Улица встретила ее поразительным звездным небом, полной луной, шелестом теплого ветерка в бамбуковой роще неподалеку, пением цикад, множеством незнакомых, но очень приятных летних ароматов. Дневная жара спала, оставив о себе только воспоминание. Этот ночной мир был поразительным, завораживающим и прекрасным. Соня не стала далеко отходить, присела на деревянный пол, рядом с входом в их комнату и долго сидела, любуясь красотами ночного Китая. И на душе было так спокойно, как бывает спокойно море во время штиля. Она почти физически чувствовала, как нечто разрушенное в ее душе, стало медленно восстанавливаться, миллионы мельчайших осколков вновь собирались в единое целое, срастаясь еще крепче, чем раньше; теперь разбить их будет значительно сложнее. Помогла ли это "встряска", которую Вэй устроил ей накануне вечером, тот странный сон, или же ночная природа, которая буквально изливала на нее свою энергию, было совершенно неважно, потому что Соня сейчас была в мире с самой собой. Может, Вэй был прав, и у нее действительно не было выбора, и она приняла это. А может, поняла, что самокопание ни к чему не приведет. Она никогда не сможет простить себя за эти смерти, и за те, которые несомненно еще будут, она просто научится жить с этим.

Если прикрыть глаза и прислониться лбом к деревянному столбику перила, то можно услышать, как шепчет в бамбуковых листьях ветер, как весело о чем-то своем трещат цикады и как энергия, чистая, белоснежная, пропитывает землю, окутывает растения, нежно касается всего живого, чтобы дать свое благословение. Вот она какая энергия земли! Это не только кости предков, как говорил ей Вэй, это не только кровь, пролитая на этой земле, это сама жизнь, чистая энергия созидания

– Этэя, - произнесла Соня одними только губами, - это твое имя.

Даже имя казалось таким чистым, таким нежным, хотелось заплакать, пасть ниц, перед этим совершенством, пропитанным вечностью и мудростью. Когда белый луч взметнулся перед ней, опрокинул на спину, вошел в нее, заставив выгнуться, сбрасывая оковы с души, заставил открыться целиком, полностью, обнажив все ее чувства, все переживания, страхи, Соня до боли сжала кулаки, прикусила губу, чтобы не закричать, а по щекам потекли слезы. Ей не было больно или плохо, просто пришло осознание того, что ради этого она будет драться до последней капли крови, заплатит любую цену, лишь бы защитить, лишь бы сохранить этот мир. Она простила отсутствие выбора, простила, что ее сделали послушной игрушкой. Люди постоянно задумываются о смысле жизни. У Сони тоже порой возникали такие мысли, но она никогда бы не подумала, что ее предназначение - уберечь этот прекрасный мир от разрушения. Чужеродная энергия Гай, Звери, они все больно ранят Этею, и она просит это прекратить, пока еще не поздно, пока у нее есть силы сопротивляться.

Белый луч коснулся ее лица, осторожно, будто извиняясь, погладил. Соня в ответ улыбнулась, потому что чувствовала себя дома, чувствовала себя в безопасности, и это чувство не было вынужденным или фальшивым, а настоящим, правдивым до слез.

– Веди меня, Этэя. Все, на что ты меня обрекла, я вынесу, не сломаюсь, только… не покидай меня.

Засмеялся ветер, когда запутался в ее волосах, а девушка села, закрыла лицо руками и зарыдала. Всю свою жизнь она хотела, чтобы ее любили. Сначала мать, потом Рика и Мерью, она хотела, чтобы ее любили ее Драконы, любили так, как любил Лейн, но оказалось все гораздо проще. Она всю свою жизнь стремилась почувствовать любовь только ее, только Этэи. Остальное - неважно. И вот сейчас, настал тот долгожданный момент. Ее любили, настолько сильно, что Соне было трудно дышать. Ее любили не так, как любят люди, или как любят Гай, по-другому. Ее любили несмотря ни на что, кем бы она ни была, какие бы монстры не обитали в ее душе. И чтобы ни случилось, чтобы ни произошло, она никогда не будет одинока…

Длинные гудки в телефоне. Соня смотрела в небо, чувствуя единство со своим миром, чувствуя себя его частью, и это было хорошо, очень хорошо, гораздо лучше, чем когда Вэй обнимал ее. Трубка приложенная к уху, а потом до боли родной голос:

– Алло.

