Марджани был очень серьёзным, не любил много шутить, не вступал в споры с людьми, был превыше всего этого. Он также не обращал внимания на сплетни о себе и продолжал заниматься своим делом.

Марджани всегда приводил доказательства. Вместо того чтобы пересказывать мысли других, он предпочитал делать выводы самостоятельно. Хоть он и мало отвечал на уроках, но старался высказать совершенно новые взгляды, поэтому пользовался авторитетом у учителей. Не любил двуличия, так распространённого у народа Бухары, говорил все мысли открыто либо предпочитал промолчать.

Любил верность мысли и не следовал за ошибочным мнением, каким бы почитаемым человеком оно не было высказано. Был совершенно уверен в своих силах и старался выполнить работу, за которую взялся, лучше всех».

Не добавляя ничего к словам, сказанным Садретдином, право исследовать и судить о развитии мысли Марджани в Бухаре оставляем читателям и заканчиваем эту главу.

После 11 лет жизни в Бухаре Марджани решил вернуться на свою отчизну – Казань и Ташкичу. Зять семьи Марджани Файзрахман ибн Габдельгаффар (Файд ар-Рахман ибн ‘Абд ал-Гаффар) ат-Тазлари, ежегодно отправляющийся в Туркестан ради торговых дел, захотел взять его с собой домой. Тогда несколько богачей Бухары и люди Мухтар ибн Мухаррама, привёзшего Марджани в Бухару, 10 раджаба 1225 х. / 21 мая 1849 г. с большим караваном отправились в Россию.

В дороге Марджани рассказывал спутникам об истории ислама и биографии алимов. Всегда давал чёткие ответы на вопросы, касающиеся шариата. Один узбек, бывший в караване, даже сказал: «Я встречал много алимов, много татарских дамелла, но никто из них не знал столько о шариате и древней истории». В этом путешествии Марджани был назначен имамом, все читали намаз за ним и очень уважали.

По дороге домой путники делали остановки в Уфе, Орске, Оренбурге. В конце шаабана они выехали из Оренбурга и 12 рамадана прибыли в Казань, а 13-го – в Ташкичу и встретились с родителями и родственниками. Нет надобности рассказывать, какой искренней и радостной была эта встреча спустя 11 лет разлуки.

В чём была его цель возращения из Бухары? С кем Марджани встретился в дороге? Каковы были его впечатления? В качестве ответов мы нашли лишь следующее. В книгах «Вафиййат ал-аслаф» и «Мустафад ал-ахбар» в главе, посвящённой биографии кади Мухаммад-Амин ибн Мухсина ан-Нурмави он пишет: «Это был человек, известный своей религиозностью, знаниями и совершенством. Являлся самым умным и человечным кади своего времени. Обладал множеством ценных книг и всё своё время посвящал чтению и исследованию. Я с ним встретился, возвращаясь из Бухары. Он обрадовался нашему визиту и хорошо нас встретил. Прощаясь с нами, не мог сдержать слёз, даже хотел обнять меня, сажая в повозку. Тогда он уже был столетним стариком, а я – 30-летним молодым человеком»[35].

При знакомстве с биографией Марджани, отчётливо видно, что он привлекал внимание всех людей своей серьёзностью, солидностью, справедливостью, глубокими знаниями. Каждый, кто общался с ним, проникался к нему глубоким уважением.

В то время, когда Марджани вернулся из Бухары, имам 1-й мечети Казани мулла Сагид ибн Хамид сложил с себя полномочия имама и уехал в хадж. Поэтому эта мечеть осталась без имама.

Тогда глава первой махалли Казани, в то время самый известный и влиятельный мусульманин этого города Ибрахим ибн Губайдулла Юнусов (Ибрахим ибн ‘Убайд Аллах Йунус) (Длинный Ибрай), принявший решение для мечети своей махалли избрать имамом самого умного и образованного человека, начал подыскивать таких людей. Также он объявил, что, найдя подходящих людей на эту должность, устроит своеобразные состязания и прения, чтобы выбрать сильнейшего и назначить его имамом.

