- Мы тут за ночь оба берега по восемь раз прочесали! – накинулся он на “утопленника”. – А ты преспокойно ушёл к стоянке!

- Я не уходил… – Финдекано так опешил от напора, что начал оправдываться. – Я почти случайно к ним вышел. Ну и нашлись же все в итоге, всё хорошо.

- А если б случайно не вышел? Куда ты вообще шёл? Непонятно было, что мы выше по течению?

- Вверх по течению и шёл. Но там напрямик не пройдёшь, особенно, в такую погоду. А в обход как раз на стоянку и наткнулся. Откуда мы сразу пошли к вам помогать. Что это вообще за обвинения? – Он наконец вспомнил, что отчитываться если перед кем и обязан, то разве что перед королём.

Куруфинвэ, видимо, тоже об этом вспомнил, глядя как кузен выпрямляется и вскидывает голову, так что и в самом деле сбавил тон.

- Это не обвинения. Мне просто не понравилось искать неизвестно что под дождём.

Неизвестно что сердито глянуло в ответ, но продолжать спор не стало, запахнувшись в плащ с вышитыми по краю змейками и отворачиваясь.

На стоянке задержались ненадолго. Половина отряда во главе с Айраутэ уже успела обсушиться, а Куруфинвэ был не расположен к доверительным беседам у огня, так что только выпили горячего чая и тронулись. Только мокрые плащи сменили на сухие, пусть и с чужими гербами. Куруфинвэ думал отказаться, но потом представил долгие уговоры, а то и смешки за спиной - и решил не давать повода ни тому, ни, как он надеялся, другому. Смешки и так проклёвывались: ни Финдекано, ни Тадион, конечно, ничего не говорили о доблестных воинах первого дома, поехавших охранять своего гостя, но по дороге потерявших и его, и дорогу, но дозорным помоложе и побесшабашней эта шутка, похоже, пришлась по вкусу. Одёргивай их, не одёргивай… Справедливости ради, посмеивались немногие, негромко, и сразу умолкали под строгим взглядом командира, но Куруфинвэ и этого хватало для счастья. Ещё и часть сумок утонула, как выяснилось при их пересчёте, и он никак не мог вспомнить, было ли в утонувших сумках что-то важное или нет.

До лагеря оказалось всего часа три езды по неплохой конной тропе вдоль давешней речки: каменистой почве даже такой ливень оказался нипочём, только кое-где ручьи пересекали тропу или бежали прямо по ней, прежде чем нырнуть дальше по склону в реку.

Сам лагерь во многом напоминал их первый городок на северном берегу Митрима: земляной вал с деревянным частоколом, внутри – по большей части шатры да несколько домов, на скорую руку сложенных из речной гальки. В одном из таких гостям как раз и предложили отдохнуть и привести себя в порядок перед встречей с лордом, а через час Куруфинвэ и Финдекано уже пригласили в большой дом, обедать.

Остальные тем временем неспешно заканчивали обустраиваться: после вчерашних приключений вымыться, переодеться в сухое и чистое, не спеша пообедать и обменяться новостями с местными было особенно приятно. Кто-то остался в столовой лениво обсуждать, когда ехать дальше и будет ли время отдохнуть хоть несколько дней, а другие пошли кто проведать лошадей и помочь местным конюхам, кто - разбирать промокшие сумки и приводить в порядок оружие и снаряжение. Погода после ночной грозы стояла ясная и солнечная, и за домом, где разместили приезжих, быстро протянулась целая паутина верёвок с сушащейся одеждой: грязную и утонувшую в реке отдали стирать ещё утром, но большая часть вещей просто вымокла вместе с не выдержавшими ливня сумками.

Неладное Айраутэ заподозрил, когда вышел с обеда и увидел, как Нинкветинко, закончивший, вроде бы, и со своими вещами, и с вещами Куруфинвэ, снова что-то развешивает. На вопрос он охотно объяснил, что вот, Малторнэ куда-то запропастился, а вещи так и прели в сумке, надо бы развесить, а то это не дело. Довольно быстро выяснилось, что запропастился Малторнэ всё-таки после приезда в крепость: после обеда его видели в какой-то шумной компании, и видели, как в ответ на очередное участливое замечание местных он вскинулся, принялся описывать все переправы и сплавы, в которых участвовал, а после шумного обсуждения вся компания с примкнувшими любопытными пошла вон за ту рощицу к реке.

