- О. – протянул он и воскликнул, словно до него это только что дошло. – Стекляшка пьет! – Подумал и добавил. – Стекляшку сломали. Рук. Но стекляшка пьет.

- А ты нет?

- Рук? Рук ест! – он толкнул наполовину разделанный труп порождения. – Пить нет! Рук сломанный. – Гном вдруг схватился за голову и закачался вперед назад. – Сломанный-сломанный Рук!

- Рук, хватит!

- Сломанный! Сломанный! – верещал гном.

- Рук, заткнись! – я метнулся вперед и, преодолевая отвращение, ухватил вурдалака за плечи. Не хватало чтобы он разбил себе голову. Он моментально затих.

- Рук, мне нужна другая жижа. Мертвая куча, дырка. И другая жижа.

Гном поднял ко мне изуродованное лицо с белыми глазами и неожиданно спросил

- Друг?

Я сглотнул.

- Друг.

- Рук покажет. Рук-рук! – Он моментально отскочил назад, схватил кусок мяса и бросил в меня. – Стекляшка есть! Стекляшка спать! Рук! Потом идти!

Я с сомнением посмотрел на кусок мяса в руке.

- Друг? – немного угрожающе переспросил вурдалак.

Больше еды здесь нет. За десять дней я умру. Даже если Рук отведет меня к воде. Умирать нельзя. Меня рыжая ждет.

- Друг – подтвердил я и затолкал сырое мясо в рот.

Четыре. До источника воды, или как говорил Рук – жижи, оказалось четыре дня ходу. Почему он меня повел – не знаю. Скорее всего, вурдалаку было все равно. Мне бы точно было все равно, если бы я дошел до такой жизни, и при этом сохранил хоть какие-то остатки рассудка (а Рук сохранил). Охотиться, сидеть на месте, идти куда-то. Какая разница. «Сломанный! Сломанный!» Зачем вообще такая жизнь?

А тут появился я. Цель. Друг. Когда я вспоминал это слово меня передергивало. Хотя, в этом жутком мире так оно и было. Мы шли вместе, спали вместе и дрались вместе. И не пытались друг друга сожрать. Готово, Рук мой лучший друг.

Глубинные Тропы… Глубинные Тропы это страшно. Хотя, это не то слово. Ни Фен-Харела вы меня не понимаете, нужного слова вообще нет. Может, только в языке гномов, которого я не знаю, да и то вряд ли. Когда выйду отсюда – если выйду – ноги моей больше не будет под землей. Никогда в жизни. За все золото мира.

Жара. Постоянная непрекращающаяся жажда. Тяжесть камня над головой, спертый воздух. Голод, от которого спасаешься мясом порождений тьмы, или, если повезет – глубинных охотников, мелкие такие ящерки. Хищные. И беспрерывный страх. За любым поворотом – враг. Или у тебя за спиной – враг. Или на потолке – враг. И враг это не тот, с кем у тебя политические разногласия – враг это еда. И ты для него – еда. Банка с пауками. Большая и темная. И ты – паук. Маленький такой паук.

С большими пауками мы тоже столкнулись – здоровенные твари размером с хорошего мабари. Быстрые как ветер. Со Скверной капающей со жвал. В одной из пещер, когда я совсем не ожидал подвоха, они попадали на нас сверху. Выжили только чудом, Рук потом полчаса вырезал меня из паутины.

Трижды встречались с порождениями тьмы. Один раз на нас из бокового туннеля вывалился огр со свитой. Я уже попрощался с жизнью, но как ни странно мы победили. Что еще более странно – с тварью разобрался вурдалак, пока я крошил более мелких порождений – вскарабкался монстру на шею и затыкал редклиффским ножиком.

И вот, четыре перехода спустя, перед нами открылся заброшенный форпост. Пробитая стена, полуразрушенные дома, засыпанные камнем улицы. Не Боннамар. Но важная веха, мы дошли сюда и выжили. Я выжил, для Рука-то такая жизнь привычна.

Я непроизвольно уронил руку на голову вурдалака и потрепал его по волосам.

- Хороший Рук.

Вурдалак потерся о ладонь.

- Рук молодец?

- Молодец – кивнул я. Глотка, измученная жаждой, постоянной тошнотой, частенько переходившей в рвоту, и, начавшая уже отвыкать от регулярной речи, выдавливала слова с трудом. – Жижа. Искать.

Источник обнаружился прямо на центарльной площади поселения. Когда-то здесь был фонтан со статуями, сейчас даже нельзя было разобрать, что представляли собой фигуры – все разрушено до неузнаваемости и покрыто пульсирующими черными лепешками, которые меня давно не смущали. Сперва было мерзко, но повредить ни мне ни вурдалаку Скверна не могла, и я перестал обращать на нее внимание. Главное, что из разбитых камней еще сочилась вода.

