При прошлом визите дорога вверх от посёлка была грунтовой, хотя и хорошо утоптанной, но с тех пор укрылась тем же мелким необработанным камнем, что складывал дома в посёлке. Большого оживления на ней не было. По словам Гаудина, руду плавили наверху, а металл свозили вниз по необходимости, не каждый день. За четверть часа им встретилось три коровы, сосредоточенно жующие посреди дороги, глядя в пространство (Гаудин кинулся их прогонять с таким пылом, будто коровы его чем-то оскорбили), и стайка детей, сперва хихикавшая позади, а после возмущённого взгляда Гаудина быстро обогнавшая их, унося за поворот запах горячей еды.
А скоро они и сами обогнули горку и оказались на большой расчищенной площадке, где дорога раздваивалась, с обеих сторон обнимая склон с чёрным провалом входа.
При взгляде снаружи обвал не впечатлял. Видно было, что из штольни потоком шла вода пополам с грязью и камнями, но поток этот выплеснулся недалеко от выхода, всего на несколько шагов. За те дни, пока посыльный ехал до Аглона и возвращался с отрядом, штольню существенно вычистили, угваздав взамен всю площадку перед ней.
- Вот, - охотно сообщил Гаудин, широким жестом обводя пейзаж. – Грязь уже лопатами повыгребли, теперь завал разбирают. Там, стало быть, где потолок рухнул. А в других штольнях, сами изволите видеть, работы идут.
Они остановились чуть в стороне от цепочки, не мешая людям передавать обломки камней из заплывшего лаза наружу, где начиналась более-менее расчищенная площадка и где тачками возили к обрыву и скидывали вниз мелкий щебень и грязь. Причин обвала Тьелпэ по-прежнему не понимал. Как там могло накопиться столько воды? Всё проверяли и просчитывали, неужели, кто-то из его мастеров настолько ошибся? Или сам он? Да ещё и прорвало так внезапно, что никто из горняков не заметил заранее и не догадался проверить?
Тинто, аккуратно переступив обломок набухшего от влаги бревна, остановился рядом, щурясь на залитый солнцем вход в шахту, и откинул косички на спину. Здесь селевой поток мазнул только самым краем, но даже после трёхдневной уборки вместо брусчатки здесь под ногами поблёскивали лужицы в следах.
- Как считаешь, что тут могло такого случиться?
Что ответа у Тьелпэ пока нет, он и так знал, так что тот только покачал головой и ответил не ему, а Гаудину:
- Я хотел расспросить мастеров, как и откуда пошла вода. К кому мне обратиться?
- Ну… – Гаудин неожиданно озадачился, как будто на этот вопрос тоже не помнил ответа. – Так-то кто в штольне тогда был, те под завалами и остались. Но можно узнать, кто накануне там работал и кто выскочить успел, пока всё не рухнуло.
Тьелпэ кивнул:
- Будь добр, попроси их найти, - и направился ко входу в штольню, осторожно ступая между грудами щебня и грязными лужами.
- Лорд, не дело тебе туда ходить!.. - перепугался Гаудин, будто только сейчас поверив, что смотреть обвал высокие гости собираются не снаружи. - Там еще не расчистили толком. Что ты там увидишь? А рабочих расспрашивать лучше в доме, с толмачом, они многие и не знают-то по-вашему!
- Я немного знаю талиску. И как раз хочу посмотреть, что не успели расчистить, - терпеливо повторил Тьелпэ, не останавливаясь. - Нужно выяснить, что произошло и почему, я для этого и приехал.
Тинто направился следом, хотя ему точно не было необходимости лезть в грязь, а за ним и Гаудин, поколебавшись, заторопился догонять, раздражёнными взмахами разгоняя рабочих с тележками.
Их, наконец, заметили. Тихо стоявшие поодаль, они не слишком привлекали внимание, но теперь один рабочий остановился, как вкопанный, разглядев, кто кидается ему под колесо, другой прикрикнул на него и тоже остановился, скрипнув тележкой. Гаудин отрывисто сказал им что-то на талиске, отчего оба перестали пялиться, сникли и заспешили дальше, глядя под ноги.
Когда они задержались в нескольких шагах от входа, пропуская ещё одну тележку, Тьелпэ, наконец, понял, что ему во всей картине казалось странным, и невольно улыбнулся. Многие эдайн были заметно шире в кости, чем квенди, и с расстояния – да ещё и на фоне шахты – своими бородами и общими пропорциями здорово напоминали наугрим. Разве что немного потрёпанных, ну и с инструментами попроще и дорогами похуже.
