- Тинтаэле, у тебя там лорд сбегает, - кивнул на дверь. - Он тебе ещё нужен?

С лордом он виделся не первый раз – и не первый раз видел, как тот растворяется в пейзаже при первой возможности.

Тьелпэ действительно попытался улизнуть, не дождавшись уточняющих вопросы, но его вовремя перехватили, а Вельвелоссэ потом ещё и не дал отмолчаться в углу: Тинто слышал краем уха, что они оживлённо обсуждают какие-то зеркала, но лезть в это обсуждение не стал. По делу с Тьелпэ было примерно так же интересно разговаривать, как с техническим справочником – если это дело и тебя не увлекало, конечно.

После ужина Тьелпэ ещё сказал ему, под каким предлогом уговорил отца, и предупредил, что в сам город могут не пустить. Тинто радостно кивал. Поболтать о языках он был не против – даже с Куруфинвэ, - а до города ещё доехать надо, чего сейчас загадывать.

***

Утром, когда они выехали, на холмах лежал мелкий дождь или слишком тяжёлый туман – так или иначе, ехать в этом мареве никуда не хотелось, а вся непромокаемая одежда и сумки пропиталась влагой, кажется, ещё до того, как они миновали городские стены. Их отряд, в отличие от недавно выехавших геологов, ехал сушей. После недолгого обсуждения над картой братья пришли к выводу, что речной путь хоть и ускорит продвижение, но до судоходного Гелиона нужно ещё дойти, а от него потом возвращаться вверх по Аскару. Этот последний участок, конечно, проходит по отличной дороге, сделанной наугрим ещё во времена оживлённой торговли с синдар до прихода нолдор, и возраст дороге ничуть не повредил. Но крюк всё равно получался слишком большой, чтобы выигрыш в скорости его оправдывал. Тем более, в предгорьях – от наугрим до Хелеворна напрямик – тоже проложили уже дорогу, пусть и не настолько хорошую.

С погодой, несмотря на промозглое начало, повезло. Ночами было уже прохладно, но днём солнце светило жарко, так что никто не надевал плащи, а многие – и куртки.

Разговоры по дороге велись предсказуемые. Лорды обсуждали предстоящие переговоры (Тьелпэ преимущественно слушал, не встревая без необходимости в общение старших) и то, пустят ли их в города, а если да, то кого. Куруфинвэ пару раз заговаривал ещё о возможности перекрыть поставки в Ангамандо, но Карнистиро по-прежнему встречал эту идею без лишнего оптимизма. Впрочем, против обсуждения её с наугрим не возражал, наоборот, обмолвился, что можно после Белегоста ещё и с Ногродом попробовать этот вопрос поднять, мало ли.

Во внутренние отношения наугрим он сильно не вдавался – как подозревал Куруфинвэ, потому что не слишком хорошо их знал, - но самые общие сведения они обсудили ещё в городе. Вроде того, что Ауле они называют Махалом или что Белегост – это синдаринский перевод с их языка, на квенья его тоже переводили как Туросто, “великая крепость”, но называли обычно всё же на синдарине: с квенья у наугрим не складывалось. Рыжие бороды не отсюда, а из Ногрода, а название здешнего клана Карнистиро перевёл как “Широкозады”, но Куруфинвэ подозревал, что это перевод вольный: даже его скромных познаний в синдарине хватало, чтобы второе слово больше походило на “балку”, чем на “зад”.

Впрочем, Карнистиро, похоже, до сих пор видел в нежданных соседях больше помеху, чем союзников, потому и в успех планов Куруфинвэ не верил. Судя по его рассказам, с началом торговли вся жизнь в Таргелионе встала вверх дном. Карнистиро любил порядок – а когда прямо под твоими окнами сам собой вырастает рынок и начинает бурлить по неизвестным тебе собственным законам, это не очень помогает хранить спокойствие и доброжелательность. За прошедшие годы он вполне оценил выгоды, которые к этому бурлению прилагались, но тяги к порядку за эти годы не убавилось, а самого порядка – не прибавилось.

