать?

- Мне все равно…

- А я люблю у стенки. Давай поменяемся местами?

Вряд ли она поняла его хитрость.

Он не выпустил ее из своих объятий. Целовал… говорил на ушко всякие глупости…ласкал чувственно и нежно…

От его слов она смущалась – он говорил такое…, или смеялась тихонько, или ластилась к нему, отвечая нежностью на его нежность…

А он думал только об одном: сдержаться… не допустить… дождаться, пока сама…

Его старания были вознаграждены. В какой-то момент она глубоко вздохнула, обняла его за шею, прижалась тесно-тесно, и прошептала: « Андрюшенька… мой…».

Придя в себя, он хотел поцеловать ее в знак благодарности, и увидел, что по ее щекам текут слезы, а губы улыбаются. Он испугался…

- Кать! Что! Почему ты плачешь?

- Все хорошо, Андрюш! Все хорошо… я смогла! Нет, это ты смог! Я не вспомнила…

- Катька… Хорошая моя… Как я рад…

Он целовал ее с новой силой, уже не боясь, не одергивая себя…

Среди ночи вдруг почувствовал, что ее нет рядом. Она была на кухне. Сидела в темноте на стуле, забравшись на него с ногами. Обнимала колени руками и упиралась в них подбородком.

- Кать, ты чего ушла? Я тебе мешаю спать?

- Как ты можешь мне мешать? Не спится просто…

- Опять думаешь? Все же хорошо… Или опять вспомнила?

- Андрюш… я вот думаю… А ты не вспомнил?

- О чем?

- Меня… ту, что на берегу? Мне страшно вспоминать, а тебе неприятно…что это я…Господи! Ну, почему! Почему ты – это он!

Она готова была заплакать вновь.

- Катюш, ну что ты придумываешь? Ту девушку мне было жалко. Очень жалко. Все эти годы я чувствовал себя виноватым. А тебя я полюбил. И хорошо, что она оказалась тобой. Не в том смысле, что с тобой это случилось, а что жива она, то есть ты…Ну я совсем запутался! Кать! Никаких непрятных чувств ты во мне не вызываешь! Давай все забудем и пойдем спать. Или…

- Что «или»?

- Или я с тобой буду сидеть, вернее ты – со мной. Иди ко мне…

Усадил ее на колени и стал баюкать, слегка покачивая и поглаживая по спине, и одновременно целуя легкими, отеческими поцелуями.

Она сначала ерзала, укладываясь удобнее, потом обняла его, просунув руки за спину, положила голову ему на грудь и затихла.

Он не тревожил ее. Сидел до тех пор, пока сон не начал одолевать его. Тогда он отнес ее в постель и сам моментально уснул рядом, крепко держа ее за руку – чтобы не надумала чего, не сбежала.

========== Глава 10. ==========

Глава 10.

Утро началось внезапно. Он проснулся не известно от чего: было тихо и ничто не мешало сну. Уже потом он понял, что до его пробуждения звонил телефон, а в тот момент, когда он проснулся, не слышалось ни шороха. Он открыл глаза и увидел море – море нежности и любви в ее бездонных глазах, смотревших на него почти вплотную, глаза в глаза.

- Катюш…опять не спишь…

- Не могу…

- Ты так смотришь…

- Я любуюсь… тобой. Ты во сне такой беспомощный… как ребенок. Ты чего сердился во сне? Лоб морщил, и губы сжимал… Я тебя погладила, и ты стал улыбаться… Так что тебе снилось?

- Я не помню… но хорошо было… спокойно. Это от того, что ты рядом… Вспомнил! Я на солнышке грелся… оно такое ласковое… Это ты мое солнышко… ласточка моя…

Он обнял ее, но она вырвалась.

- Андрюш, нам вставать пора. Родители уже звонили. Спрашивали, когда я приеду.

- Ты уедешь? А я…Я не хочу без тебя оставаться…

- Я родителям сказала, что не одна приеду… Ты поедешь со мной?

