Днём он и так нашёл себе занятие, помог каким-то подчинённым Карнистиро с чертежами нового моста – чертежи он запомнил лучше, чем имена, о чём на обратной дороге пожалел: чертежи были толковые, - а на оставшееся до заката время засел в кабинете с набросками. Начал с эскизов зданий и украшений, но закончил вот почему-то сушилкой. А Тинто сбежал куда-то, хотя его друзей за последние дни в городе сильно поуменьшилось: Росселе уехал к месторождению и, сдавшись на уговоры, забрал с собой Мириэт. Только Арессэ продолжал бездельничать между сменами.

Дверь беззвучно открылась, разбудив сквозняк и потянув к себе листы бумаги со стола. Тьелпэ придержал беглецов ладонью и обернулся.

- А я тебя в мастерской искал, - объявил Тинто. – Ты ещё не ужинал?

- Нет.

Дверь закрылась, и Тьелпэ отпустил листки – как раз вовремя, чтобы подошедший и остановившийся рядом Тинто заглянул через плечо и заулыбался.

- Здорово. Я, кстати, к Линталле собираюсь. Только надо забежать по дороге на рынок, набрать вкусного.

- Хорошо, иди, - кивнул Тьелпэ. - Ты же вещи собрал?

- Вещи? – переспросил Тинто и помрачнел.

- Мы выезжаем завтра с утра.

До Белегоста отсюда было немногим ближе, чем до Аглона, но на сборы времени почти не требовалось. И не только потому, что половину их порывался сложить Нинкветинко: за себя, за Куруфинвэ, за Тьелперинкваро – который терпеть не мог, когда его сумку укладывал не он, и старался поэтому успевать раньше. Да и было той сумки… Это на добычу с Росселе приехал целый обоз – несмотря на то, что большую часть снаряжения собирали в Таргелионе и отправляли по реке уже отсюда, не гоняя грузы почём зря вдоль всей границы. Куруфинвэ со своим отрядом обычно ездил налегке, кроме оружия, шатров и котелков беря разве что одежду. Всё остальное имущество крупнее расчёски неминуемо расползалось по всей границе, оседая в каждой крепости понемногу. Хорошо бы новую чернильницу не забыть, как предыдущую, на какой-нибудь дозорной башне.

- Ну я же не еду, - хмуро пожал плечами Тинто, и теперь уже Тьелпэ повернулся удивлённо и растерянно. Первым делом мелькнула мысль, что он наконец определился и уже точно решил остаться в Таргелионе. Но почему не сказал раньше?..

- А ты разве не знал? – добавил Тинто, заметив удивление и не дождавшись ответа.

- Нет.

- Ну вот теперь знаешь. – И обиженно пожаловался: - Твой отец меня не берёт.

- Он тебе запретил ехать? – ещё больше удивился Тьелпэ. - Почему?

При чём тут вообще отец? Может, ему сказали, сколько сопровождения можно с собой брать в Белегост, и Тинто не уместился в список? Более разумных причин он придумать не успел, потому что Тинто ответил, обиженно:

- Потому что я документы в воду уронил.

Понятней не стало, и Тьелпэ сказал объяснять с начала.

- Да тут нечего объяснять, - уныло сообщил Тинто. Подвинул с края стола бумаги и присел на освобождённое место. - Ну я же документы должен был сделать недавно вот. Для него по башне и ещё для Карнистиро. Я и сделал всё. А по дороге потом уронил в болото. – Он, не поднимая головы, махнул рукой примерно в направлении злополучного парка. - Ну, он сказал переделывать и что к наугрим я не поеду. Хотя я уже переделал и отдал давно.

- Ты сказал ему, что успел переделать?

- Сказал.

- Он сказал, из-за чего не хочет брать тебя к наугрим?

- Ну, он сказал это, когда ругался из-за документов. Так что чего тут может быть непонятного?

Тьелпэ подумал было объяснить разницу между “после” и “вследствие”, но решил не отвлекаться от главного.

- Я правильно понял, что ты хочешь в Белегост?

- А ты как думаешь? – возмущённо обернулся Тинто. - Конечно, хочу!

Тьелпэ чуть улыбнулся от этого взрыва эмоций – и от облегчения: значит, хотя бы прямо сейчас Тинто перебираться в Таргелион не собирается. Очень хотелось допросить его с пристрастием и узнать уже, окончательно ли он передумал или только на время поездки к наугрим, но для начала нужно переубедить отца насчёт поездки. А это ещё неизвестно, возможно ли.

