Видать собрание было, во всяком случае для администрации завода, важным и до того важным, что всю готовую продукцию, благо её было немного, «сгребли» в один угол тем самым освободив довольно-таки внушительное пространство складского помещения. Даже соорудили что-то типа помоста на который, в лучших традициях ушедших времён, поставили накрытый чем-то стол для президиума и трибуну, ей богу, настоящую, и где только откопали, ну разве что графина с водой не хватало.

Ближе к окончанию рабочего дня начальство всех уровней начиная с цехового пришло в некое возбуждённое состояние. Наверняка причиной тому послужило совещание в офисе администрации проведённое аккурат за час до окончания рабочего дня. Совещание было недолгим и уж неизвестно чего такого наговорило начальство более мелкому, цехового уровня начальству, только, ну прямо выскочили те из офиса как ошпаренные, чуть-ли не бегом по своим цехам и прочим подразделениям завода и давай шпынять самое мелкое начальство непосредственно работягами командующее с тем, чтобы явка на собрание была стопроцентной, иначе…

– Господа! – начал директор завода, холёный, прямо блестит весь, мужик лет сорока с явно обозначившимся брюшком не иначе подчёркивавшим его высокую и ответственную должность.

– Ну всё, – тихо сказал какой-то, с виду явный работник одного из цехов. – или продали кому-нибудь, или по двенадцать часов работать заставят.

– Тихо ты! – одёрнули его рядом стоящие. – А то накаркаешь.

– Предвосхищая, так сказать, упаднические мыли по поводу собрания, – продолжал директор, – сразу скажу: никто никому завод не продавал, и не собирается продавать!

Народ одобрительно загудел, слава богу, хоть один камень свалился с души, а сколько их ещё осталось? В том-то и дело, что неизвестно.

– Более того, никаких кардинальных изменений в графике работы и в зарплатах не намечается! – народ облегчённо вздохнул.

Вот теперь можно и послушать, чего такого они там придумали? Неужели что-то для работяг хорошее? А может с самого верху приказ какой спустили, вот теперь и «отплясывают», сами-то вовек не додумаются.

– Слово предоставляется нашему новому заместителю директора по работе с персоналом, господину Аризевичу! Приветствуем, господа, приветствуем!

– Прямо как в театре, приветствуем. – пробурчал тот же мужик, но пару раз всё-таки в ладоши хлопнул.

– Ты глянь, Михалыч, – толкнул Сергея Михайловича, того самого, «щегол» Саня. – прямо как в армии. Там тоже есть заместитель командира по работе с личным составом.

– Поп что-ли? – переспросил Михалыч.

– Не, тот отдельно.

– Позвольте представиться, – начал совсем молодой мужчина, сорока ещё нет, – Евгений Казимирович Аризевич, ваш новый заместитель директора по работе с персоналом.

Кто-то из собравшихся попытался аплодировать, но быстро опомнился. Теперь, когда директором было заявлено, что завод не продают неизвестно кому, ликвидировать не собираются и зарплату урезать не собираются можно послушать этого, как его, ну и фамилия, может что умное скажет.

– А у нас старого зама по работягам вовсе не было! – выкрикнул кто-то, не иначе, не в меру обрадованный тем, что зарплату оставят в покое.

Кто-то из собравшихся засмеялся, правда негромко, но быстро замолк, не иначе в бочину получил о рядом стоящих. В основном народ загудел, забормотал, правда неизвестно, одобрительно или так, на всяких случай – непонятно было.

Сам же господин Аризевич, Евгений Казимирович, лучезарно улыбаясь, как-будто в любви признавался, причём всем и сразу, подождал пока народ успокоится и начал говорить, что удивительно, говорил он не по бумажке:

«Прямо павлин какой-то. – гладя на выступавшего подумал Фёдор. – Блин! – более-менее рассмотрев «павлина» мысленно воскликнул Фёдор. – Да он почитай мой ровестник, ну может на пару годов постарше, хотя хрен его знает, вон весь какой блестящий».

Последняя мысль неприятно резанула Фёдора прямо поперёк души, уж очень этот Казимирович своим прямо-таки рекламным блеском был похож на Андрюху, теперешнего Андрюху.

– Алексеич, что же теперь будет? – спросил Фёдора один из работяг его бригады.