Гаудин уныло вглядывался в тёмный проём, в глубине которого угадывались дрожащие огоньки масляных ламп. Тьелпэ тоже нахмурился, жалея, что не захватил ничего на голову: не поймать бы ею потолок ближе к завалу. Только Тинто был полностью доволен жизнью: его как магнитом притянуло к странному столбу опоры с вытянутым к солнцу длинным, в руку, сучком, увешанным множеством разноцветных шнурков. Видно было, что Тинто хочет шнурки потрогать, но не уверен, как на троганье отреагируют эдайн.
Пока что эдайн реагировали однообразно: ближняя к гостям часть цепочки замерла, разглядывая. Из штольни их непонятно и недовольно окрикнули, отчего один из задумавшихся рабочих неожиданно улыбнулся во все зубы, крикнул что-то в ответ и вспомнил, что надо передать камень дальше.
- Чего встали? - сердито прикрикнул Гаудин тоже на талиске, но в понятных Тьелпэ пределах. – Дайте лорду пройти!
“Правильно не стали переодеваться из походного”, - подумал Тьелпэ, кивнув рабочим, прежде чем нырнуть в прохладную нору следом за ним, и глядя, как по расшитым полотняным штанинам Гаудина ползёт вверх грязь с сапог. Тот во что-то более подходящее переодеваться почему-то не стал. И правда не думал, похоже, что пойдут внутрь.
Через десяток шагов по ненадёжной влажной почве наружный свет уступил место подземным сумеркам, разбавленным только лампами на выступах стен – дрожавшими гораздо ярче вблизи, чем при взгляде снаружи. Одну из них Гаудин прихватил с собой, отводя руку с ней вбок и поминутно оглядываясь, достаточно ли хорошо она светит под ноги благородным гостям. Благородные гости держались ближе к стене, чтобы не мешать рабочим, но те всё равно остановились: движение обломков по цепочке замедлилось, и люди вдали от входа хотя и не поняли причины, но сочли её достаточной для небольшого перерыва. А потом по цепочке побежал вглубь шепоток, обгоняя гостей. За второй развилкой он отразился и покатился обратно, теперь на шаг опережая смутно различимую в полутьме фигуру без лампы: кто-то также вдоль стены шёл им навстречу.
- Ну что такое? – неожиданно звонким голосом спросил этот кто-то. - Чего встали?
- Хейлан! – резко одёрнул обладателя голоса Гаудин, прежде чем ему успели ответить. – Смотри, с кем разговариваешь!
Другие рабочие посторонились, давая дорогу Хейлану, на поверку оказавшемуся молодым парнем (немногим больше сорока – автоматически подумал Тьелпэ, быстро понял ошибку, попытался сделать поправку на быстрое взросление эдайн, но бросил эту затею: слишком уж пугающее получалось число). Послушно присмотревшись, парень и в самом деле смутился, потянулся вытереть грязную щёку рукавом. Волос на лице он, в отличие от Гаудина, не сводил, но росли они пока коротко и редко.
- Ремисто где? – так же резко спросил его Гаудин.
Парень неопределённо пожал плечами, подозрительно косясь на нолдор.
- До ветру пошёл.
“Понаоставляют мальчишек за старших, неудивительно потом…” – вполголоса пробурчал Гаудин, вызвав у Хейлана хмурый взгляд исподлобья. За спиной у Тьелпэ негромко, но отчётливо фыркнул Тинто.
- Это вот Хейлан, - услужливо повторил Гаудин на синдарине. – Он тоже в этой штольне был, как всё потекло, но поближе к выходу. Я говорил вам. Думал, правда, на месте кто-то поопытней будет.
- Да, спасибо, - кивнул ему Тьелпэ и повернулся к парню. - Моё имя Келебримбор, это Тинтэль. Ты сейчас руководишь разбором завала?
- Вроде как я, - хмуро подтвердил тот, глядя в сторону.
- Ты можешь рассказать, что здесь случилось? Наткнулись на грунтовые воды?
О решении обойтись пока без синдарина он пожалел уже на “грунтовых водах”. Впрочем, Хейлан понял. Коротко сказал что-то рабочим, поторопив жестом, отчего те неспешно потянулись к выходу, повернулся к гостям и выразительно пожал плечами.