Дорожка от ворот уходила налево и вниз, петляя в соснах с нежно-зелёными молодыми побегами на кончиках веток и прихлюпывая под ногами на ровных участках. Река внизу шумела та же самая, по-прежнему вздувшаяся и бурая от грозы, но здесь, на плоскогорье, она бесновалась уже меньше, несколькими рукавами раскинувшись в низине под крепостью. Голоса и смех стало слышно ещё до того, как Айраутэ спустился к каменистой полосе берега над самой водой и увидел их источник.

Малторнэ стоял по бёдра в воде на излучине ближнего рукава, чуть в стороне от стремнины, и показывал веслом, как меняется поток воды при повороте лопасти. При повороте лопасти поперёк потока вода радостно взлетала рыжеватыми брызгами чуть ли не до его плеча, сверкая на солнце.

- Малторнэ!

- А? – Тот поднял голову, вынимая весло из воды. – Что такое?

- Ничего нового, - суховато сказал Айраутэ. - Пока ты убегаешь за приключениями, другие делают твою работу.

Спорить с мальчишкой он не собирался, только убедиться, что тот по-прежнему не утонул, и напомнить о существовании совести. Без особой надежды на действенность этого напоминания.

Оно и не подействовало, но Малторнэ поверил, похоже, что зануда теперь не отвяжется, и со вздохом выбрался на берег, вернув весло хозяину.

- Ну что там такое срочное? – тоскливо спросил он, подходя.

- Не забудь поблагодарить Нинкветинко за то, что твои вещи не остались в луже посреди двора.

- Ничего с ними не сталось бы, - недовольно пробурчал Малторнэ, понуро направляясь следом за ним обратно к крепости.

- Положить их обратно? – приподнял бровь Айраутэ.

- Без тебя разберусь. – Малторнэ хмуро подрыгал ногой на ходу, пытаясь стряхнуть воду. Вода подчинилась, сверкнула на солнце, и погасла, упав на белые цветки кислицы в тени, но мокрые следы за Малторнэ оставаться не перестали. - А ты не можешь, когда кому-то весело? Обязательно надо влезть и все испортить.

- Что толку было тебе сухую одежду выдавать… - качнул головой Айраутэ.

- Не твою же.

- А моя не по твоей вине вымокла?

- А что, это я дерево в реку уронил?

- Ты удачно выбрал момент для переправы. Сам, никому не доверил.

- В следующий раз доверю тебе.

- Отлично. Не забудь.

Впрочем, думал Айраутэ уже о другом. Независимо от успеха затеи Куруфинвэ, сам Айраутэ должен был ехать отсюда в Хисиломэ – Хитлум – к Нолофинвэ, с лордами или нет. Где Нолофинвэ, там и Турукано, а там и с Рингвайрэ, глядишь, выйдет увидеться. Лучше без лордов, конечно, чтобы Куруфинвэ не рычал потом неделю от воспоминаний о приятной встрече со старым знакомым. Айраутэ, в отличие от него, со старым знакомым увиделся бы с удовольствием, хотя тот каждый раз начинал разговор не с приветствий, а с вопросов про Нинвен: та как прибилась к дурной компании ещё в Митриме, так с ними и ездила до сих пор. Впрочем, всё познаётся в сравнении. Тому же Малторнэ, вон, и прибиваться ни к кому не надо, он сам себе дурная компания…

***

За отсутствием в крепости Ангарато говорить предстояло с Айканаро. Хорошо это или плохо, Куруфинвэ не мог сказать: с младшими арафинвиони он был знаком недостаточно, чтобы различать характер.

Своё мнение он поменял довольно быстро: уже после первых реплик за ужином, когда Айканаро, разливая тёплое вино, искренне посочувствовал злоключениям Финдекано и гораздо менее искренне восхитился смелостью путешественников, рискнувших в такую погоду переправляться через вздувшуюся реку.

Финдекано чуть улыбнулся, принимая кубок.

- Зря. Не такие уж мы храбрые, даже страховку провесили. Правда, её сорвало бревном.

- Вот в тебе я ничуть не сомневался.

- Может быть, способы переправ и связанные с ними сложности мы обсудим в другой раз? – мрачно предложил Куруфинвэ, предвкушая обсуждение куда более сложных тем. Как бы ещё Морьо не припомнили с его полувековой давности лекцией о чистоте нолдорской крови в третьем доме.