Тогда богачи, ехавшие в одном караване с Марджани, встретились с Ибрахим-баем. Когда последний рассказал, что ищет для своей мечети учёного мударриса, те поведали ему о Шихабутдине ал-Марджани, сказав, что он был самым образованным из тех, кто учился в Бухаре. Также они привели мнения преподавателей о нём, рассказали, что он был для них имамом в пути, и они очень довольны таким спутником, и ещё много чего интересного. Мухтар ибн Мухаррам, стараясь показать свою симпатию, даже сказал: «Этот дамелла Шихабутдин обладает такими знаниями, что может 10 лет преподавать даже самому известному учителю Казани».

Услышав столь лестные отзывы о Марджани, Ибрахим-бай решил пригласить его в Казань на собрание алимов и, если слухи о нём окажутся верными, назначить его имамом в Первую мечеть. Наконец, по приглашению Ибрахим-бая, Марджани прибыл в Казань на собрание алимов.

К этому времени прошло два месяца с возвращения Марджани из Бухары, и среди народа уже успела распространиться молва о его жизни в Бухаре и том, что он, возможно, станет имамом в Казани. Некоторые хазраты говорили: «Раз он такой учёный, надо приложить усилия для назначения его имамом». Были и те, что утверждали: «Он не отличался прилежным учением в Бухаре, не посещал собрания алимов. Проводил время, читая бесполезные книги. Продолжая обучение у своих наставников, не стремился получить их благословения. От его назначения муллой нам не будет никакой пользы». Но известно лишь, что, услышав отзывы Мухтара ибн Мухаррама об учёности Марджани, хазрат Карим счёл нужным подготовиться, найдя ответы на задаваемые вопросы и прочтя всевозможные книги и толкования к ним.

В книге «Мустафад ал-ахбар» об этом собрании Марджани пишет следующее: «14 зу-л-каада 1265 х. / 19 сентября 1849 г. я приехал в Казань. Тогда Ибрахим ибн Губайдулла Юнусов устроил собрание алимов. По инициативе чтеца Корана (кари) Абу-л-Касим ибн Юсуф ибн Шахбирди ал-Бухари Иргимака и других участников каравана, в особенности Мухтар ибн Мухаррама, я и другие алимы близлежащих поселений были приглашены на это собрание. В них приняли участие мулла Гали-ишан ал-Тюнтери, мулла Хабибулла ибн Рахманкули, мулла Ахмад ибн Вагиз, мулла Габдулгафур ибн Махмут, мулла Хуснутдин ибн ‘Умар, мулла Мухаммад-Карим ибн Мухаммад-Карим, мулла Шагиахмад ибн Абу Язид, мулла Шамсутдин Забир ал-Хафиз, мулла Асфандияр ибн Ибрахим, мулла Габдулкаххар ибн Габдуссаттар, мулла Нурмухаммат ал-Мухтасиб, мулла Шихабутдин ибн Фахрутдин, мулла Габдулвали ибн Габдулгаффар, мулла Хусаин ибн Амирхан[36] и др., а также некоторые чиновники.

Как научил его Мухаммад-Карим, мулла Габдулвали посмотрел на нас и сказал: «Я хочу задать вам один вопрос». Когда я ему сказал, что здесь много начитанных людей, которым можно адресовать этот вопрос, он ответил: «Мы хотим услышать, что скажете вы». Когда я согласился, он спросил: «Как вы объясните вопрос о затруднительности приведения довода (истидлал)?» Когда я начал подробно описывать доводы (далил), в разговор вступил мулла Мухаммад-Карим. Последовав его примеру, высказались и некоторые имамы. Так как было сказано много пустых и бессмысленных слов, для наблюдающих за нами людьми наши силы казались равными, но мулла Гали, мулла Ахмад, мулла Хабибулла, мулла Абдулгафур поддерживали мои слова и на этом собрании высказались обо мне положительно».

После этого на собрании говорили о каламе и древней философии, и Марджани привёл хорошие доказательства, процитировал таких великих исламских философов, как Абу ‘Али ибн Сина, ат-Туси, Мир Бакир. Была видна глубина его знаний и начитанность.

Только вопросы, заданные Марджани и темы, поднятые на этих собраниях, были общими, не имели большого значения для религиозных наук и веры.

Несколько странно, что казанские имамы для экзамена выбрали столь распространённые и незначительные темы[37].