- Нечего всех по себе мерить! – запротестовал Хейлан, пока Тинто озадаченно соображал, что у него в кабинете может быть ценного. Пион? - Где это видано, хватать людей без суда посреди улицы! Нашёлся честный! Ещё и дружков себе подобрал таких же, хоть сейчас на большую дорогу, проезжих ловить!
- Тихо! – Тинто хлопнул ладонью по столу и кивнул, довольный эффектом: - Хейлан тут ни при чем, мы же выяснили. Но раз ты думаешь, что Кальв может сбежать, то хорошо, оставь тут кого-нибудь.
- Чего это вы выяснили? – недоверчиво обернулся к нему Хейлан. - Отпустишь меня, что ли?
- А ты считаешь, что не нужно? – Тинто в конец отчаялся понять этих эдайн. Но Хейлан, видимо, считал всё же что-то другое, и теперь настала его очередь растеряться и умолкнуть. Под усталым взглядом он окончательно скис и поспешил распрощаться и отгородиться от Тинто дверью, пока тот, чего доброго, не передумал.
Кальв явно хотел бы поступить так же, но пока только заверял в своей готовности вспомнить всех, кто хотя бы смотрел в сторону эльфийских вещей. Если понадобится, до самого утра вспоминать. Тинто хмуро кивнул в ответ на поток клятв, накинул на плечи куртку и, увлекаемый Эгилем, вышел в снегопад.
***
Прогулка до рынка пользы принесла мало, разве что Эгиль во главе своих стражей сиял от гордости, распушившись под удивлёнными взглядами встречных, как токующий глухарь.
Всю дорогу он уверял Тинто в том, что если в одной сумке было столько вещей, то в лавке наверняка весь погреб забит сапогами и куртками. Тинто слушал вполуха, думая больше о том, что Кальв действительно никак не мог брать вещи со склада сам, значит, кто-то ему их носил и продавал. И как теперь выудить из Кальва, кто? Вопрос был слишком сложным, а дорога – слишком короткой, так что поиск решения пришлось отложить.
Лавка Сигвата стояла не на самом рынке (уже затихшем и обезлюдевшем на сегодня), а в одном квартале от него, и Тинто, представлявший себе именно лавку, чуть не прошёл мимо – хорошо, Эгиль вовремя указал на нужную дверь. Торговля у ювелира, похоже, и в самом деле шла бойко: небольшой дом под красной черепицей, припорошенной сейчас снегом, выглядел уютно даже на взгляд Тинто. Но окна оставались тёмными, труба бесполезно торчала в небо, не только не дымясь, но и обрастая понемногу снежной шапкой, так что гости не слишком удивились, когда на стук никто не открыл. Ничуть не смутившийся этим Эгиль разослал своих людей по соседям, и уже вторая попытка расспросов увенчалась успехом. Выглянувшая на порог женщина, кутаясь в плед, посетовала, что они опоздали совсем немного: Сигват уехал всего несколько часов назад, получив из деревни какое-то известие. Приболел у него, что ли, кто-то, так что он даже лавку закрыл, отпустив слуг. Но обещал вернуться через пару недель.
- Но как тогда он мог встречаться с Кальвом? – недоумённо нахмурился Тинто, оборачиваясь к Эгилю. - Кальв снова врет?
- Может и врёт, - озабоченно признал Эгиль. - Но про Сигвата у нас давно подозрения были. А когда это он уехал? – подозрительно осведомился он у женщины, и Тинто только теперь пришло в голову, что во внезапную болезнь человек не поверил.
- Уж этого я не знаю, - покачала головой соседка. - Вроде, после обеда собирался.
Эгиль неловко переступил с ноги на ногу, вдруг заподозрив, что Сигват потому и сбежал, что заметил слежку за подельником. Но ответил о другом, не желая выставлять своих людей дураками:
- Надо его лавку обыскать, там наверняка что-то нечисто!
Тинто с сомнением посмотрел на запертую дверь, живо представив, как люди её выбивают, а он потом извиняется перед злополучным Сигватом, вернувшимся от родных в разгромленный дом. Даже если там и было что-то краденое, теперь уже наверняка нет.
Он задумчиво потеребил нагревшийся об руку браслет и решительно скомандовал возвращаться, поблагодарив женщину за помощь. Тем более, что в голове неожиданно возникла идея. Пусть Эгиль тоже запишет свои подозрения, лишними не будут. Особенно, если кто-то из людей будет в обоих списках, и у него, и у Кальва.
