Роль Химринга была другой. Да, для защиты границы сильная крепость здесь была не слишком необходима, горы и так её закрывали. Но по этой же причине выбить их из Химринга будет, в случае чего, ой как непросто. И отступать сюда из других крепостей куда проще, чем, скажем, на восток до самого Таргелиона.

Пока всё это оставалось теорией - и Майтимо не отказался бы и дальше обойтись без серьёзных проверок крепости на прочность. Её и так только-только начали обживать, так что стало приятно просто пройтись, посмотреть на холмы со стен, вдохнуть запах первой зелени, поразглядывать мозаики во дворах. Ласточки недавно прилетели и сновали теперь между берёзками вокруг облюбованного дома, где ещё несколько лет назад налепили гнёзд вдоль всей крыши.

Соседний дом ещё строился: первый этаж уже обшит досками, а второй – только намечен прозрачным каркасом под крышей. Там работали, настилая пол, Майтимо отметил это краем глаза и уже сворачивал за угол, когда шум наверху затих и стало слышно шуршание каких-то бумаг и негромкий голос: Тьелпэ сухо и невыразительно выговаривал кому-то. Майтимо задумался на мгновение и стал подниматься по лесам.

Его заметили, но строителям тоже было интересней смотреть, как Тьелпэ показывает что-то мастеру в чертежах - тем более, что старший лорд и сам смотрел туда же, остановившись с краю.

- Какая лестница?.. – мастер недоумённо хмурился. - Её на плане нет.

- Есть. - Тьелпэ в подтверждение ткнул в план. - И даже если бы не было, поставить её всё равно нужно.

Волей-неволей подойдя, Норнолассэ принялся подозрительно разглядывать план.

- Это не та комната, она… – торжествующе ткнуть в другое место плана не удалось, и он запнулся, хмуря брови и пытаясь сообразить, где же в доме та комната, с лестницей. И где на плане эта.

Тьелпэ не дал ему додумать.

- Работами сейчас руководишь ты?

- Я…

- Ты не справляешься со своими обязанностями. - Отдал план. - Исправляйте. Завтра я зайду проверить. Следующие этапы без меня не начинайте. Если будут ещё ошибки, тебе, возможно, стоит сменить профессию.

- Знаешь что… – Норнолассэ встряхнул головой, как будто просыпаясь, и продолжил совсем другим тоном, возмущённым, а не потерянным. – Ну, может, я и перепутал! Можно подумать, только вы с Куруфинвэ строить умеете! Это не первое здание, которое я строю!

- Предлагаешь проверить их тоже? – опешил Тьелпэ.

- Нет. Предлагаю тебе сбавить тон.

Тьелпэ глянул неприветливо и сухо закончил:

- Я сказал тебе исправить ошибку. Если ты считаешь, что исправлять ошибки не нужно, то я поставлю сюда кого-то другого. Так что исправляйте - или можешь уходить сразу. Начинайте разбирать перекрытия над этой комнатой, - велел Тьелпэ и пошёл к дяде.

- Что-то случилось? - спросил тот.

- Нет. Я заметил ошибку, сейчас её будут исправлять. Ты меня искал?

- А что за ошибка?

- Они забыли поставить лестницу на второй этаж, - послушно ответил Тьелпэ, хотя внезапному интересу, похоже, удивился: до сих пор Майтимо интереса к рабочим мелочам не проявлял.

- Вообще? – Майтимо приподнял брови.

- Да. Перепутали, какую комнату строят, видимо.

- Там Норнолассэ старший? – задумчиво. – Тогда неудивительно, учитывая всё случившееся… - Он заметил вежливо-вопросительный взгляд и пояснил: - У него брат погиб вчера. Ты не знал?

- Нет. - Тьелпэ покачал головой, но непохоже было, что с раскаянием или сочувствием.

- Я так и понял, - кивнул Майтимо. – Тебе стоило указать на ошибку как-то мягче, а не обвинять сразу.

- Я не обвинял.

Смотрел Тьелпэ терпеливо и внимательно, но Майтимо не мог отделаться от ощущения, что он просто ждёт, пока бессмысленный разговор закончится, потому что вслух спорить со старшим невежливо.

- Но обычно же он справляется? – старший решил предпринять ещё одну попытку.

- Да. – Тьелпэ подождал продолжения и спросил сам: - Я могу идти, или ты ещё чего-то хотел?