- Куда захочешь! Ты любишь там бывать?

- Нет. Я почти никогда туда не ездила. Только когда дед умер. А родителям там нравится. Они давно хотели побывать там зимой, отпраздновать мой день рождения. Я все время находила причины, чтобы не ехать, а в этом году согласилась

- Почему?

Я же от тебя сбежала… Спрятаться хотела подальше… Ну и себя пересилить… попробовать… А с тобой мне там будет хорошо, я уверена, - закончила она на оптимистической ноте.

- Кать, а родители не будут против? Все же это ваш семейный праздник.

- Нет, мама сказала, что это очень хорошо, что я не одна приеду: неожиданный гость на дне рождения к счастью на весь год… для именинника…

- Я думаю, и гостю перепадет…

Елена то и дело выбегала на крыльцо и смотрела на дорогу, ведущую к автобусной остановке – ждала дочь и гадала: с кем это она собралась приехать? У нее и подружек нет… Может, Нина приехала?

Они подъехали с другой стороны. Увидев уже знакомую машину и выходящих из нее Катю и Андрея, Елена всплеснула руками, а потом зажала рот рукой, удерживая готовый вырваться возглас удивления.

Удивление сменилось радостью, когда разглядела их поближе, уже в горнице. А как было не обрадоваться, когда к ней дочка вернулась: та, прежняя, улыбчивая и счастливая. И хотя на ней была все та же одежда: и строгая юбка, и блузка с воротником-стоечкой, только волосы не убраны в пучок, а распущены по плечам, но что-то в ней кардинально изменилось – она вся светилась! Ей ли, матери, не знать, от чего это бывает.

Отец никаких изменений не заметил, но радость почувствовал – наконец-то она с ними! Она же у них как свет в окошке… единственная…

И Андрею он тоже был рад: теперь он не один будет в женском окружении. Есть с кем рюмочку выпить и футбол обсудить. И байки армейские можно рассказать, он же их еще не слышал, не то, что Катька с Еленой – эти уж по которому разу все переслушали…

А Елена была не просто рада, она счастлива была и готова была уже полюбить этого мужчину, хотя скоро он уведет ее дочь, в этом она не сомневалась. Пусть уводит. Он вернул в глаза дочери прежний блеск, и за это она готова простить ему все.

Застолье плавно перетекало с позднего завтрака в ранний обед, а там глядишь и ужин не за горами.

От десерта (опять пироги, но уже сладкие) Жданов решительно отказался

- Все, Елена Александровна! Больше не могу, не просите!

Его поддержала Катя.

- Мам, мы потом…когда проголодаемся…

А она и не возражала.

- Ну и ладно, ну и хорошо… А вы прогуляйтесь… на воздухе быстро аппетит нагуляете.

Идея понравилась. Быстренько оделись и бегом со двора! Дорога от дома вела к реке и дальше, вдоль берега. Место было пустынное, ветреное, а за рекой темнел лес.

- Андрей, пойдем в лес. Мне здесь не нравится…

- Там же снегом занесено

- Тропинка должна быть. За лесом молокозавод, от бывшего совхоза. Там многие местные жители работают и зимой через лес ходят, так ближе, чем в обход, через мост.

Они поблуждали по берегу и действительно увидели тропинку. Она была узкая, «одноместная» и пришлось идти гуськом. Реку перешли нормально, а в лесу тропа горбилась, ноги скользили, а по обеим сторонам - нетронутая ни чьим следом снежная целина. Кате было проще: она вышла в стареньких, неизвестно чьих, валенках, а Жданов, в своих модельных ботинках скользил постоянно, и, наконец, не удержавшись, рухнул в сугроб. Катерина, недолго думая, бросилась вслед, и в мгновение ока оказалась на снегу рядом с ним. Она лежала на спине. Берет отлетел в сторону, волосы разметались по снегу. Глаза сияли. В них отражалось невысокое небо и приглушенные облачной дымкой солнечные лучи.