Соня улыбалась.

– Привет, Вань.

– Соня? Давно не звонила. Я уж решил, что ты забыла обо мне.

– Как я могу? Просто… много чего стряслось, пришлось разбираться.

– Говоришь, будто президент, - рассмеялся он.

– Все еще хуже, чем ты думаешь, - шутливо произнесла Соня, она чувствовала себя невероятно уютно, сидя в ночной тиши, окутанная, как одеялом, мягкой энергией Этэи, и разговаривая с самым дорогим для нее человеком на Земле.

– Так что там стряслось? - нетерпеливо спросил он.

Соня поморщилась при воспоминании.

– Мы подъезжаем к Тибету. Тут горный серпантин кругом и жара такая, что расплавиться можно, меня просто сильно укачало.

– Понятно.

– Слушай, Вань, а к чему голые мужики снятся?

– Ух ты, Соня! - восторженное восклицание в трубку, - а я раньше думал, что ты скромница.

– Я и есть скромница! - возразила она таким тоном, что почувствовалось, как на том конце трубки, Ванька передумал ее подкалывать, - мне больше спросить не у кого!

Ванька рассмеялся.

– Это определенно к перемене погоды!

– ???

– Слушай, у меня такое ощущение, что жара тебе последние мозги выжгла. Подумай головой, может, тебе чего-то не хватает.

Соня почувствовала, что ее лицо по цвету может соперничать со свеклой. И зачем она завела этот дурацкий разговор? А если ей еще раз такое приснится, а Вэй в это время не будет спать? Или еще хуже она начнет стонать или что-нибудь в этом духе? Господи, за что ей все это?

– Мне ничего не надо! - поспешно возразила она.

– Сонь, ну чего ты так стесняешься? Ты немаленькая уже и знаешь, как появляются дети.

– Их в капусте находят.

– Ага, в капусту их приносит аист. Слушай, а голых мужиков много было?

– Издеваешься? Убью!

– Кого ты там убивать собралась? - послышался голос Вэя у нее за спиной.

Соня вздрогнула и обернулась. От испуга энергия, что окутывала ее, разлетелась на тысячи маленьких осколков, чем-то похожих на лепестки, и как снегом, осыпала ее Дракона. В одних пижамных штанах, с обнаженной грудью, на которой темнел синий дракон, с распущенными серебристыми волосами, он казался богом. Соня вдруг поняла, что потеряла дар речи и бесстыдно на него пялится. С ней это и раньше случалось, но тогда ей не хотелось пойти разбудить госпожу Ма, попросить у нее кетчуп и майонез и немедленно съесть стоящего перед ней Вэя, ну или, на худой конец, облизать… Боже, она совсем с ума сошла!

– Соня? - послышалось в трубке, - кто-то пришел?

– Кетч… тьфу, Вэй появился.

Картинно заломленная бровь, от чего Соня почувствовала, что задыхается. Да что с ней такое происходит? Это ненормально! И вообще, Вэй ее мысли не читал?

– Господи, Соня, как ты с ним общаешься? Он же…

– Минуточку, Вань. Я пару слов ему скажу.

Соня отняла руку с телефоном от уха, посмотрела на Вэя, который стоял сейчас скрестив руки на груди.

– Почему ты ушла? - спросил он, вглядываясь ей в лицо. Соня старалась отчаянно не краснеть, но у нее это получалось плохо, оставалось только уповать на темноту, которая по идее должна была скрыть ее смущение от посторонних глаз.

– Не спалось, - ответила она. И это была правда, если бы соврала, то он бы сразу почувствовал.

– Понятно. Возвращайся быстрей. Я буду ждать.

Даже если он что-то понял, что не подал виду. Интересно, хорошо это или плохо? Соня рассеяно таращилась на его спину, а потому вспомнила о Ваньке и приложила трубку к уху.

– Соня? - тот был возмущен до предела, - вы что спите вместе?

– Ну, вроде того, - ответила она, рассеянно наблюдая, как Вэй укладывается обратно в постель.

– ЧТО? - громкий вопль Ваньки вывел ее из ступора, в котором она пребывала последние несколько секунд. Соня вскочила на ноги и отошла от входа подальше, чтобы не возникало соблазна смотреть в сторону Гай.

– Это совершенно не то, что ты подумал. Просто так вышло. Когда приеду, то объясню, хорошо? Между нами кое-что есть, но это не… секс.