- Призвать патронуса в четырнадцать тоже считалось невозможным – напомнила подруга.

Гарри нахмурился, что-то сегодня слишком часто всплывает его патронус. Может, это знак, и драконы боятся патронусов? Он быстро порылся в памяти и слегка разочаровался – нет, не боятся. Это бы многое упростило.

- Надо будет аппарировать дважды, – уже потихоньку сдаваясь, заметил Блэк. – За предметом и обратно.

- Значит, научишься делать это дважды.

- Может, все-таки поищем другие варианты? – сделал он последнюю попытку.

Гермиона покачала головой.

- Мы ищем их уже неделю, Гарри. Больше нет времени. Ты не сможешь убить дракона, не сможешь его обмануть, не сможешь уговорить.

- Только обогнать, – вставил Рон.

Гарри нахмурился. Что-то такое мелькнуло в речи подруги – обмануть, уговорить…

- Серпентеро! – воскликнул он. – Я могу договориться!

- Драконы, – рептилии, Гарри – разбила Гермиона его надежды. – Не змеи. Они не говорят на серпентеро.

- Так что, выбора нет, – подытожил Рон. – Пиши Ремусу.

- Ночь на дворе.

- Десять дней, друг, – напомнил Уизли. – Пиши.

Гарри вздохнул, оглядел своих сумасшедших друзей еще раз и отправился наверх – за мантией невидимкой. Если по дороге в совятню его поймает Филч, оправдание «Я хотел отправить письмо» будет самым тупым за всю историю школы.

====== Глава 15 ======

Глава 15

«Пока думаешь, что сказать, – делай реверанс! Это экономит время»

(с) Льюис Кэрролл

И мир для Гарри Блэка исчез окончательно.

Спал он теперь по два часа в день – ровно. В шесть – подъем. До девяти – чтение трансфигурации. Первый том теперь пришлось просто пропустить, на него уже не было времени. Потом – уроки. Если это оказывались лекции – на них снова трансфигурация. Он подозревал, что его оценки скатились до одних Троллей, но точно сказать не мог, поскольку перестал за ними следить с самого начала ноября. Сразу после уроков он надевал мантию невидимку и шел к Гремучей иве. Тыкал поднятой палкой в нужный сучок и подземным ходом отправлялся в Визжащую Хижину. Про «неурочное время», естественно, было забыто.

Ремус прислал ответ всего через час – Блэк даже спать уйти не успел. Парень надеялся, что хотя бы его учитель выступит против этого безумия, но тот согласился с Гермионой, что других вариантов нет и начал его гонять. Остальные тренировки отодвинули в сторону. Четырнадцатого оборотень притащил ему книгу по теории аппарации – совсем коротенькую, страниц на семьдесят, и наказал выучить от корки до корки. Пятнадцатого началась практика.

Шла она с окончания занятий и до трех ночи. После чего Блэк, уже в состоянии зомби, возвращался в гриффиндорскую башню и падал на кровать. Два часа сна. И в шесть – подъем.

Перерыв ему дали лишь на восемнадцатое число, и то в силу непреодолимых обстоятельств – было полнолуние.

Тренировки по аппарации были самым странным, что Гарри видел в своей жизни, а видел он к своим пятнадцати годам уже довольно много. «Тренировать» мгновенное перемещение было проблематично, потому что первая же неудача каралась ничем иным как смертью. Но он был далеко не первым, кто осваивал подобное, и механизм был давно отработан.

Сначала требовалось аппарировать на то же самое место где был до этого. При таком способе вероятность так называемого «расщепа» – потери каких-то частей тела в процессе, стремилась к нулю. Самое страшное, что могло произойти – ничего.

Показывая, каким должен быть результат, Ремус просто встал посреди комнаты и через пару секунд сказал

- Всё.

- Что «всё»? – не понял Гарри. На его взгляд ничего не произошло.

- Я аппарировал, – пояснил Люпин. – В ту же самую точку.

Парень немного помолчал и заметил

- Здорово. Но я ничего не увидел.

Учитель улыбнулся.

- Ты и не должен был ничего увидеть Гарри. Ты почувствуешь, когда у тебя получится.

Что и это всё? Сидеть и ждать, пока он «почувствует»?!

А потом наступила его очередь, и вышло, что именно так дело и обстоит.