– Хрен его знает, Николаич. – не поворачивая головы в сторону задавшего вопрос Ничколаича ответил Фёдор. – Но ты не расстраивайся, ничего хорошего не будет, это уж точно. – мрачно пошутил он.

А выступавший и в самом деле был очень похож на «нового» Андрюху. Правда похож он был не телосложением или же физиономией, а именно вот этой рекламной блестящестью и парфюмерным лоском. Сам по себе господин, а как же, Арзиевич был мужчиной и правда на пару лет постарше Фёдора. Среднего роста, телосложение не изуродовано ни физическим трудом, ни спортивными залами или беговыми дорожками. Короче, пупс, прямо с новогодней открытки только в костюме и при галстуке.

Видимо решив, что народ успокоился новый зам по работягам и прочему мелкому начальству продолжил:

– Не мне вам рассказывать о современной жизни, вы сами всё видите. Хорошая жизнь, ничего не скажешь, но не у всех.

– Ага, – пробурчал Николаич. – хорошая жизнь у нас только пидарасам полагается.

– Много рассказывать о себе не буду. – тем временем продолжал новый зам. – Скажу лишь то, что менее, чем год назад я был таким же как вы, с той лишь разницей, что работал на стройке. – зам неизвестно чему улыбнулся и продолжал. – Впрочем, если кого-то интересует моя биография откройте Википедию и прочитайте. Арзиевич Евгений Казимирович. – раздельно, по буквам, как-будто гвозди в головы собравшихся работяг забивал, продивтовал зам. – Надеюсь Интернет у всех имеется? – вопрос был задан насмешливо и вместе с тем строго, будто учитель спрашивал учеников: все-ли дети принесли по сто рублей на подарок директору школы? – Интернет, сами знаете, не врёт так что…

– Ага, как же, не врёт он. – непонятно на кого, то ли на зама, то ли на Интернет пробурчал Санька. – Я вот недавно познакомился там с одной бабой…

– Не с бабой, а с девушкой! – раздражённо одёрнул Саньку Михалыч. – Цыц!

– Кроме того, время, это не только деньги, это очень почти что самое главное в человеческой жизни. – было видно, заму очень не хотелось стоять на одном месте, хотелось как какому-нибудь артисту или какому-нибудь гуру-профессору вещая в народ ходить по сцене, но микрофон установленный на трибуне напрочь лишал его этой возможности. – Поэтому не буду забирать его ни у вас, ни у себя и сразу же перейду к главному.

Как известно наши далёкие, очень далёкие предки выглядели совсем не так как мы, да и жили, тоже совсем не так как мы. Жили они на деревьях, питались тем что найдут и были беззащитны перед хищниками. Затем, и это весьма показательный факт, они спустились с деревьев, стали прямоходящими, взяли в руки палки – своё первое орудие труда и средство для более комфортной жизни в этом мире. Дальше больше: появилась одежда из звериных шкур, были обжиты пещеры, затем были построены хижины, ну и так далее.

Я всё это так подробно рассказываю не для того, чтобы блеснуть своей эрудицией или просто покрасоваться перед вами. Это я рассказываю для того, чтобы показать вам весь алгоритм развития человека и человечества. Согласитесь, если бы человек не развивался, не стремился жить лучше и лучше, он до сих пор сидел бы на деревьях и дрожал при появлении хищников.

Но далеко не всегда новое быстро завоёвывало сердца человечества, принмалось им сразу и без сопротивления. Вспомните хотя бы луддитов!

– Это ещё что за хрень?! – спросил кто-то из собравшихся.

Зам снисходительно усмехнулся правда не явно подчёркивая своё превосходство, а как бы мельком и тоном того самого учителя, которому приходится объяснять детям, для чего нужен этот самый подарок директору школы, объяснил:

– Луддиты, были такие в Англии лет двести тому назад. Известны они лишь тем, что не понимая и не принимая технический прогресс ломали на заводах и фабриках станки, механизмы, говоря по современному, технологическое оборудование. А почему? А потому что не хотели жить по-новому, отрицали эволюционный и технический прогрессы. Ну сами представьте, много ли вы наработали, если бы в цехах вашего завода не было станков и всё приходилось делать вручную?