Просочилась туда и собой обернулась. Естественно, оказалась в голом виде. А как еще? Оборот, он такой! Искать же тряпку какую, было некогда. И вот, я рылась в документах Ганса. Спешила очень. Потому и не заморачивалась сохранением порядка в бумагах. И надо же, отыскала свои документы, вот они, долгожданные и так необходимые. Схватила, прижала к сердцу. Но со стороны лестницы тут же насторожил топот. Так, враги окружали. Надо было срочно из этого дома исчезать. Но как же бумаги? В зубах или клюве тащить? Не выход. А как быть? И надумала бумаги выкинуть за окошко. Но не просто, а с осторожностью. Поэтому быстро обернула их какими-то другими листами, попавшимися под руку, и швырнула, аккуратно так, в кустик, что рос неподалеку. Получилось бросить точно в цель. А дальше дверь с грохотом распахнулась.

На пороге застыли кухарка с любовницей Ганса. А перед ними я, голый дух их хозяйки. Видно, именно поэтому, что за духа приняли, тучная тетка и грохнулась на пол без чувств. Именно, грохнулась! Дом даже ходуном заходил от этого. А Грымза, хоть и выглядела болезненно, но на ногах устояла. И пошла на меня, сверкая глазами. Тут уж и мне сделалось не по себе. С сумасшедшими-то связываться!.. А с лестницы гремел голос Ганса. А окно я же, дурище, зачем-то закрыла. И ничего другого не придумала, как обратиться тогда собакой.

Вот ею-то я на Клотильду и бросилась. Вернее, мимо нее пронеслась ветром, серым таким. Мимо онемевшего Ганса тоже. Дальше прошмыгнула вниз, в прихожею, а там, на мое счастье, мужик разнорабочий дома зачем-то дверь открыл. В ту щель я и выскочила. И нисколько на месте не задержалась, а побежала вдоль улицы. Но неслась ураганом недолго. Заставила себя остановиться и отдышаться. И дальше пошла шагом.

Тогда и заметила, что на город опустились совсем уж густые сумерки. Вот и подумала, как бы не опоздать и явиться до прихода тетки Габи. А то, вдруг дуэнья надумала бы ко мне в комнату наведаться и новостями поделиться. Поэтому прибавила шаг. А как оказалась ближе к дому, так начал мое сознание будоражить какой-то запах.

– Боги! Да это же Ястреб здесь был. И что он делал так близко от дядиного дома?

Я проследила за перемещениями Эдварда, поводила собачьим носом везде, и тогда поняла, что капитан совсем близко к нашему дому не подходил. Он постоял на перекрестке, откуда хорошо просматривалось все здание и его крыльцо.

– Надо же, приходил! – От этих мыслей сердечко забилось часто-часто.

А в душе появилась надежда, что Ястреб все же не выдержит испытания разлукой со мной и явится с более существенным предложением, чем плавать с ним по морям и океанам возлюбленной пирата. Но уж точно не сегодня, ведь почти совсем опустилась ночь. А вот завтра…вполне возможно! И от этой мысли захотелось скакать, кружиться волчком и хохотать, то есть подвывать, так как все еще была в образе собаки. Кстати, раз еще не обернулась человеком, и острое чутье не утратила, то следовало обнюхать наше крыльцо. Не явилась ли тетка? Похоже было, что нет, не прибыла еще от подруги.

Осознание этого придало мне бодрости. Я даже некоторым образом приосанилась. И еще меня так и потянуло на озорство. Какое? Очень легкомысленное, как потом себе призналась. Но в тот момент оно мне казалось совсем мизерной шалостью. А что такого, подкинуть некоторым не в меру любопытным соседям ложные сведения? Это же значило увести по ложному следу. А еще хотелось немного встряхнуть это сонное царство.

– Так, так! Почтмейстеру, выходит, снова не спится… – Приметила я его круглую фигуру, затянутую в домашний халат.

И он, как будто, прятался на своем балконе. Сначала подумала, что мне это только показалось. А потом поняла, что нет, действительно таился. А на меня, то есть на серую псину, что сидела на мостовой под фонарем и вертела башкой, внимания, конечно же, не обратил.

– Что он хочет разведать? Уж не караулит ли снова интересные моменты под окнами дядиного особняка?

Похоже было на то. Вон как шею тянул из-за цветка в горшке в том направлении.

