- А это что за подписи? – не оправдал его опасений Келебримбор, указывая на одну из многочисленных пометок.

- Ну… - Хейлан снова смутился. – Это для подсказки, что где.

Он не горел желанием напоминать лорду, что никто в Синих Камнях такие чертежи читать не умеет, а буквы всё-таки некоторые знают. И уж точно знают по имени каждый закуток своей шахты – Хейлану и самому удобней было ориентироваться по таким именам, чем по самым подробным эльфийским картам, содержавшим уйму полезных сведений, но ничего привычного и напоминающего о с детства знакомых местах.

Про знакомые места и их названия Хейлану всё же пришлось сбивчиво объяснить, то и дело напоминая себе, что эльфам неинтересно, за какие заслуги эта выбоина в стене зовётся кислой вишней и как люди узнали, что она кислая, но лорд слушал с вежливым интересом, кивая своим мыслям, а потом снова его огорошил:

- Но почему тогда ваши карты штолен такие неточные, если вы каждый камень в лицо и по имени знаете?

- У нас есть карты штолен?.. – поразился Хейлан, прежде чем задумался, стоит ли говорить это вслух – или лучше не ронять человеческое достоинство ещё ниже. Зато новых вопросов о картах не последовало, лорд только хмыкнул, возвращаясь к изучению чертежа. Окончательно сбитый с толку Хейлан предложил поубирать названия, если не положено, но лорд от этого предложения отмахнулся и начал придираться уже по делу: где-то сквозняк слабый будет, где-то нужно проверить, чем сложен потолок, прежде чем думать, как его укреплять…

Из зимнего сада Хейлан вышел уже в сумерках, довольный тем, что не такой уж он и дурак, как опасался, и предвкушая, как сейчас быстро всё исправит. Нужно только зайти к этому торговцу тканями сначала, набрать новых лоскутков.

Торговец, в отличие от эльфов, яркую одежду и сапоги очень любил, и Хейлан снова задумался о странных обычаях и одинаковых нарядах для всех. Уж эльфы-то могли бы наряжаться так, чтобы глаза слепило! А у них часто о цене одежды напоминает разве что мелкое плетение ткани. Хотя, наверное, потому они и не наряжаются повычурней, что на одежду у них у всех денег хватает, так что особо ею и не похвастаешься. Неудивительно, что они пропажи со складов так поздно обнаружили – всем хватает же, не то что кто-то последние сапоги накануне зимы вытащил.

***

Стоило солнцу свалиться за горы Дортониона, как, словно по команде, пошёл снег, от которого на улице стало даже светлее, чем днём до заката. Уютно было смотреть на падающие хлопья из окна кабинета. Тинто ещё немного полюбовался и снова взялся взрыхлять землю в горшочке с растением, свесившим зелёные членистые стебли, как низки плоских продолговатых бусин. Как он назывался, Тинто не помнил, поэтому про себя звал его “зимним” за привычку цвести именно зимой. Но пока что вместо цветов он выпустил лишь несколько новых “бусин”, как светло-салатовые шишечки на кончиках стеблей.

Превращать кабинет в оранжерею Тинто не собирался, но пустой горшок с черенком пиона смотрелся слишком одиноко, всё время бросаясь в глаза и напоминая – в том числе и о том, что он понятия не имеет, как выращивать пионы. Может быть, что-то ещё зимой с ними надо делать? Вдруг он за зиму вообще умрёт, а бестолковый садовник так и не узнает об этом до самой весны, продолжая исправно поливать сухой черенок раз в месяц. Тинто задумчиво нахмурился, пытаясь сообразить, что ещё он мог забыть. Может, на дно горшка под грунт нужно было какие-то определённые камешки класть? Он подумал было, что можно узнать это всё по осанвэ – посмотреть, как делала мама. У мысли были отчётливые интонации Тьелпэ, уже который век советовавшего упражняться, и Тинто привычно отмахнулся, предпочитая думать, что причина в настырности друга, а не в том, что слушать мамины вещи он просто не решается. Многое он помнил и так – жаль, что не о пионах. Какие цветы лучше ставить у окна, какие в тени; какие из них делают воздух в спальне свежей, а какие – более влажным… Он как раз озадачился, не поспрашивать ли у кого-то об удобрениях для пиона, когда в дверь постучали – и затопотали по полу в ответ на рассеянное “да, войдите”.

