Я подошел и встал рядом, за корпусом положив руку на рукоять Алистерова клинка. Уж не знаю, кем была эта рыжеволосая, и почему она меня не сдала, но не доверял я ей ни на медную монету. Хотя, вру. Кое-какие подозрения о ее личности у меня появились.

- Что мне делать, Страж? – неожиданно обратилась она ко мне, заставив вздрогнуть. Я настолько настороженно наблюдал за движениями, что забыл о самой возможности того, что драки не будет. Голос, кстати, был приятным, довольно мелодичным, и при этом не слишком высоким. И еще я моментально понял, почему вечером она отделывалась короткими фразами. Уже на третьем слове прорезался сильный орлессианский акцент и рыжая начала глотать окончания. Подозрения превратились в уверенность. Ну здравствуй, Соловей. – Создатель требует от меня одного, а мой долг перед родиной – другого.

Я опешил. У нас что, сеанс душеспасения? Открыл рот и осторожно проговорил

- Творец, узри меня, коленопреклоненную, ибо иду я лишь там, где Ты велишь мне.

- Стою лишь там, где Ты даровал благословение. Пою лишь теми словами, что Ты вложил в мои уста – продолжила она Песнь Света.- Молитва Андрасте, строфа вторая. – И, сделав паузу, добавила. – Это теория.

Снова наступила тишина. Рыжая, судя по всему решала можно ли иметь со мной дело, или стоит по тихому прирезать, забрать бумаги, и вернуться в Орлей несолоно хлебавши. (Хотя, это как посмотреть, но вряд ли она знает о писульке Алистера) Но вот слова про Создателя в схему немного не вписывались.

- Где бастард?

- Мертв.

Она покивала, ничем не показав своего удивления, и огорошила меня во второй раз.

- Меня зовут Лелиана. Я пойду с тобой.

У меня почему-то ни тени сомнений не возникло в том, как это понимать. Это было не «Я отведу тебя в Орлей». Эта Лелиана имела в виду именно то, что сказала.

Я прокашлялся.

- Во-первых, рыжая, не знаешь ты, куда стопы свои я направляю – от удивления я даже снова начал говорить как Морриган.

- В Редклифф – все так же отстраненно, что меня уже начинало подбешивать, озвучила девушка довольно очевидный факт. Изменившуюся манеру речи, она словно вовсе не заметила. – А во-вторых?

- А во-вторых, с чего взяла ты, будто… кто тебе сказал такую глупость?

- Ты отказываешься?

- Само собой я отказываюсь! – Я даже развеселился. – На мне и так порядком преступлений, тебе не кажется? Не хочу добавлять к ним компанию вражеской разведки. Не говоря уже о том, что ты в любой момент можешь меня прирезать, Соловей. – Я перевел дыхание и добавил. – Так что, давай-ка, ты вернешься в Орлей, бумаги так и быть можешь забрать, они у меня, а я пойду по своим делам.

Конечно, не все. Но грамоту Селины пусть забирает, она мне не просто без надобности – носить с собой такую штуку дико опасно.

- Убивать архидемона?

- Убивать архидемона.

Да, смешно. Но такой вот я, мать его, будущий спаситель мира. Герой-бессеребренник.

Опять вру. Просто выбора у меня нет. Либо меня ловит Логейн и вешает на ближайшем суку, а пол-Ферелдена отправляется в могилы от рук порождений. Либо эта чудная Лелиана или кто-то из ее приятелей вскрывает мне горло, а пол-Ферелдена отправляется в могилы от рук орлессианцев. Ну, либо я собираю армию, убиваю крылатую тварь, и все это дерьмо, которое заварил Дункан на пару с дражайшей Селиной, как-то разрешается. А я – о чудо, остаюсь в живых.

Она наконец-то оторвалась от своего долбанного факела и посмотрела мне в глаза. Теперь это была вода. Мягкая и тяжелая река. Я подавил завистливый вздох – мне бы так. Логейн бы меня простил на раз-два. Еще и баннор какой-нибудь отвалил бы сверху.

- Я не вернусь в Орлей. И я прошу.

Я окончательно перестал что-либо понимать. Это что – государственная измена? Похоже на то, но с чего вдруг? Вряд ли рыжей настолько глянулась моя ушастая рожа, правда ведь?

- Мне было видение.

А. Ну что ж, это все объясняет. Соловей просто сумасшедшая. Я на всякий случай отодвинулся подальше и осторожно уточнил.

- Поясни.