Он просто сидел, сжимая в руке палочку, гонял внутри магический поток и как дурак пялился в пространство, ожидая, когда же произойдет волшебное «что-то».

Но никакого «чего-то» он, само собой, не дождался. За целый день сидения и смотрения ни малейшего сдвига не произошло.

А шестнадцатого утром тело начало болеть. Всё сразу, будто в мышцы натолкали битого стекла. Когда он пожаловался на это Гермионе, та с испуганным видом унеслась в библиотеку, но уже в обед успокоила его, сказав, что он не умирает, а это просто симптом магического перенапряжения.

- Но у меня и раньше было истощение, – возразил Блэк. – Однако боли не было.

- Раньше ты направлял магию в заклятия, Гарри, и она просто заканчивалась. А сейчас ты работаешь с собственным телом, отсюда и боль. Так бывает при аппарации, анимагии, ну и другой работе со своим организмом.

- То есть так теперь будет всегда? – мрачно поинтересовался парень.

Подруга извиняющимся жестом развела руками.

- Пока не научишься.

- Отлично, – буркнул Блэк и снова уткнулся в книгу. Десять дней боли, просто чудесно. Хотя, нет – в голове щелкнул счетчик – не десять. Уже восемь.

И в этот день никаких изменений в собственных ощущениях он не обнаружил, хотя сосредоточился настолько, что даже перестал воспринимать окружающее. Чем-то это смахивало на медитацию, как ее описывали во всяких фильмах. Может, в этом и состояла цель, достигнуть внутреннего спокойствия, или что-то вроде того?

Но если Ремус ожидал от него спокойствия – его ждало жестокое разочарование, внутри росла исключительно паника. Дней оставалось всего семь.

Однако уже семнадцатого у него получилось.

Гарри настолько удивился, что потерял контроль, и не до конца оформившееся ощущение пропало.

- Отлично, Гарри! – воскликнул Ремус, отпрыгивая от стены, возле которой сидел. Каким образом он понял, что что-то начало получаться, Гарри не понял. – Давай, сделай это еще раз.

Парень кивнул и снова запустил процесс, сосредоточившись до предела. Его нет. Нет, он где-то в другом месте… Здесь же!

Тело словно сжали со всех сторон мягкими подушками. Давление. Мир мигнул. На какую-то долю секунды он перестал видеть Хижину и оказался… где-то. А потом все так же резко пришло в норму.

- У меня получилось? – поинтересовался Блэк и потерял сознание.

В чувство Люпин привел его довольно быстро, но больше в тот день он не смог выдавить из себя ничего.

Чтобы не рисковать – восемнадцатого тренировку завершили засветло, и до выхода луны ему удалось перехватить целых четыре часа сна, что по его меркам было невиданной роскошью. Правда, потом пришлось сполна расплатиться болью, но ее Блэк уже стал воспринимать как что-то само собой разумеющееся. Болью его было не напугать.

Девятнадцатого у него получилось повторить фокус учителя и не отключиться. Вместо этого снова пошла кровь. Сразу из носа и изо рта – там-то откуда? Но Ремус влил в него несколько неизвестно где добытых зелий и не успокоился, пока Гарри не повторил свое достижение еще раз.

Двадцатого ноября чудо произошло – Блэк совершил полноценную аппарацию. Из одного угла Хижины в другой. Уперся руками в стену и медленно сполз вниз. Не отключаться. Не сметь отключаться! Не закрывать глаза!

- Еще раз, – скомандовал Ремус.

- Сейчас, – прохрипел парень, чувствуя, как по верхней губе побежали две веселые дорожки. – Дай минуту.

- У тебя нет минуты, Гарри, – резко произнес учитель и склонился к нему. – Прости, мне нравится это не больше чем тебе. Но я хочу, чтобы ты выжил, ученик.

- Я тоже. Хочу, – выдавил Блэк и перенесся обратно. Наверное – сразу стало темно.

До первого тура оставалось три дня.

Во вторник в привычный график пришлось внести изменения. С Защиты его забрали.

То ли МакГонагалл, то ли Ремус, похоже, поговорили с директором, и больше Муди непростительными не бросался, но в целом его манера ведения урока не поменялась, за исключением того, что на первую парту он теперь вообще не обращал внимания.