О ювелире, как рассказал Эгиль на обратной дороге, давно ходили слухи, что он даёт хорошую цену за эльфийские вещи, не задавая вопросов, и сам перепродаёт потом - от одежды до украшений. Но поймать его за руку товарищам Эгиля ни разу не удалось, как и узнать, кто именно носит ему краденое со складов.
- Послушай, - остановил его Тинто, отчаявшись разобраться. - Если вы всё это знали, почему нам никто не говорил?
- Так ведь слухи всё это. – Эгиль развёл руками. - Отпираются все! Всего-то нескольких честных людей найти, чтобы за самыми подозрительными проследить. Так-то надёжней будет, если с поличным взять. Мы подельника Кальвова надеялись взять, правда…
- Так значит, есть подельник-то. И кто это, если не Хейлан? Говорите уже, какие там слухи у вас ходят.
- Ну вот Сигват явно не случайно уехал. Кого Кальв называл, про некоторых мы тоже слышали. А Хейлана сразу в оборот взял один скользкий тип, Кетиль его зовут. И ещё с его же деревни несколько. Вот о них тоже слухи ходят, что они продают и покупают всякое, а у Кетиля ещё любовница есть, как раз лавку держит. Всё, значит, среди своих крутят. И у Хейлана деньги завелись, как он с ними пить начал. Вы ведь, прости, господин, в некоторых вещах, как дети, всем верите. Нельзя так с людьми.
Воодушевившийся Эгиль готов был продолжать ещё долго, но Тинто остановил его, не дослушав перечень и до середины (чем очень его огорчил) и пообещал поговорить со всеми перечисленными. Этого Эгилю показалось мало, и он хоть и перестал сыпать именами, зато принялся убеждать господина Тинтэля, что нужно приставить ко всем подозреваемым охрану, а то прослышат же, что эльфы ищут виноватых, и тоже поразбегутся, а надо же наказать, чтоб неповадно было!
С необходимостью навести справедливость Тинто был вполне согласен, но крайне смутно представлял себе, что именно для этого нужно делать. Эгиля послушать – так половину людей надо взять под охрану второй половиной. И кто тогда служить будет?
И как выяснять, кто виноват? Не обыскивать же половину лавок в городе, в самом деле…
***
Когда через полчаса один из стражей, многозначительно ухмыляясь, постучался к Тинтэлю и придержал дверь для снова вызванного Хейлана, эльф сидел за столом, просматривая какие-то два документа и время от времени спрашивая то Кальва, то Эгиля о непонятных местах почерков. Хейлану он приветливо улыбнулся, не замечая с каким мрачным и набыченным видом тот топчется у двери, ожидая объяснений: зачем-то же его притащили опять сюда, едва отпустив. Спасибо хоть чертежи успел домой отнести, а то ещё одной прогулки под снегопадом они могли и не пережить. В чём его теперь собираются обвинять, Хейлан не понимал – не в пьянках с Кетилем же! – а бояться второй раз не тянуло, тянуло злиться на непоследовательного Тинтэля, который не может даже решить, отпускать кого или нет.
Дочёркав до конца листа, Тинтэль поблагодарил своих помощников и попросил их подождать за дверью, а Хейлана пригласил подойти и садиться, и Эгиль одарил его цепким многообещающим взглядом: мол, в этот раз так просто не отделаешься! Ответное фырканье Хейлана удачно заглушила закрывающаяся дверь.
- Вот, смотри. - Тинтэль повернул свои записи так, чтобы занявшему освободившееся кресло человеку было удобней читать. Тот послушно вгляделся в два незнакомых почерка - один беглый и мелкий, другой покрупней и красивее, - складывавшиеся в списки имён с пометами. Красивый почерк постепенно мельчал к низу листа, по мере того как бумаги оставалось всё меньше, а имён – нет. Хейлан снова фыркнул, не сомневаясь уже в авторстве, а чтение “обвинений” в пометах ещё больше утвердило его в этом мнении. Знакомых имён в обоих списках было немного, но в меньшем знакомые отличались манерой сорить деньгами, а в большем к ним приписали ещё и всех недостаточно почтительных насмешников, во главе с Кетилем. Некоторые имена встречались на обоих листах, и именно их Тинтэль и подчёркивал – в более длинном и подробном списке Эгиля. Половина помет вовсе никак не была связана с пропажей вещей со складов, наводя Хейлана на мысль, что оба доносчика вписывали всех своих обидчиков без разбору, полагая, видимо, что не могут же такие нехорошие люди не воровать.