- Я поговорю с ним. Но обещать ничего не могу.

- Спасибо, - оживился Тинто, отлипая от стола. - Так ты пойдёшь к Линталле? Там весело будет, мелкие, Арессэ, ещё Вельвелоссэ специально для тебя. И вообще, тебя тоже приглашали.

Тьелпэ глянул в окно, оценивая гаснущий закат над крышами.

- Зачем?

- Ну как, - заулыбался Тинто, - вдруг я снова буду что-то неправильно рассказывать.

- Арессэ про тюленей? – хмыкнул Тьелпэ. – Рассказывай. Я сначала пойду к отцу. Потом зайду, заодно скажу тебе, нужно ли собирать вещи.

Уговаривать его Тинто не стал, тоже рассудив, видимо, что успешные переговоры с Куруфинвэ приоритетней. Тьелпэ уже думал о другом. Как именно убеждать отца, он пока не представлял. Ясно было только, что возмущаться и чего-то требовать бесполезно – тогда ещё и сам к наугрим не поедешь. Впрочем, на это и без возмущённых требований несложно нарваться.

Для начала можно о работе поговорить – глядишь, поможет задать нужное настроение.

***

Куруфинвэ нашёлся действительно в мастерской – точней, рядом с ней. Похоже, решил не зажигать свет внутри, и вместо этого вышел во двор, разложив на парапете над лестницей что-то, позвякивающее под пальцами и невидимое снизу со ступенек. Подойдя, Тьелпэ увидел раскрытую шкатулку – пустую, - и разложенное её содержимое: застёжки, украшения для волос, браслеты, пряжки для пояса, кольца, серьги и прочая мелочь, подготовленные, но ещё не оправленные камни… По большей части отцовской работы и то, что он сам носил.

Куруфинвэ покрутил в руках мозаичную каменную пряжку для пояса, пощёлкал замком – и положил влево, к кольцу с молочным опалом в оправе из серебряных веточек, тонкому ожерелью из витых цепочек и камней со сложной огранкой.

- Это ты с собой берёшь? – спросил Тьелпэ.

- Да. Им, похоже, нравятся необычные техники.

- Если до сих пор они общались преимущественно с лаиквенди, неудивительно, что наши работы произвели впечатление.

- Да, - хмыкнул Куруфинвэ, не споря с очевидным.

- А серебряный карандаш у тебя с собой? – вдруг вспомнил Тьелпэ. – Если они Ауле так уважают.

Куруфинвэ обернулся, нахмурившись – и заулыбался, поняв, о каком карандаше речь. Серебряным у него был только кончик, остальное из сплава на основе железа, хотя и точно того же цвета. На беглый взгляд он выглядел совсем простым – всех украшений только неровная прорезь в половину ширины. Но если присмотреться, неровный край прорези оказывался чередой холмов, увенчанных крошечными деревьями и кустарниками со спрятанными кое-где фигурками зверей и птиц.

- С собой. Хорошо, что напомнил, возьму.

Тьелпэ помолчал, наблюдая, как тот перебирает украшения. С шелестевшей над головой берёзки упал жёлтый лист, скользнул по плечу и ткнулся в основание парапета.

- Тинтаэле говорит, ты запретил ему ехать с нами.

- Да. – Куруфинвэ снова поднял голову. Судя по лицу, соскучиться по Тинтаэле он ещё не успел. - Что ему там делать?

- Он может там попробовать послушать что-то. Если не технологии, то хотя бы надписи, это у него лучше получается.

- А если наугрим заметят?

- Осанвэ? – с сомнением переспросил Тьелпэ. - Они умеют?

- Ну он же не просто пройдёт мимо и всё.

- Даже если они увидят, что он что-то разглядывает, то вряд ли поймут, зачем. К чему-то тайному нас всё равно вряд ли пустят. Как я понимаю, пока неясно даже, пустят ли в город.

Куруфинвэ кивнул, отчётливо задумавшись. Мысль о том, что Тинто может увидеть у наугрим что-то интересное, ему явно понравилась, но полностью сомнений не отменила. И насчёт наказания за документы Тинто, похоже, был прав.

- Да и если пустят, - решил дожать Тьелпэ, - если передумаешь, всегда можно оставить его снаружи. Всех нас они в любом случае вряд ли пригласят.

Куруфинвэ поморщился:

- Спроси у Морьо, если он ему не будет нужен тут. И если он там что-то на кого-то обвалит, спрошу я с тебя.