— Это, что ли, вы искали?– подходя к Каренсам и протягивая найденный на полу амулет, спросил Шелест.– Ну, ничего себе заклинание вышло… такая толстенная дверь и в пыль! Не хотел бы я с тобой случайно рассориться, Паломник!

Брат и сестра обернулись к капитану.

— Во всяком случае, два амулета уже у нас,– попытался подбодрить Лору Люк.– Найдём и остальные.

В грустном взоре женщины зародилась крохотная надежда. Благодарно кивнув, она забрала амулет из рук Шелеста.

«В Воздушный Замок! Оба»! – строгий приказ главы Властителей не сулил ничего хорошего.

Переглянувшись, Люк и Лора тут же ушли в безвременную яму.

Верган не восседал на троне, как обычно при визитах в Воздушный Замок, он стоял в самом центре серебристого креста. Его взгляд был тёмен и хмур, бледное лицо окаменело.

Каренсы материализовались прямо перед главой Совета.

— Что ты наделал?– холодным, пробирающим до костей голосом обвинил Верган Люка.

Лора невольно напряглась. Мысли мужа теперь были «закрыты» амулетом, но, даже не проникая в сознание, она видела, что произошло что-то ужасное.

— Она – моя сестра! Я люблю её!– жёстко процедил Люк, яростно сверкнув глазами.– Я имел право!

— Она – моя жена,– ничуть не мягче ответил глава Властителей,– и я люблю её не меньше. Но то, что вы сделали – недопустимо!

Лора стояла молча с опущенной головой, сознавая вину и не смея искать каких-либо оправданий даже мысленно.

— Я сделал,– поправил Каренс.– Лора здесь совершенно не…

— Виновата!– резко оборвал Верган.– Не меньше! Она не остановила тебя!

Люк злобно ухмыльнулся, покачав головой:

— Знаешь, вообще-то ей было не до того!

— Вы нарушили главную заповедь Властителя – не использовать силу! Вы породили такой всплеск тёмной энергии, что Совет Магов из светлого превратился в нейтральный и тёмный! Совет Магов! Наша главная опора! Вы представляете себе последствия этого?!

Лора вздрогнула. Ещё бы не превратился! За последние несколько дней Властители уже второй раз использовали Силу. Мир содрогнулся от такого, и нарушился баланс светлой и тёмной сторон.

— А когда?!.. Когда можно использовать нашу силу?!– почти прокричал Люк с досады.– Зачем она дана нам, если мы не имеем права её применять?!

— Не в таких случаях, Люк. Не в таких! Мы все должны были это понять после случая со спасением Кларенс! Сила Властителя несоизмерима ни с чем! Созидая одно, мы возводим основу для разрушения другого! Сила – не алебарда, это двусторонняя секира! Ты можешь использовать её для предотвращения глобальной катастрофы, для ликвидации смертельной эпидемии в какой-нибудь системе, для остановки войны между галактиками… И очень аккуратно использовать, всегда помня о последствиях!

— А для спасения Властителя мне недозволенно использовать силу?!– раздражённо поинтересовался Каренс.

— Недозволенно! Вы должны были обойтись без неё! Вы бы смогли!– Верган перевёл суровый взгляд на жену.– Когда-то Лора Каренс – принцесса системы Рагде – могла остановить мужчину одним словом, одним взглядом! Что с тобой стало?!

Женщина медленно подняла глаза, в них застыла боль… бесконечная, пронзительная.

— Кажется, потемнел не только Совет Магов,– прохладно заметил Люк, мрачно глядя на главу Совета Властителей.

Верган некоторое время молчал, а потом тихо и почти спокойно произнёс:

— Возвращайтесь в своё пространство.

— А что будет с Советом Магов?– осторожно спросила Лора.– Нельзя оставлять в нём тёмных.

— Нельзя. Но этим займусь я,– отозвался Монах, бросив на жену суровый взгляд.– А вы ищёте два оставшихся амулета. И больше никакой магии Властителей.

Пространство искривилось, возвращая всех на свои места.

Шелест удивлённо переводил взор то на Люка, то на Лору. Для него в это мгновение ничего не происходило, и потому было непонятно, что вдруг до такой степени изменило выражение лиц брата и сестры.

ГЛАВА 29.

