Вечером перед пуском строители ракеты тщательно все проверили и в последний раз убрали инструменты. И каждый благословил ракету на свой лад. Кто-то просто похлопал по пятнистой металлической обшивке. Кто-то сказал: «Страшненькая, конечно, но мне нравится» или «Надеюсь, автобусик, до места ты докатишь». Кто-то держался серьезнее. Один помолился. Другой плеснул шампанского из мини-бутылки. Потом все разъехались по разнообразным местам силы, где им полагалось быть завтра.

Аманда осталась подежурить – на всякий случай.

Наутро собрался окончательно отобранный состав экипажа, восемнадцать человек, очень веселые и здоровые, с чемоданами, сухими пайками, вязаными шапками и рюкзаками. Никто из них не знал, чего ждать. Большинство было убеждено, что им предстоит налет на горный монастырь в Греции. И почти все очень удивились, когда увидели остальных.

– Ты тоже подрывник? Никогда бы не подумала! – сказала Роз Коллассо Тэму Фэрбразеру.

Еще больше они удивились, когда Аманда заперла дверь ангара и объяснила, зачем они здесь, а потом добавила, что с этой минуты никто из них не покинет это здание. Они согласились, что в этом есть смысл. Если пираты узнают о плане сейчас, это все погубит. К тому же все они были преданы своему делу. Перед отъездом из дома все по настоянию Глэдис составили завещания. Но все равно они не очень-то поверили Аманде и поначалу только смеялись. Когда Тэм прошелся перед ними, кокетливо виляя бедрами, все едва не попадали от хохота.

Посерьезнели они ближе к вечеру, когда кто-то вспомнил, что ракете стоит дать имя. Почему-то, когда они стали это обсуждать, вся затея словно обрела плоть.

– Раньше это был автобус.

– И что? Автобус «Волшебное загадочное путешествие»? Держитесь за поручни, у нас экскурсия по множественной вселенной?

– Может, «Омнибус»?

– Давайте еще подумаем!

– Вообще-то, «Омнибус» значит «для всего сразу».

– «Космобус»?

– А может, «Диван-Самолет»?

– Знаю! – сказал кто-то. – «Небесный омнибус»!

Это всем понравилось, и они окрестили ракету чашкой кофе, не зная, что ее уже поливали шампанским, и еще раз отрепетировали обряд, который запустит вирусные чары, едва группа окажется на Лапуте-Блиш.

Незадолго до восхода луны к двери ангара с ревом подкатил мотоциклист, и когда Аманда открыла ему, вручил четыре свертка, два синих и два красных. Глэдис сказала, что их обязательно должно быть четыре.

– Держите половинки врозь до последней минуты, – наставляла она. – А то как бы чего не вышло: чары очень мощные. И глупо давать только две упаковки. Пошлю запасную пару.

Аманда продиктовала мотоциклисту какой-то телефонный номер, и он с ревом укатил – сначала к телефону-автомату, сообщить пароль, а потом в свой родной шабаш. Пакеты Аманда раздала Хелен, Джуди, Франсине и Лауре, надежным профессиональным волшебницам, которые едва ли потеряют голову от страха. После этого Аманде пришлось все-таки уехать: заперев за собой дверь, она запрыгнула в машину и покатила – лихо, как Зилла, – в тайное мощное место силы милях в сорока от ангара.

Ее отъезд послужил для подрывной группы сигналом; все погрузились в «Небесный омнибус» и расселись, напряженные и готовые к старту. Джуди и Линн заняли места у приборной доски, Роз подошла к двери и задраила ее. Тэм и Солли в очередной раз проверили систему подачи кислорода и с радостью (и некоторым удивлением) обнаружили, что она не сломалась. После этого оставалось только ждать.

К этому времени в самых разных комнатах по всей Британии уже собрались никак не связанные между собой на сторонний взгляд небольшие компании – а еще загадочные личности в темных одеждах стекались в леса, к каменным кругам и в другие места силы от Лендс-Энда до Джон о’Гротс[3], перешептываясь и время от времени включая на секунду фонарики, чтобы проверить, все ли идет как положено. На этом этапе от света полагалось воздерживаться.

