Каково же было удивление девушки, когда она увидела чуть в стороне от парадного входа в особняк ребят из группы Сеиджи. Юки неосознанно улыбнулась, вдруг почувствовав, как все тревоги и боль, что мучили вчера, покидают её.

- Мне пора. – Девушка вмиг преодолела расстояние от окна до двери и, распахнув её, выпорхнула в коридор.

«Не уходи! – хотелось крикнуть Канаме. – Не отпускай её! Не позволяй ей уйти! – кричала его душа, но он лишь молча проводил свою гостью взглядом, даже не предприняв попытки задержать, остановить».

- Юки! – Завидев выбегающую из ворот особняка подругу, ребята поспешили к ней, окружив плотным кольцом. – Ты в порядке?

- Юки?

Юки вздрогнула от звука этого голоса.

- Зеро?.. – Девушка посмотрела в ту сторону, откуда он доносился, и не поверила своим глазам.

- Директор был прав, ты снова в компании этих кровососов! – В голосе серебряноволосого парня больше не было тепла. – Все сходят с ума, разыскивая тебя и думая, что с тобой что-то случилось, а ты… Идём со мной! – Подойдя к Юки, разорвав кольцо вокруг неё, Зеро схватил девушку за руку и потащил за собой.

- Эй, эй! Полегче! Юки, ты знаешь его? – Джиро загородил дорогу парню.

Из занавешенного окна второго этажа за происходящим наблюдал хозяин особняка. В глубине рубиновых глаз отразилось такое гнетущее одиночество и печаль, словно вся грусть мира была собрана в этом взгляде.

========== Глава восемнадцатая ==========

Сердце сковало льдом, в душе больше нет места ни любви, ни нежности. Всё, что остаётся, - вершить правосудие и поддерживать равновесие, как это и положено делать Королю. Холодный, не замутнённый чувствами разум, каменное сердце, не испытывающее жалости. Нет сожалений, нет колебаний. Теперь есть лишь одна дорога – в ад. Каждый день новые отметины на душе и сердце; невидимые, едва ощутимые на первый взгляд и незаметные, но дающие о себе знать намного-намного позже.

Некоторое время назад…

- Канаме? – Светловолосый зеленоглазый молодой человек застыл, не сводя взгляда со своего лидера: высокого молодого человека с длинными, спадающими на плечи тёмно-каштановыми волосами, чьё лицо было скрыто чёрной маской.

- Я вижу и Шики тоже здесь. Впрочем, я не удивлён, - голос Главы Куран, как всегда, звучал тихо и ровно, ничем не выдавая эмоций. Рубинового цвета глаза, смотревшие из прорезей маски, казалось, пронизывали насквозь; под этим взглядом становилось неуютно. – Жаль, что за всё это время вы так и не научились доверять мне. Я по-прежнему остался для вас самозванцем, верно господин Ичиджо?

Такума внутренне содрогнулся от этого ироничного тона, от официального обращения, прозвучавшего словно насмешка и ударившее больнее, чем любая пощёчина.

- Думаю, пора снять маски. Довольно маскарада, - бархатистый голос окатил ледяной волной холода и презрения. Как бы в подтверждение своих слов, Канаме развязал узел, связывавший концы маски, и отбросил в сторону, скрывавшую лицо чёрную ткань.

В огромном подземном помещении стало невыносимо душно, воздух уплотнился до такой степени, что, казалось, его можно потрогать, лишь прикоснувшись к нему рукой. Стены и высокий свод начали будто надвигаться на тех, кто находился здесь, норовя задавить своей тяжестью.

Глава Куран, скрестив руки на груди, переводил взгляд с одного заговорщика на другого.

- Где он? – наконец произнёс Канаме, вглядываясь поочерёдно в лица молодых людей.

- Канаме… - взял полушутливый тон Ичиджо-младший, попытавшись разрядить обстановку. – Не понимаю, о чём ты. У тебя паранойя, друг мой, тебе на каждом шагу мерещатся заговоры…

- Довольно. Не унижай ни себя, ни меня этой игрой. – Взгляд Главы Куран остановился на Сенри, - и как он раньше не заметил? Почему не обратил внимания? На Канаме были устремлены два разноцветных глаза: один голубой, будто холодное январское небо, а второй алый – словно кровь. – Ты ведь не Шики, верно? – Подходя ближе к неподвижно стоявшему всё это время невысокого роста молодому человеку с огненно-красными волосами, наблюдавшему за ним, спросил Глава Куран.