И предыдущие переговоры шли не самым удачным образом. Он уже несколько раз встречался с обоими кланами для обсуждения пошлин, правил торговли, обустройства рынка – но пока ни до чего внятного не договорился. Рынок по-прежнему нужно было переносить, но непонятно, куда и насколько наугрим готовы вкладываться в этот перенос. Пошлины по-прежнему нужно было согласовать, но непонятно, как. И переговоры проходили по большей части на поверхности, в сами города Карнистиро пускали неохотно, что вселяло в него глубокую веру в соседскую доброжелательность.

Ближе к концу пути зарядил дождь. Резко похолодало, особенно ночами: отряд уже свернул выше в предгорья, подбираясь к перевалу. На отрогах по сторонам низко лежали тучи.

Ночью дождь прекратился – но не потому, что тучи ушли вверх, а потому что отряд накрыло лежащее на перевале облако. Выйдя из палатки в эту мутную морось, Карнистиро начал брюзжать сразу и весь день продолжал, пока они ехали чуть ли не ощупью: дорога стелилась широкая и гладкая, но шагах в пяти её уже не было видно. Копыта по мощёному камню цокали глухо и странно, звук тоже терялся в тумане и блуждал кругами. Туман оседал на одежде, попонах, сумках тяжёлыми ледяными каплями и падал с капюшонов на руки и лошадиные гривы. Карнистиро, в полном соответствии с жизнерадостным пейзажем, бубнил о том, как неприветливо его встречали в прошлые разы и как приятно будет вести переговоры в размокших полях, если их не соизволят впустить.

В прошлые разы его пускали только в парадный приёмный зал, у самого входа. Ничего особенного, по его словам. Ну, зал. Ну, большой. Ну, с колоннами и финтифлюшками. Непонятно, чего наугрим так раздувались от гордости, показывая первый раз. Вот переговоры там вести неудобно: можно подумать, они не на переговоры пришли, а к Манвэ на аудиенцию.

- Они вообще как, склонны разговаривать? – спросил Куруфинвэ, мокрой рукой стряхивая с лица капли. - Или озвучивают требования и всё?

- Ну… Смотря на кого попадёшь. – Карнистиро хмыкнул. - И смотря с кем сравнивать. Если с ваньяр, то они все хамы. А так-то - как и везде. В чём-то упрутся, в чём-то можно поторговаться…

О темах для обсуждения они не раз говорили ещё в городе. Карнистиро хотел, чтобы торговля шла через него, предлагая взамен рынок на безопасных землях, который все уже знают, склады и место под торговлю и обозы. Предложение выходило заманчивое: чтобы торговать мимо Таргелиона, наугрим пришлись бы ездить либо югом, либо севером - примерно там, где Куруфинвэ предлагал ловить орочьи обозы. Ни северного объезда, ни ссоры с нолдор наугрим не хотели. По словам Карнистиро, они сами, выбравшись из своих нор в Белерианд, первым делом стали спрашивать, чьи это теперь земли и будут ли в них стрелять за переход границы - помня, видимо, гостеприимство Тингола. У первого дома знакомых майяр для такой же завесы не было, но наугрим и сами, кажется, обрадовались возможности торговать прямо здесь, а не кататься каждый раз до самого Дориата.

Отказа Карнистиро не слишком боялся, главное, не слишком жадничать, чтобы наугрим не решили, что дешевле возить в объезд. Или вовсе новый выход пробить где-то в Оссирианде. (На последнем предположении Куруфинвэ живо представил объём и сроки работ и содрогнулся, боясь думать о масштабах необходимой жадности.)

Но главная сложность состояла не в этом. И даже не в том, что Карнистиро хотел брать с них деньги не только за место на рынке, но и за провоз товара по своей земле, под предлогом расходов на охрану границы и на поддержание дорог - самими же наугрим и построенных, но на этом можно не заострять внимания, а заострить его, например, на переносе рынка поближе к подземным городам, исключительно для удобства. Пусть выбирают, продавать рядом с домом, но дешевле - или возить подальше и продавать дороже, но платить за проезд.

Сложность была в согласовании пошлин, и именно её Карнистиро надеялся решить этими переговорами. Хотя и не понимал пока, как, несмотря на все обсуждения и в городе, и в дороге. Как сейчас вот, нахохлившись в мокром плаще по пути сквозь облако.

- С пошлинами, - говорил он, оживившись разговором настолько, что даже перестал брюзжать на погоду и отсыревшую одежду, - беда в том, как их считать. Размер-то ещё ладно…