Луна взошла как раз тогда, когда Аманда добралась до тайного места. В ее лучах она увидела Марка – тот стоял во всем великолепии светло-серой мантии, готовый приступить к обряду. Рядом была Поли. Она облачилась в черные одежды с блестками. В ее стиле, подумала Аманда. Была там и Морин – очаровательная в белом с зеленым. И Глэдис – на той топорщился кошмарный клеенчатый плащ в красно-коричневую клетку, а у ног ее в траве шебуршал Джимбо. Никто никогда не мог уговорить Глэдис нарядиться по случаю – и Аманда подозревала, что по особо торжественным поводам Глэдис нарочно одевается поужаснее. Были здесь и девять членов Внешнего Круга – они съехались с похвальной расторопностью, хотя и не подозревали, насколько у них на самом деле напряженное расписание.

Когда они обсуждали расписание, Аманда возразила:

– По-моему, нам надо объяснить им, зачем это все.

– Потом, – неожиданно твердо отрезала Глэдис. – Среди них изменник. Нельзя дать ему ни малейшей возможности все погубить.

Четверка Внутреннего Круга сошлась вместе и приготовилась.

– Господи, меня всего трясет, – шепнул Марк. – А вдруг ракета возьмет и растворится в пустоте?

– Или взорвется, – сказала Морин.

– Тихо вы. Долетит как миленькая, – одернула их Глэдис.

Аманда промолчала, но в глубине души больше всего боялась, что через несколько часов, когда она отопрет дверь ангара, окажется, что «Небесный омнибус» по-прежнему там. Однако обряд начался. Практически в тот же миг к ним присоединились группы по всей стране. Тщательно очистив сознание, Аманда ощутила, как накапливается сила.

Дома у Аманды Зилла тоже ощущала, как сосредотачивается сила, представляя себе зияющую пустоту, которую нужно заполнить. Почему-то ей казалось, что она сама и есть эта пустота, и от этого все чесалось. Затем, когда было произнесено первое Имя – почти что хором, по всей земле вокруг, – перед глазами у нее вдруг возник Марк. Не такой, каким она его обычно помнила, а в ниспадающих одеждах и с бледным отблеском луны в волосах. Эта жреческая фигура почему-то пробудила у нее острейшие чувственные воспоминания – вот глупости! Волосы у Марка на груди. Для такого бледного худышки у Марка было на удивление много растительности на теле, причем не светлой, как волосы на голове, а темной, как брови, и мягонькой, как шерстка котенка. Зилла прямо почувствовала ее – и болезненно скорчилась. Тоска вернулась к ней и загрохотала в голове хуже прежнего.

– Прекрати! – велела Зилла вслух, потому что ее злило, что она никак не может ничего забыть.

И от этого яростного возгласа ей стало ясно, что надо делать. Нужно разорвать эту связь как полагается, раз и навсегда, чтобы была все-таки смерть – чтобы все разломилось надвое и остался только огромный чистый скол. Только так получится вскрыть нарыв. Называй как хочешь, только прекрати!

Примерно это она написала на обороте конверта для Аманды. Потом пошла наверх и взяла Маркуса из кроватки – он сонно забормотал и немножко послюнявил ей шею. Зилла встала с сыном на руках лицом приблизительно туда, где, по ее представлениям, находилась ракета. Обряды шли полным ходом, она ощущала силу. Как будто она стояла в огромном, слегка подсвеченном пространстве, где тянулись к ней два туманных волокна – два волоска, ее и Маркуса. Она ждала. Сила нарастала. Она нарастала и в самой Зилле – вздымалась, захлестывала ее и заполняла, как, наверное, бывало всегда, когда ей было очень-очень нужно. Зилла могла решить этого не делать. Но решила делать. Она подцепила два волокна мизинцем – все остальное ей требовалось, чтобы держать Маркуса, – и дала им втянуть себя в ракету.

Силы накопилось столько, что это оказалось проще простого. Быстро, спокойно, безо всякого напряжения, будто скользнуть в приоткрытую дверь, – и вот уже Зилла, все так же с Маркусом на руках, стоит в проходе ракеты в заднем конце. Металл за спиной у Зиллы, где скрывалась машинерия, превратился теперь в сплошную серебристую стену, из-за которой доносился ровный гул, словно там работал вентилятор. Пространство перед ней было битком набито людьми, в основном незнакомыми. У всех был очень сосредоточенный вид. Маркус почувствовал перемену обстановки и сонно пробурчал что-то вопросительное. Несколько голов повернулось к ним. Зилла поспешно и смущенно скользнула на свободное сиденье, будто опоздала на церковную службу, и туго окутала их с Маркусом чувством собственного ничтожества. Никого тут нет, Зилла просто пустое место, о ней и думать не стоит. Эта уловка часто оказывалась ей на руку – чувство, что она просто недостойна, чтобы о ней беспокоились. И здесь помогло. Головы отвернулись. Пустое место так пустое место.