После сонных трав, найденных у Рико, Гиара проспала почти сутки. С одной стороны она потеряла много времени, с другой – чувствовала себя очень бодро и готова была переворачивать звёздные системы. Вот только с чего начинать? Хотя Гиара и нашла градию великолепную у Безжалостного Монаха, но это ещё ничего не доказывало…

— Что будешь делать дальше?– заходя в покои женщины, поинтересовался Орлан.

— Помимо того, чтобы приучать тебя стучаться, когда входишь?

— Извини, дверь была приоткрыта.

— А ты что, решил помочь мне в расследовании?

Чистюля утвердительно кивнул:

— Да. Верган – мой брат. И я хочу наказать заговорщиков.

— Думаешь, это был заговор?

— Конечно! Но не с целью убийства, а с целью подчинения. Зачем вводить императору «ледяной наркотик»? Верганом, лишённым чувств, проще управлять!

— И может, ты даже знаешь, кто жаждёт управлять Верганом?

Орлан неопределённо качнул головой:

— Есть несколько кандидатур, но надо знать наверняка.

— Что ж, хорошо, великий сыщик, возьму тебя в помощники,– чуть улыбнулась женщина.– Для начала необходимо определить, в каких местах бывал наш повесившийся и где его встретил заговорщик или заговорщики.

— В кабачке «Лихой денёк».

Гиара удивлённо уставилась на мужчину, вопросительно поведя бровью.

— Пока ты спала, я попросил тюремного художника накидать портрет повесившегося и прошёлся по всем злачным заведениям города. Самоубийцу звали Жгут, днём он работал на верфи, а вечером просаживал свой заработок в «Лихом деньке». Ни семьи, ни друзей не имел и вообще был странноватый на голову.

— И?..

— И всё.

— А ты хоть установил день, когда Жгута завербовали, и кто при этом присутствовал?

С уст Монаха сорвался скептический смешок:

— Никто ничего не помнит и не знает. А если знает – не расскажет!

Женщина приценивающимся взглядом обвела Орлана и утвердительно кивнула, словно соглашаясь с чьим-то мнением.

— Да. Я бы тоже тебе ничего не рассказала. У тебя ж на физиономии написано «тайный агент имперской жандармерии». Ты что, ходил в кабак в таком виде?

— Ну, да. Я же просто поговорить…

«Лихой денёк» оказался типичным дешёвеньким питейным заведением, каких разбросано тысячи по всем галактикам в каждом (даже самом захудалом) селении.

Днём здесь было безлюдно, но ближе к вечеру стягивался разношёрстный народ: и ремесленники, и рыбаки, и лоточники, и солдаты, и шулера, и все прочие желающие опрокинуть стаканчик-другой и расслабиться.

Гиара и Орлан явились сюда пораньше, дабы присмотреться, что к чему.

Кабатчик кричал на нерасторопную разносчицу, пролившую что-то возле стойки, ничуть не смущаясь первых посетителей. Та грозилась ему, что уйдёт. На маленькой сцене три девушки в коротких кружевных платьях репетировали нехитрые движения, сбиваясь с такта, и пианист по несколько раз повторял один и тот же фрагмент, раздавая им указания.

Внешне Гиара и Чистюля ничем не отличались от рыбаков. Они даже раздобыли одежду, пропахшую морем и рыбой, засалили волосы, подрисовали загар и морщины (Орлану ещё и шрам на щеке). И довольно искусно принялись сливаться с обстановкой, перекидываясь в картишки и заказав себе местного «пойла» и жареного мяса.

— Эй!– ухватив за руку женщину, принесшую заказ, одёрнул Монах.– Когда обычно тут появляется Жгут?

— А я что, за всеми по часам слежу?!– рявкнула на Орлана разносчица, хлопнув по столу кружкой так, что едва не расплескала всё спиртное.– Когда хочет – тогда и приходит!

— Розита! … …!– грозно окрикнул кабатчик официантку, прибавив крепких ругательств.– Не хами клиентам! … …!

— А кто хамит-то?! Объясняю я им просто!

— Жгут уж второй день здесь не появляется,– донеслось с соседнего столика, где расположились два солдатика.– Он мне серебряный должен, продул в гарды-фишки!

— Он не только тебе должен!– поддержал кабатчик.– У Холёного надо спросить, куда Жгут пропал! Может, знает…

Вскоре в кабачок повалил разношёрстный люд, и началось обычное для таких мест «веселье»: кто-то играл, кто-то пил и смотрел представление, кто-то буянил и его выпроваживали, а кто-то побирался взаймы до следующей получки.