- Я не безумна – девушка отвернулась обратно. – Вас было четверо. Ты и трое других с плаката. Вы бились в замке, в библиотеке. Алистер был ранен. Еще один убежал, и его застрелили. Остались ты и лучник.

Она снова посмотрела на меня. Мои брови, которые было насмешливо приподнялись после слов про плакат, опустились обратно.

- Потом появилась женщина. Нет – перебила себя рыжая. – Появилось оно. И вы пошли за этим.

- Хватит – прервал я ее. – Верю.

- И голос сказал – иди за ним – закончила Лелиана. – Я следую Его воле. И я прошу.

Я задумался. Не то, чтобы я не верил в Создателя, но лично мы с ним незнакомы. В отличие от некоторых других, хм, персонажей. И я готов был руку, а то и голову, заложить, что следует Лелиана воле отнюдь не того, о ком поется в Песне Света. Но девушка, мне, во-первых, не поверит, даже если я ее вдруг решу просветить, а во-вторых – оно мне надо?

Нужен ли мне второй клинок? Тупой вопрос – мне их нужны десятки. Попытается ли она меня убить? Честно говоря, один шанс из тысячи. Даже если рыжая вдруг разочаруется в этом своем «видении» и захочет дать задний ход – ей таких выкрутасов в любом случае не простят, измена есть измена. К тому же, если ее направила ко мне М-мать ведьм… до сих пор от нее подстав не было.

- Ты настолько набожна? – все еще сомневаясь, спросил я.

- Он говорил со мной – просто ответила Лелиана.

Я глубоко вздохнул и решился.

- Нет.

И тут я опешил в третий раз. Я ожидал чего угодно вплоть до клинка в ребра, и уже прикидывал куда буду прятать тело. Но никак не того, что рыжая начнет плакать. Слезы как по команде хлынули ручьем, что примечательно в полной тишине, что только усиливало эффект. Мне даже стало жутковато.

И что прикажете делать? Я даже было дернулся, но вовремя остановился – успокаивать ее явно было не самым умным решением.

- Возвращайся в Орлей.

- Пожалуйста.

- Фен-Харел, нет! – я наконец-то разозлился, что за дурдом! Еще у меня орлессианские шпионы на плече не ревели. – Я уже все сказал, вали к себе за горы! Мы и без вас разберемся. – Не смог удержаться от соблазна и добавил. – Скажи спасибо, что я тебя вообще не убил!

И с этими словами я повернулся и направился к трактиру. Дура сумасшедшая! По-хорошему, горло бы ей перерезать. Но не в центре же Лотеринга. Да и демон с ней. Сдать меня она не сдаст, убить точно так же не сможет, да и не хочет, как видно, а завтра меня здесь уже не будет, и гори эта Лелиана синим пламенем.

- Когда ты уходишь? – спросили меня в спину.

- Завтра днем.

На самом деле я планировал свалить еще до рассвета. Тихо пришел, тихо ушел, и никто меня не видел.

Кто-то в это поверил? Я – да. Наивный идиот.

Я сделал шаг на ступени и потянулся к ручке двери. Взяться за нее не успел – дверь распахнулась, и оттуда буквально выпало в дребезги пьяное тело. Выпало прямо на меня, обдав диким перегаром и уронив нас обоих в грязь. Мой капюшон слетел.

- О, эльф! – пьяно заржал солдат и тут же заткнулся – О, Страж. – И эта тварь заверещала в голос – Страж зд…!

Тварь тут же замолкла, получив ладонь стали в горло, но было поздно. Внутри взревели, завизжали, и воины повалили наружу. Я вскочил, оттолкнув труп в сторону, и отпрыгнул подальше. Можно было, конечно, встать в дверях и довольно долго держать их внутри, но вопль наверняка слышали, да и звуки драки не останутся незамеченными. Оставалось как можно быстрее валить этих и делать ноги, пока не подошло подкрепление от церкви.

Первым как назло вылетел храмовник. Попытался ударить меня щитом, но я повернул корпус и удар прошел мимо. Одним из мечей провел его оружие, вторым, тем самым, что забрал у Алистера, резанул запястье. Больно, глубоко, но не смертельно. Противник быстро дернул щит к себе и краем все-таки зацепил мне челюсть. Гадство! Тут же двинул обратно и, зарядив в грудь, отправил меня на землю. Я перекатился, собираясь вскочить, и увидел, как у него из груди вылетает кривое лезвие Дар’Мисана.