«Сенри» с любопытством изучал лицо молодого человека, уделив особо пристальное внимание уродливому шраму, рассекающему левую половину лица молодого человека.

- Так ты выжил в ту ночь, мой драгоценный племянник, - констатировал тот, кто воспользовался телом Шики, как сосудом.

- Ридо Куран, я полагаю? – задал риторический вопрос Канаме, на девяносто девять процентов уверенный, что не ошибся. – Как всегда паразитируешь на других? – На губах молодого человека появилась горькая усмешка.

- Мой треклятый братец, твой отец, постарался, - злобно процедил Ридо, с ненавистью глядя на каким-то для него загадочным образом выжившего наследника Куран. – Как тебе удалось спастись, после того как я зарубил тебя мечом?

- Твой меч был недостаточно острым, «дядя», - последнее слово Канаме произнёс с отвращением. – Ты убил моего отца, уничтожил мою семью, загубил всю нашу жизнь… Ради чего? Чего ты добивался? Власти, денег, могущества, признания?

- Проклятый Харука всё отнял у меня!! – зло бросил Ридо, и его слова эхом отразились от каменных стен и свода. – Я должен был унаследовать трон, мне должна была достаться любовь Джури, это всё должно было по праву принадлежать мне! Я Король, Я!!

- Не смеши меня. Мой прадед выбрал себе в приемники самого достойного, он знал ЧЕГО ты стоишь, именно поэтому не доверил тебе власть. Моя мать выбрала моего отца, потому что любила его и знала, что может на него положиться. Ты эгоист до мозга костей, Ридо Куран. Ты думаешь лишь об удовлетворении своих желаний. Такому как ты нечего делать на троне. Знай, тебе никогда не быть Королём. – Каждое слово хлестало, будто плеть. Произнося всё это, молодой человек оставался холодно-невозмутимым, с презрением глядя на своего врага.

- Зарвавшийся щенок!! – взорвался Ридо.

- Канаме, нет!! – Такума загородил собой «Сенри», остановив поток силы, который, словно тысячи острых лезвий, резанули по его телу, оставив кровоточащие порезы. – Ты поранишь Шики.

- Отойди, Такума. Он сам виноват, что позволил этому ничтожеству занять своё тело, - в голосе Канаме не было ни сочувствия, ни жалости.

- Я не позволю тебе причинить вред моему другу, - твёрдо сказал Ичиджо-младший, по-прежнему загораживая «Сенри». – Я виноват, что не поверил в тебя, пойдя на поводу у Совета Старейшин и послушавшись своего деда. Сейчас я вижу, как я был неправ, и поэтому я тем более не хочу, чтобы ты потом мучился от чувства вины.

- Это был ваш выбор – доверять мне или нет. А теперь я сделал свой. Уйди в сторону, Ичиджо, - в голосе Главы Куран послышалась угроза.

- Канаме-сама!! – В подземелье ворвалась «свита» Короля. – Что здесь?.. – Молодые люди застыли, увидев представшую их глазам картину: израненный Такума, загораживающий собой Сенри, сверкающий яростным взглядом Канаме… Но больше всего всех поразило то, что на лице их лидера больше не было маски, несколько пар глаз не сводили взгляда с этого изуродованного шрамом лица.

- Пока у меня ещё есть такая возможность, я должен сказать… - тихо произнёс Такума, обращаясь к молодым людям. – Я ошибался, не доверяя Канаме, мы все ошибались. Он и есть наш Король. Он истинный наследник клана Куран.

- Как трогательно, - раздался насмешливый голос Ридо из-за спины Ичиджо. – Я сейчас расплачусь. Прочь с дороги, слабак!

Такума, словно тряпичная кукла, отброшенный одним лёгким движением руки, отлетел к стене и со всей силы ударился о каменную поверхность. Его тело упало на каменный пол и осталось лежать неподвижно.

- Сенри, что ты творишь?! – Вперёд вышла Рима, неодобрительно глядя на «Шики». – А ты, тот, кто залез в его тело, убирайся подобру-поздорову, иначе я тебя оттуда выкину силой. – Глаза девушки сверкали решимостью.

- Ах-ха-ха!! Какая смелая малышка, - смех Ридо разнёсся по просторному помещению в сотни раз преумножаемый эхом.

- Такума-сан! Такума! – К Ичиджо подбежали Ханабуса и Люка.