– Я скучаю, Вань… Знал бы ты, что здесь происходит, а я связана по рукам и ногам. Дура, ведь сама позволила это с собой сделать. Тогда это казалось спасением, а теперь глупостью.

– Ну не плачь… Я ведь тебя предупреждал, а ты не хотела слушать. А Вэй вовсе с пауком у меня ассоциируется. Жирным черным пауком, который тихонько плетет свою паутину, а наивные мухи в нее попадаются.

Соня усмехнулась, поняв, насколько близок к истине в своем сравнении Ванька.

– Ты всегда прав.

Можно было дать голову на отсечение, что сейчас он довольно улыбается.

– Наконец-то ты это поняла! - а потом его голос стал серьезным, - что ты будешь делать?

Второй раз за вечер ей задают этот вопрос!

– Портить жизнь окружающим.

– О-о-о! Да ты еще и повзрослела!

– Пришлось, Ванечка.

Когда они распрощались и Соня повесила трубку, то она долго сидела на полу, сжавшись в тугой комок и рыдая. Слишком много правды для одного вечера, слишком много событий для одного дня. Она чувствовала себя смертельно уставшей и опустошенной. Валентин приблизился к ней, осторожно обнял за плечи, даже не пытаясь утешить. Соня была на пределе. Ее личность ломалась, превращаясь во что-то совершенно незнакомое, даже чужое, мир оказался настолько отвратительным, что хотелось выть, а не сидеть дрожащим клубком на полу, стараясь вжаться в собственные колени. Слишком тяжело, слишком сильно для простого человека. Но она справится. Вопреки всему.

– Давай, коньяк допьем? - предложила Соня, взяв себя в руки.

Валентин подушечками больших пальцев вытер с ее лица слезы, а потом согласно кивнул. Судя по ему виду, он тоже нуждался в продолжении банкета. Он казался каким-то невероятно нервным, разве что руки не тряслись. Наверное, тоже за нее переживал, поэтому послушно поднялся и поднял Соню. Они вместе дошли до стола, где стояла ополовиненная бутылка коньяка и нетронутая клубника со сливками, зато конфеты были живописно разбросаны по всей столешнице. Молча налил, молча протянул, и они молча выпили.

– Представляю, на кого я сейчас похожа, - нарушить молчание ей показалось почти крамольным.

– Уж не лучше меня.

– Боже, - Соня театрально закатила глаза, - неужели все настолько плохо?

– Думаю, еще хуже.

Соня криво ухмыльнулась, а потом обвила руками шею Валентина. Тот вылупился на нее так, будто у нее вторая голова выросла.

– Что с тобой?

– Со мной? - она слегка приподняла одну бровь, - со мной ничего. Просто решила узнать, каковы на вкус твои поцелуи!

Валентин дернулся, но она крепко его держала.

– Ты пьяна!

Она рассмеялась.

– Ничего подобного!

Соня и правда не чувствовала себя захмелевшей. Все мысли были четкие и ясные. Она отлично понимала, что сейчас делает.

– Итак, - с легкой насмешкой произнесла она, - меня целовал только Ксандр, но ты меня всегда только обнимал. Пора исправить эту несправедливость.

– Сонь, ты не в себе.

– Господи, ну почему ты ломаешься? Я же тебя в постель не тяну! Иди сюда, я не кусаюсь.

Валентин был растерян. Соня поразила его своей непредсказуемостью в лучших традициях Гай. Она ему сейчас не завидовала.

Но он решился, медленно склонился над ней, осторожно притянул и легко коснулся ее губ. Соня прикрыла глаза, ощущая его дыхание, и покорно ожидая продолжения. Мягкий влажный язык коснулся ее губ, заставил их слегка приоткрыться. Какое чудесное ощущение! Осторожное, неторопливое прикосновение теплого языка, зубы нежно прикусили ее нижнюю губу. Соня инстинктивно запрокинула голову, руки Валентина сразу зарылись в ее волосы, а язык, как будто этого только и ждал, потому что ворвался в ее рот, исследуя каждый его уголок так нежно, но в то же время настойчиво, что девушка невольно подалась вперед, прижимаясь к нему теснее. Он в тоже время тоже подался вперед, так, что Соня оказалась на столе, который до этого находился за ее спиной, зазвенели бутылка и стаканы, конфеты полетели в разные стороны. Соня сдалась под напором Валентина, уступила ему, позволила ласкать так, как тому вздумается. Совершенно неважно было то, что его руки уже не находились в ее волосах, а теперь недвусмысленно обхватывали место пониже спины. Язык стал требовательным, решительным. Соня почувствовала, что отзывается на ее ласки. Его тело, которое так плотно к ней прижимается, будило в ней что-то запретное и смутно знакомое. Ноги сами оплели его бедра, стараясь прижаться сильнее, пальцы буквально впились в плечи.