– А что, если его взгляд перенаправить? – Вот с этой мысли и началась моя шалость, которая потом вылилась в легенду нашего города.

Той ночью мне удалось славно выспаться. И как иначе, если домой явилась даже не ночью, а поздним вечером, и спать легла сразу после легкого ужина. А тетка, кстати говоря, пришла много позже меня и даже после ужина. Было интересно узнать, что ее так задержало у подруги, но, с другой стороны, спокойнее, когда с ней реже видишься. Вот и отправилась сразу к себе, не дожидаясь, когда тетя Габи снова начала бы меня «воспитывать». И вот я прекрасно выспалась. И даже утром никто не барабанил в мою дверь. Красота! Но!.. Но я очень волновалась за свои документы, оставшиеся лежать в густом кустарнике под окном дома Ганса. Нет, они хорошо так провалились в самую середину густых ветвей и были надежно скрыты от глаз посторонних, но… Но мало ли что!

Как только утром открыла глаза, мысли метнулись к тому кусту. Эх, надо было вернуться за своим свертком! Подумаешь, бежала бы по городу собака с небольшой такой трубочкой бумаг в зубах. Или привлекла бы к себе слишком много внимания? Пожалуй. Но как тогда быть? В каком образе отправиться на дело по спасению моих документов?

– Дьявол! Ничего на ум не идет. Как быть? Не кенгуру же припрыгать и бумаги в сумку пихнуть! Голой тоже среди дня мелькать негоже. А забрать бумаги надо бы скорее…

Все эти мысли бесконечно сильно будоражили. Может, поэтому за завтраком мне трудно было усидеть спокойно – чуть дыру в стуле не прокрутила.

– Нет, я сглупила! – Думала так, наблюдая, как Агнес ставила на стол кофейник. – Глупость сотворила! Ну почему, почему не взяла бумаги в зубы?! Ночь же была. На улицах народу не так, чтобы много было…

И тут мое внимание привлекла тетка. Она только вплывала в столовую. Странно это было, однако. Раньше по ней часы можно было проверять, и ее пример точного соблюдения режима в доме превозносился до небес. А сегодня…да, я очень занята была своими мыслями и не заметила, что ее стул оставался пустым, когда мы с дядей приступили к завтраку. И вот она вошла и выглядела при этом как-то не так. На себя прежнюю точно не походила. Или, как и я, ушла в себя? Что же тогда ее так беспокоило? Визит к подруге, или уже пошла волна, так сказать, отголосок моей недавней шалости? Как бы узнать?

– Тетушка, вы кофе будете с молоком или черный? Что-то мне кажется…нет, вроде бы, только показался кисловатый запах от кувшинчика. А свежее молоко уже приносили? Тетушка, не знаете? – Странно, но она молчала. – У Агнес спросить?

Тут она подняла, наконец, на меня глаза. Померещилось или нет, но они были слегка затуманены. Точно, тетка о чем-то глубоко задумалась.

– Странные происшествия, однако, начали происходить в городе… – Это были первые ее слова за это утро. – Вчера Сильвия, подруга моя, рассказала историю одной женщины. Простой совсем особы, из служанок. А поведал ей о том конюх, брат которого служит в том же доме, что и та несчастная.

– Почему несчастная? – Спросила, намазывая себе джем на кусочек тоста.

– Потому что…та девушка сошла с ума. Так многие решили, не только мы с Сильвией. Да и как иначе, если ей стал мерещиться дух жены хозяина. Кстати, с той ее госпожой приключилось что-то нехорошее, но про это мне ничего не известно. Так вот! Несчастная стала видеть во всех углах дома хозяйку, но в странном виде. Хм, представьте, что голой.

Вот и раз! Не о Клотильде ли велась речь? Похоже было на то. И как тесен мир, однако!

– Да, да! Абсолютно голой! – Тетка сделала большие глаза и говорила с таким выражением, что оно на дядю подействовало, и тот отложил даже газету, приготовившись слушать дальше. А раз слушателей прибавилось, и это включая еще Агнес, застывшую на пороге со свежей порцией молока, то тетка продолжила с еще большим пылом. – А вчера вечером у той девушки случился новый приступ, гораздо сильнее предыдущих. И представьте, ее помешательство оказалось чуть ли ни заразным!..