Немного не доходя до казарм, Тьелкормо велел своей спутнице ждать здесь, - рядом с ней со вздохом улёгся на снег Хуан, и Герсими смущённо ему улыбнулась, видимо, не в силах решить, уместно ли гладить такого умного пса, - и решительным шагом направился к сарайчику для лопат и прочего малоценного инструмента, выделенному сейчас под арестанта - судя по паре человек охраны, топтавшимся под стенами. Несмотря на эту деталь, на мрачную темницу пейзаж всё не слишком походил, потому что дверь оставалась приоткрытой и сквозь неё охране рассказывали что-то смешное. При виде внезапного лорда эта идиллия сменилась суетливыми попытками стать поровней и незаметно закрыть дверь за спинами товарищей.

- Почему он задержан? – поприветствовал ближайшего стража Тьелкормо. - Кто отдал приказ? В чем он обвиняется?

- Так это… – растерялся человек. - Так ведь пропажи со складов, лорд. Господин Тинтэль попросил придержать подозрительных пока, чтоб не сбёгли, как Сигват вон.

- Где Тинтэль?

Страж ещё больше растерялся, переводя взгляд с лорда на Герсими и обратно. Изнутри сарайчика за беседой наблюдал ещё один внимательный глаз.

- В цитадели? У себя он, видимо. Склады же переносят, он документы с утра разбирал…

- Он вообще знает, что этот человек… придержан?

- А как же. Он его расспросил сперва, а потом вот попросил придержать.

- Лорд Келегорм! – окликнули из сарайчика. - А что со мной будет-то? А то я так ответа и не добился.

- Сейчас разберёмся, - пообещал Тьелкормо, хмурясь, и обернулся к охране. - Значит, так. Без моего личного приказа к нему никто не заходит, и с ним ничего не делают. – Турко покопался в сумке, выискивая припасённые для прогулки кусок хлеба с вяленым мясом, и передал арестованному. Тот немедленно заулыбался, благодаря. - Ни допросов, ничего без моего личного приказа, ясно? Закройте дверь, и никто туда не входит.

Из сарая послышались сердечные благодарности, и Тьелкормо ещё успел заметить в закрывающуюся дверь, как человек вынул изо рта разлохмаченную щепку и заменил её прозрачно-рубиновой жилкой, хваля эльфийскую щедрость и кухню. Пока охрана кивала и обещала всё выполнить в точности, с одной стороны к Тьелкормо подбежал Хуан, сокрушённо понюхал сумку хозяина, облизнулся и вздохнул в сторону сарая, где скрылась еда, а с другой – Герсими, тоже грустно смотревшая на закрытую дверь, но, надо думать, по другой причине.

К складам, разбираться с проблемой, за ним увязались оба.

***

Направляясь обратно к цитадели следом за лордом, Герсими обернулась и довольно помахала рукой сараю, уверенная, что Кетиль смотрит, и тот улыбнулся, отодвигаясь от наблюдательной щели в стене, и развалился на груде старых одеял, заложив руки за голову. Пока что эльфийская справедливость ему нравилась. Целый сарай в его распоряжении, работы никакой, кормят то и дело, есть кого байками развлечь… Знал бы – давно бы сдался.

Нет, он опасался за своё будущее, но боялся преимущественно недовольства лорда Келегорма, который наверняка отправился сейчас на склад за подробностями, - а не какого-то Тинтэля с его расходами. Тоже мне, беда: из сотни штанов одних не досчитались. Чай, не последние.

Он слегка обеспокоился только, когда Тинтэль предложил вернуть деньги в обмен на снисхождение – вдруг друзья согласились бы? Но, к счастью, Герсими нашла решение получше. Зачем всё это было, если теперь просто отдать накопленное? Наверняка, к ней Берси сходил сразу, и хорошо бы Герсими его спровадила из города, как договаривались. И направилась прямиком к нужному лорду.

Кетиль заухмылялся, представляя жалостные речи и несчастные глаза бедной женщины, умоляющей о снисхождении. Которая ещё до их знакомства отлично справлялась с делами покойного мужа, а со складами не связывалась только потому, что не видела надёжных людей, чтобы и сами не попадались, и с толком использовали мысль про ложные имена. Может, ещё о проблемах с соседями и налогах напомнила, вдруг лорд пожалеет неимущих.

