Город выглядел веселее двора, это наверное потому что город, а в особенности большой, никогда не спит, чего не скажешь о дворах жилых домов. Проезжая часть улиц была более-менее почищена, ну а что творилось на тротуарах Фёдор не присматривался, не до них, да и что толку? Князь с Горшком продолжали гонять чертей с ведьмами и вурдалаками теперь уже из автомобильных колонок тем самым поднимая настроение, а вернее, настраивая его на предстоящий рабочий день.

Нет, злым а то и дурным начальником Фёдор не был, да и какой он начальник, самый обыкновенный бригадир, ну разве что с высшим образованием. Это раньше, как только он пришёл на завод, то был почти что вольным художником, инженером, а теперь, после всех усушек и утрусок завода и его работников сохранился в виде инженера и бригадира одновременно.

Сами улицы тоже выглядели веселее, но это благодаря яркой и разноцветной рекламе. Может оно действительно весело, но уж очень эта реклама наглая, так и лезет мало того что в глаза, так ещё и в мозги, в подсознание забирается: купи, купи, купи, будь лучше всех…, ну и прочая дребедень. И не хочешь обращать внимания, обратишь, тем более ночью или утром. Так что на всём пути Фёдора на работу реклама нагло лезла в глаза и заменяла ему и не только ему весь город. «Новолюди – радужное будущее человечества!», вот так вот, скромненько и без особого изыска средних размеров баннеры с радостной новостью о будущем висели почитай на каждом столбе. Вот это раздражало Фёдора по-настоящему, но что поделаешь, не полезешь же снимать эту гадость, вмиг сгребут и доставят куда полагается доставлять в таких случаях.

Завод встретил Фёдора по-деловому, как встречает некий полубылинный кузнец своего подмастерья. Но увы, был завод далеко не в расцвете своих производственных сил, а так сказать, на их излёте. Вот только его старение было не естественным, продиктованным неумолимым временем, а искусственным, во благо высокой политики. Если раньше, до того как, на заводе работало где-то около десяти тысяч человек и выглядел он если уж не как промышленный гигант, но что-то около этого, то сейчас, во времена с какой стороны не возьми, для народа счастливые количество его работников было, хорошо если сотни три наберётся. Правда стать свою, хоть и бывшую, завод сохранил, вернее, ему сохранили: цеха, сейчас или пустующие, или задействованные неизвестно под что, а также склады, ну и всё прочее не сломали, догадались слава богу. Сейчас завод представлял из себя того же самого полубылинного кузнеца, правда как бы на пенсии, силы не те.

Раньше завод выпускал что-то по техническим характеристикам очень сложное и почти всё секретное, сами знаете для кого и для чего, теперь же ограничивался выпуском всевозможных комплектующих начиная с элементарных гаек и болтов без которых, кстати, любой механизм не механизм, наверное потому и жив остался, не додавили. Правда, зачем наговаривать, на отсутствие заказов на заводе никто не жаловался, более того, совсем недавно на завод поступил заказ от оборонщиков, а это, сами понимаете, верный кусок хлеба и не только хлеба.

Сразу же за проходной, на доске объявлений, Фёдор увидел прямо-таки плакат извещавший трудовой люд о том, что сегодня, в семнадцать ноль ноль, в помещении склада готовой продукции состоится общее собрание коллектива завода, вот так вот! Раньше у завода был свой дом культуры вмещавший в себя поболе, чем триста человек, но дом этот давным-давно был продан-перепродан и представлял из себя скопище офисов мелких фирм и фирмочек, а в концертном зале, да, именно в концертном, проводили всё на что фантазии хватает, хоть голым пляши, от концертов до чёрти чего в виде сборищ всяких там радетелей за счастье народное замешанное на личном обогащении.