Первым в комнату вошёл торжествующий Эгиль, уже несколько раз подходивший к Тинто с предложениями помощи и заверениями, что воры не уйдут от правосудия, затем двое незнакомых, затем Хейлан со скрученными в трубку и немного помятыми документами под мышкой…

- Что случилось? – удивлённо поморгал Тинто, оборачиваясь к ним от окна. Но Хейланом поток посетителей не закончился, ввергая Тинто во всё большее недоумение с каждым очередным кланяющимся человеком в плаще приграничной стражи, пока он не ужаснулся подозрению, что стражи намерены ввалиться в небольшую комнату полным составом. Реальность оказалась не так жестока, и шестой или седьмой человек всё же оказался последним. Убедившись, что дверь за его спиной закрылась и уже не открывается, Тинто облегчённо выдохнул и воткнул, наконец, измазанную в земле палочку в горшок.

Вошедший в числе первых Эгиль всё это время что-то говорил, принося извинения за вторжение и за нарушенный досуг, и Тинто только рассеянно кивал, вытирая руки об фартук, пока в словах человека не мелькнула, наконец, цель визита:

- Мы поймали воров! – объявил Эгиль, сияя гордостью, и одним широким жестом обвинил набыченного Хейлана и незнакомого полного человека с куцей бородкой на красном от возмущения лице. Во второй руке у Эгиля была увесистая сумка из потёртой тиснёной кожи, которой он со значением потряс в воздухе, не то предлагая Тинто ознакомиться с брякнувшим содержимым, не то просто хвастаясь.

- Сами вы воры! - вскинулся Хейлан, перекрывая радостно загудевших стражей и бубнящего что-то себе под нос второго “вора”. - Разбирались бы, прежде чем кулаками махать!

- Тихо-тихо-тихо. – Тинто примирительно поднял ладони, и люди неохотно послушались, продолжая неприязненно зыркать друг на друга. - Расскажите по порядку. Кого и где вы поймали?

Просьба помогла только отчасти: Эгиль действительно начал рассказывать с начала и по порядку, но в этот рассказ вклинивались то остальные стражи с подбадривающими выкриками, то возмущённый Хейлан, то незнакомый человек принимался тыкать в Эгиля ответным обвиняющим пальцем, притопывая от избытка чувств ногами в ярко-красных сапогах, отчего с расшитых голенищ на пол сыпались брызги. Но суть дела Тинто понял.

Эгиль искал виноватых уже второй месяц – едва только узнал, что господин Тинтэль спрашивает о пропажах вещей со складов. Но повезло ему только позавчера, когда один из его товарищей услышал в кабаке о предстоящей встрече Кальва (он указал на алые сапоги) с неизвестным другим вором, которому он должен был продать сразу много краденого. Поэтому сегодня Эгиль и другие стражи с самой ночи ждали у дома Кальва в засаде, а когда тот наконец вышел, то к нему сразу же кинулся Хейлан – а следом и стражи.

- И что бы ты думал? В мешке краденое эльфийское добро со складов! Вот! – Эгиль снова торжествующе брякнул сумкой и принялся развязывать слишком затянувшийся мокрый шнурок.

- Да я вообще за лоскутками пришёл! – не выдержал Хейлан, которого уже дважды дружескими тычками в бок просили не перебивать. - А они сразу в рыло!

- Кхм. – Тинто недоумённо оглядел всех, задержавшись взглядом на втором обвиняемом, Кальве. Это кто вообще такой?.. Но начать расспросы он решил с простого: - За какими лоскутками?

Кальв заметил, что Тинто на него смотрит, и живо включился в разговор:

- Клевета это всё! Я ни в чём не виноват!

- Ну… – замялся Хейлан. - За всякими.

- Наверное, они ещё и ткани у вас крадут! – уверенно объяснил вместо него Эгиль.

- Зачем тебе лоскутки? – Тинто попытался разобраться хотя бы в одном вопросе до конца, но ответил ему снова Эгиль, не давая Хейлану вставить ни слова, а Тинто – уйти от главной темы:

- Господин, ты сам посмотри, сколько у него добра! – он снова потряс сумкой, суетливо переступая на месте от нерастраченной энергии и от досады, что разговор норовит свернуть на какие-то бесполезные лоскутки. - Разве у честного человека было бы столько ваших ремней или ножей вот? Для чего? И кто бы ему дал столько? Может, на складах у вас тоже кто-то нечист на руку, в сговоре с ними?