Звук открывающейся двери заставил их обоих вздрогнуть. Соня протестующее застонала, когда язык, который своими действиями буквально сводил ее с ума, вдруг пропал. Какая-то часть сознания отказывалась верить в то, что им кто-то помешал. Хотелось продолжения, причем немедленно. Но Валентин уже оторвался от нее, и Соня ощутила невероятно отчетливо присутствие Вэя. Холод, который с самого утра донимал ее, куда-то испарился.

Соня выглянула из-за плеча Валентина и увидела двух Гай, пораженно застывших на пороге и Александра, у которого при виде этой картины отвисла челюсть.

– Кажется, вы не вовремя, - прокомментировала она.

Лейн вдруг "оттаял" и расхохотался. Как уже говорилось, с чувством юмора у него все было в порядке.

– Соня… - пролепетал Александр.

Она отстранилась от Валентина, демонстративно тщательно поправляя юбку, а потом ответила:

– Привет, Ксандр. Заходи на пикничок.

Он посмотрел на Вэя, глаза которого опасно сузились и покачал головой. Только ради такого выражения всегда бесстрастной физиономии этого Гай, стоило такое проделать.

– Может, потом как-нибудь.

– Смотри сам.

Вэй бросил уничтожающий взгляд на Валентина, и тот вздрогнул. Соня коснулась его руки, а потом тепло улыбнувшись, произнесла:

– Все в порядке. Этот лев не такой грозный, каким кажется, - чем вызвала новый взрыв хохота со стороны Лейна, - иди, я с ним справлюсь.

Она видела, что он ей поверил, в отличие от Ксандра, который явно предполагал, что их Соню подменили на какое-то чудовище. Валентин слишком много видел сегодняшним вечером, он был рядом, когда Соня получала все новые и новые удары от реальности, поэтому, кивнув, вышел, не забыв с собой прихватить Александра. Лейн тоже уразумев, что сейчас будет горячо и в разборки между Невестой и Драконом лучше не вмешиваться, что-то пробормотал и удалился. Умница, с ним разговор будет отдельный.

Соня снова удивилась, когда поняла, что совсем не захмелела. Она стояла на ногах так твердо, будто и не было бутылки коньяка на двоих, только бедро ощутимо побаливало, на нем красовался живописный синяк. Сегодняшние приключения не прошли без последствий.

– Может, объяснишь, что ты вытворяешь? - спросил Вэй, первым нарушив молчание.

Он был напряжен. О, как он был напряжен и полон праведного гнева! Только Соне сейчас хотелось рассмеяться ему в лицо, взять за шиворот рубашки и вытряхнуть с него всю правду.

– До меня не доходит, - нарочито спокойно ответила девушка, - что тебе здесь не понятно? Ты все и так видел.

Он поймал ее взгляд. Его глаза стали привычно затягивать, лишая ее воли к сопротивлению, заставляя забыть обо всем, кроме него, кроме его прекрасных глаз. Соня отчетливо почувствовала, что что-то привычное обволакивает ее, поэтому встрепенулась, отгоняя наваждение, разрывая чары, которые эта сволочь пыталась снова на нее наслать. Его глаза пораженно расширились, когда Соня, полная ярости, двинулась на него. Не долго думая, влепила ему смачную пощечину, вложив в удар всю свою злость, обиду, ярость. Он опять хотел ее заколдовать! Ну, нет, это мы уже проходили, второй раз не попадемся.

– Еще раз так сделаешь, - прошипела она, - и горько пожалеешь! Я больше не твоя игрушка!

Гнев был настолько силен, что чуть не разрывал ее на части. Угораздило же ее связаться с этим типом, да еще стать его Невестой!

Но на его лице появилась усмешка, что Соню сначала сбило с толку.

– Вот значит как, - произнес он, - а я-то думаю, что с тобой творится. Значит, птичка вырвалась на свободу. Я знал, это произойдет, не думал, что так рано. Но ты уже накрепко привязана ко мне, и никуда не денешься. Не так ли, Соня?