Прочитав объявление Фёдор зло сплюнул: вот козлы, с утра пораньше настроение умудрились испортить и пошёл в сторону своего цеха. Настроение Фёдора испортилось потому, что надо будет идти на это самое собрание, никуда не денешься. Если бы он был простым работягой, тогда разумеется сачканул бы, в гробу он видел это собрание и собрания вообще, но Фёдор был бригадир-инженером, а значит в его подчинении находились те самые простые работяги, которым это собрание как до позапрошлого понедельника. И он, как бригадир и инженер в одном лице, был обязан обеспечить стопроцентную явку своей бригады на это самое собрание.

Словно в подтверждение его невесёлых дум по поводу предстоящего мероприятия перед ним предстал, и откуда появился, начальник цеха:

– Здорово, Фёдор. – Васильич, начальник цеха в котором работал Фёдор – отличный мужик, к тому же спец каких поискать ещё той, старой школы. – Объявление на проходной видел?

– Ну видел. – поздоровавшись пробурчал Фёдор, потому что одним из того, немногого, что Фёдор ненавидел откровенно и от души были всевозможные собрания.

– Чтобы все твои были! – как «в атаку!» скомандовал, сказал Васильич и больше не говоря ни слова пошёл в сторону офиса администрации завода, именно так сейчас называлось заводоуправление.

Бригада уже почти вся собралась в раздевалке, не было троих: молодняка – Саньки с Вадимом и Николаича, тот живёт довольно-таки далеко от завода. Остальные все: кто переодевался, кто уже переодевшись попивали чай или кофе, кому что больше нравится, были на месте в ожидании начала трудового дня.

– Здорово мужики. – войдя в раздевалку поздоровался Фёдор.

– Здорово, Алексеич. – в разнобой ответила бригада, не в армии всё-таки.

А вот утренние рукопожатия были по своей твёрдости очень похожи на армейское троекратное «Ура!», такие же дружные. Бригада токарей руководимая Фёдором насчитывала десять человек. Вполне нормальная бригада, во всяком случае не хуже других как на заводе, так и за его пределами. Мужики подобрались, можно сказать, все как один, всем или около полтиника или за полтиник, серьёзные мужики, не говоря уж о том, что спецы будь здоров какие. Да и ничего удивительного в этом нет, времена, страну посетившие, они быстро всех расставили по своим местам: все пьяницы, забулдыги и откровенные лодыри, все в одночасье куда-то сгинули. Не помёрли конечно, во всяком случае не все, а нашли себе занятия наиболее соответствующие их натурам. Правда были в бригаде и два «щегла» – Санька с Вадимом, обоим слегка за двадцать. Ребята хоть и молодые, но вполне себе нормальные, ну а то что ветер в голове свистит на все лады, так это детство ещё не успокоилось вот и шумит. Ничего страшного, это пройдёт, время своё дело туго знает. Да и члены бригады относились к молодёжи не как к досадном недоразумению неизвестно зачем путающемуся под ногами, а были им как бы отцами-командирами и наставниками, обучали как профессии, так в разговорах за жизнь подсказывали в какую сторону надо смотреть, чтобы остаться нормальным человеком, не скурвиться.

– Мужики, – с некоторой доле вины в голосе начал Фёдор. – собрание сегодня. Надо чтобы все присутствовали обязательно, Васильич сказал. – нет, Фёдор не сваливал всё на начальника цеха, мол, это всё он, а я хороший, я тоже не хочу идти на это треклятое собрание.

– Не переживай, Алексеич. – за всех ответил Михалыч, Сергей Михайлович – фактический бригадир, а говоря по-современному, неформальный лидер. – Придём и молодые придут, ну а если будут брыкаться, за уши притащим.

Бригада нечленораздельно забубнила тем самым целиком и полностью соглашаясь со словами Михалыча. Значит бригада на собрание придёт, придёт в полном составе, если Михалыч сказал, то так оно и будет. Интересный мужик, Сергей Михайлович, тихий, спокойный, мало кто слышал чтобы он когда-нибудь кричал, но если скажет что, не прикажет, а именно скажет – хрен кто ослушается!

На этом, если разговор о предстоящем собрании можно так назвать, утренняя планёрка, ну или инструктаж, закончилась. Да и что Фёдор мог сказать мужикам в плане каких-либо поучений, они сами кого хочешь научат и проинструктируют.