Я напился, умылся и набрал фляжку.

- Спать? Здесь?

- Тихо. Рук-Рук! Спать.

Я кивнул и отправился к ближайшему зданию. Перешагнул через разбитую дверь и остановился. Вдоль стен стояли саркофаги. Меня угораздило завалиться в склеп. Я уже собирался выйти, и поискать другое место, как что-то привлекло мое внимание. Я настолько привык находиться на границе Тени, что мне уже почти не нужно было отдыхать, и проблем с ориентацией в пространстве у меня не было. Более того, я обнаружил, что смотреть через Завесу – куда удобнее, привык читать ее. И сейчас она была искажена. В самом дальнем конце зала. Словно там было… Что-то было.

Я прошел через зал и остановился у дальнего гроба. Он, как оказалось, сильно отличался от всех остальных – во-первых, гроб был моего размера. Я имею в виду длинный, совсем не такой как гномьи. А во-вторых, он был открыт. Внутри обнаружился скелет. То ли человеческий, то ли эльфийский. Несмотря на полнейшее отсутствие плоти скелет не развалился и сохранил ту самую позу в какую его уложили – на спине, руки сложены на груди. И эти руки держали за рукоять Дар’Мисан. У меня вырвался хриплый вздох удивления. Меч был потрясающе красив, но дело было даже не в этом – он придавливал собой стопку бумаги, которая почему-то не истлела.

Я пару секунд посомневался, но решил, что Тени виднее, и протянул руку. Едва я коснулся рукояти меча, как скелет рассыпался в прах. Бумаги лишенные опоры упали на дно саркофага, меч я успел подхватить.

Вынул клинок и покрутил в руках. Никогда не видел ничего подобного.

Металл мне определить не удалось. Это был не веридий, не сильверит и даже не люстр, который я видел-то пару раз в жизни. Что-то совершенно незнакомое, куда лучше. Одна сторона клинка была черной, а другая – белой, причем, это явно была не краска, таков был сам материал. На черной была надпись «Умереть живым», а на белой – «Жить мертвым».

Я вздрогнул. Сколько ему лет? Тысяча? Больше? Язык человеческий, но…

Слухи не врали – на глубинных тропах можно было встретить настоящие сокровища. Кажется, я нашел пару для меча Алистера. Кривой, но привыкну. И рыжей не передам, это точно. Это меч эльфа, и только так. Даже такой отщепенец от Народа как я должен понимать такие вещи.

Я вытащил из саркофага бумаги, и сложил к остальным, все так же бывшим при мне. Вышел наружу.

- Рук-рук? – вопросительно взмахнул руками вурдалак.

- Дом – фу – пояснил я. – Спать в другом.

Рук подпрыгнул и поскакал на противоположную сторону площади. Я еще раз пробежался пальцами по рукояти и пошел следом.

====== XVII Дырки ======

Комментарий к

XVII

Дырки Новый претендент на звание самой рукожопой главы. На редактуре поправлю, хочется поскорее закончить с тропами, ибо самое для меня жесть сложное и мутное.

Общая суть не изменится.

Наверное, я сошел с ума. Или умер, и сейчас смотрю предсмертные галлюцинации. Уже много туннелей (тысячу? две тысячи? не знаю) я в компании безумного вурдалака путешествую по Глубинным Тропам. Все что было до этого постепенно покрывалось синеватым туманом Завесы, становилось нереальным. Там не было туннелей и фляжек, нечего было считать. Редклифф, Винн, взрыв башни, дракон. Было ли это? Моя служба в Волонтерах вообще казалась бредовым сном. Спасали только мысли о Лелиане. Ее я еще помнил.

- Рыжая-рыжая – приговаривал я Руку облизывая пересохшие губы.

- Рыж-рыж! Рук-рук! Как?

- Как? Солнце? – я на мгновение засомневался. Я вообще видел солнце? – Рыж. Рук. Стекляшка. Видел?

- Рыж-рыж! Рук! Огонь-жижа!

- Да. Огонь-жижа. – соглашался я, моментально забыв про солнце. – Лава. Рыж-рыж.

- Огонь-жижа – назидательно поправлял меня вурдалак, тыкая пальцем в бурлящее неподалеку озеро расплавленного камня, и мы шли дальше. Мимо огонь-жижи. Мне часто хотелось ее потрогать, но Рук говорил нельзя. Нельзя значит нельзя.