Вопреки мнению Эгиля, Кетиль вовсе не думал об эльфах плохо и даже уважал их – отчасти. Многое и в самом деле вызывало у него усмешку или зевоту. Например, музыка, под которую хорошо спать, но не плясать или пить. Или наивность в торговле и странным образом сочетающееся с ней пристрастие к красивым вещам и сложным причёскам, неспособность гулять широко, от души, не заботясь о разбитых кувшинах и пролитом пиве.

Хорошо, пусть эльфы получили какую-то великую мудрость от богов за морем. Но это их, бессмертных мудрость, от которой людям меньше проку, чем от языка морских гадов без умения дышать под водой. И ради этого отказываться от своих обычаев, от своего языка? Как Эгиль или этот знакомый Хейлана с прошлых учений, Миро. Который всем рассказывает, что имя у него эльфийское, хотя Хейлан ещё тогда сказал, что назвали его в честь прадеда. Слышал бы его прадед!

Вот эльфийские воины Кетилю нравились. Их эльфийское оружие и манера сражаться в строгом порядке, чтобы каждый в отряде подчинялся командиру беспрекословно, а не заботился о собственной славе больше, чем об общем деле. И службой на границе он дорожил вовсе не из-за денег.

Но о принятом решении сейчас не жалел и рад был, что Герсими не стала его выкупать. Наказания он не боялся. Жаль будет только, если эльфы погонят его отсюда с позором, но он найдёт, где искупить этот позор новыми битвами. А если позволят искупить прямо здесь, то лучшего и желать нечего, даже если придётся погибнуть. Погибать всё равно придётся, раньше или позже. Зато о возврате долга больше думать не надо будет.

***

В цитадели Тинтаэле не оказалось, и вынужденная прогулка по городу до северного склада не улучшила расположение духа Тьелкормо. Оставив девушку во дворе, он вошёл в раскрытые настежь двери – и очутился внутри разворошенного муравейника. Все куда-то бегут, что-то несут, Тинтаэле даже не сразу удалось разглядеть, хотя он стоял всего в нескольких шагах у окна, сверяя с кем-то в четыре руки две стопки накладных. Хуан подумал и не стал лезть внутрь, устроившись снаружи, хоть снег там весь и затоптали.

- Оставь нас, - велел Тьелкормо помощнику, подходя. Тот с готовностью испарился, а Тинтаэле поднял голову от документов, удивлённо глядя на лорда. Тьелкормо кивнул на приветствие. - Ну, здравствуй. Не беспокойся, надолго не задержу. Может быть. – К Тинтаэле в обход него попытался было сунуться какой-то счетовод с бумажкой, но поспешил удрать, поймав хмурый взгляд лорда, который хмуро повернулся к Тинтаэле. - Рассказывай. Что за история с воровством со складов?

- Ну… – Тинтаэле свернул листок в руках. Шумно выдохнул, выпрямился и заговорил уже увереннее. - Это недавно выяснилось, когда мы пересчитывали запасы и оказалось, что за последнее время расходуется какое-то огромное количество снаряжения. Сначала я думал, что люди его используют неаккуратно, вот оно и ломается. Даже просил Малторнэ провести с ними занятия, но он почему-то не захотел.

Тьелкормо хмуро кивнул. Злился он ничуть не меньше, чем при прошлом разговоре на дороге у города, но раз без старшего никто не в состоянии разобраться с вопросом, то надо не отрывать подчинённым головы, а выяснять. Соизмеряя гнев с ситуацией.

- А потом выяснилось, - продолжал Тинтаэле, - что люди эти вещи не ломают, а продают на рынке. А чтобы мы не заметили, вообще записываются под разными именами. Представляешь, до чего додумались? А мы их считаем глупыми!

- И ты выяснил, кто именно это делает.

- Да, выяснил, - гордо кивнул Тинтаэле. - Не всех, наверняка. Но многих. Но большинство брали по чуть-чуть, так что я просто потребовал возместить убытки.

- А Кетиль, значит, расхищал казенное имущество в особо крупных размерах.

- Ну, в общем, да. Я составил список всего, что пропало. То есть, я не могу утверждать, что это он один всё взял, но многое - точно. Он чаще других на склад ходил.

- И что же ты планировал с ним сделать за это?

- Я не знаю пока. Я думал, это должны решать лорды. Но лорд Куруфинвэ приказал мне вернуть украденное, вот я и работаю над этим.