Майтимо собирался уже покачать головой, но в последний момент передумал:

- Можешь зайти в мастерскую вечером? Я над небольшой безделушкой работаю, но одному неудобно.

Тьелпэ так же вежливо подтвердил, что свободен, что обязательно зайдёт и обязательно поможет, и они разошлись. Если он и удивился, что главе дома некому подать инструмент, то разглядеть это Майтимо не удалось.

Короткий разговор вдруг напомнил ему, что с племянником они, на самом деле, знакомы непростительно мало. По Аману он помнил Тьелпэ ещё ребёнком, послушным и тихим. Когда-то в Форменосе Курво иногда просил за ним присмотреть, но такое общение насыщенностью не отличается, особенно, когда тот же Курво чуть что ершится и требует не вмешиваться в воспитание. Да и давно это было. В Эндорэ ребёнок быстро и внезапно вырос, а он упустил этот момент, отвлёкшись на плен, выздоровление, решение династического спора и расселение братьев по новым землям. Близкому общению при этом ненавязчиво, но всегда мешала разница в возрасте и, соответственно, в статусе. Может, с Амбаруссар Тьелпэ и говорил на равных, но с остальными, начиная с Турко, он привычно прятался за вежливостью. Как сейчас. И как при всех прошлых встречах в Эндорэ, пока братья не расселились по разным городам вдоль границы. Тьелпэ терпеливо поддерживал светские разговоры, но чаще отмалчивался. Как в работе над протезом, когда он помогал отцу - по большей части подавая инструмент и не мешая старшим общаться.

С мастерами, как помнилось по Митриму, племянник говорил так же вежливо - а подслушанный теперь разговор это опровергал. И неприятно резанул слух равнодушием.

Предлог для общения он придумал в последний момент и сам понимал, что сомнительный. Теперь ещё и безделушку придумать надо – и лучше бы не деревянную: мало ли, вдруг Тьелпэ унаследовал у своего отца скепсис к таким недолговечным материалам.

***

Вечером, когда Тьелпэ зашёл в мастерскую, на видном месте напротив входа наглядно лежал новый венец, подарок Курво, а на других полках – поделки уже самого Майтимо, удачные и не очень. Тьелпэ скользнул по ним взглядом, и его лицо опять стало подчёркнуто вежливым, как в утреннем разговоре. Майтимо, давно не питавший иллюзий насчёт своих талантов, только усмехнулся себе под нос. В детстве он ещё надеялся однажды выучиться и доказать отцу, что тоже всё умеет. Но это прошло. Желание поработать руками, впрочем, иногда возвращалось. После Тангородрима даже чаще: хотелось доказать уже себе, что полторы руки тоже на что-то годятся. Многие повседневные действия он давно привык делать левой, но в мастерской он бывал реже, и временами инструмент всё равно ложился в руку странно и непривычно, живо показывая, с чем он работает реже всего.

- Что мне нужно делать? – спросил Тьелпэ, останавливаясь рядом с верстаком, залитым желтеющим светом из окна.

Пошарив на полке, Майтимо достал кусок малахита, который начинал обрабатывать, но не доделал.

- Вот, посмотри. - Он протянул длинный узловатый камень племяннику. - Я хотел сделать подсвечник и уже начал, но понял, что могу испортить. А было бы жаль. Смотри, вот здесь низ, здесь чашечка, а форму я бы почти не менял, подчеркнуть только…

Тьелпэ ласково погладил заготовку, покачал в пальцах, проверяя центр тяжести. Камень и правда был хорош: гроздь крупных сферолитов, внутри которых даже не самый тонкий слух мог различить чёткий и яркий узор.

Часть работы Майтимо мог делать и сам, инструменты в протез подставлялись самые разные. Но гибкости не доставало, а даже простой удар молотком, как выяснил он когда-то, этой самой гибкости требует на удивление много. Особенно, если важен угол удара. И если, например, резец можно переложить в левую руку, то правой всё равно не всегда получается держать заготовку в нужном положении неподвижно, как ни прижимай, – так что помощник ему и в самом деле не помешал бы.

Сначала они работали молча, присматриваясь к друг другу, но по вежливому лицу младшего видно было только то, как тщательно он помнит о субординации, подавая инструмент и отвечая на замечания о погоде. Майтимо уже начал сомневаться в успехе своей затеи, но в какой-то момент, когда он перевернул заготовку, намечая место удара, и сказал племяннику придержать вот здесь и вот так, тот нерешительно замер.