Ну вот опять — руку под живот. Не терпится уже.

Изменился, изменился, Свен. Я его ударила — он стерпел, даже синяков не оставил. Да что там, после приступа ревности и нашего разговора Свен учился держать себя в руках, кричать кричал, хоть и реже, без оскорблений, но не трогал. Сначала, видела, тяжело давалось, рука-то замахивалась. Теперь терпит. Ругается, скрипит зубами, но никаких побоев.

— Свен, — бережно сняла его ладонь с живота и переместила на талию, — давай, ты будешь со мной советоваться? Ну, насчёт денег.

Муж изумлённо уставился на меня и настороженно так спросил:

— Зачем?

— Ну, — столь же осторожно развила скользкую тему, — это наши общие деньги.

— Это мои деньги, — поправил Свен и, заметив моё молчаливое недовольство, добавил: — Не то, что я тебе не дам на булавки и затеи всякие, но действительно мои. За исключением твоей доли. Мы её обговорили, я к ней не прикоснусь.

— Хорошо, — ладно, тут патриархальное общество, не возмущайся, — но могу я знать, на что ты их тратишь?

— На дело. Не беспокойся, я обещал, значит, слово сдержу, — поставил точку в денежном вопросе муж. — Раньше сводил концы с концами в трудные времена и сейчас сведу. Ты о ребёнке думай и не волнуйся по пустякам.

Хорош пустяк! И, между прочим, я имею полное право участвовать в управлении семейным бюджетом. А то как идеи обсудить — так пожалуйста, а как с амбарными книгами возиться — отдыхай.

— Свен, — завела разговор на вторую волновавшую меня тему, — ты меня рожать домой отпустишь? Просто этот целитель… Я ему не доверяю.

— Домой — это к родным? — уточнил Свен и сразу как-то подобрался. Значит, отпускать не хочет. — А ты вернёшься? Я разрешу, помню, разговор был, если не сделаешь вдовцом при живой жене. Ваш мир мне чужой, я при всём желании не смогу тебя найти.

— А искать будешь?

Не знаю почему, а сердце замерло в ожидании ответа.

— Глупостей не спрашивай! — непривычно резко после мягкого тона былого разговора осадил Свен. — Да или нет?

— Да, — ответила я, предпочитая не уточнять, что именно.

Хотя, с другой стороны, договор. А с третьей — любовь Свена. Он не отпустит, опять же вторым ребёнком озаботится. Не ожидала, что это так быстро. Я-то думала, в первую брачную ночь только в книгах получается.

Свен хмыкнул и демонстративно прижал к себе. На глазах у всей улицы. Не просто так, однозначно. Смысл я просекла и мысленно похвалила мужа. Жук, он и есть жук!

Муж между тем огорошил: мне надо учиться ездить верхом. Угу, беременной! Это так он меня любит!

— Да не стекло, не разобьёшься, — отмахнулся от наветов Свен. — Бабы до последнего работают, в поле рожают.

— И ты хочешь, чтобы я в поле? — не удержавшись, подкольнула.

— На перине, со всеми лекарями, которых только в дом притащишь, — немного раздражённо ответил Свен. Похоже, надоела я ему с темой родов. — Ну не вечно ж тебе на конском крупе трястись? Несолидно. Опять-таки без меня только пешком — чего ж хорошего? Будто простолюдинка. Любой толкнёт. А так спокойно. Ребёнку опять-таки лучше. Знаешь, как в толпе локтем могут двинуть? Ты слабенькая, от выкидыша помереть можешь. И куда ж мне потом? — с затаённой тоской добавил он.

И куда ж мне потом?.. Хотела Ира романтики, жаловалась на отсутствие принцев — получи и распишись.

Дальше заговорили о делах приземлённых: заказах, покупке второй лошади, организации лавки. Свен одобрил идею своего магазинчика, как и то, что место нужно выбрать бойкое. Со скепсисом встретил только идею о девушках-продавщицах, но я быстро втолковала: женщина у мужчины бельё не купит. Да и сильный пол больше потратит в лавке с улыбчивой девчушкой. Закон психологии сработает: придёт пофлиртовать и прихватить что-нибудь.

Мешочки же лучше продавать через травников — местный аналог аптекарей. Они всё равно ставили бы палки в колёса. Да и с церковью проблем не возникнет. Она ведь размножаться велела, а тут такое вмешательство в божественное. А тут с меня взятки гладки, я ничего не продаю, а чего там богохульники всякие делают без моего ведома, без понятия. Я только игрушку сделала, а они её людям продавать начали. То есть сыграю в дурочку. Да и не верю, будто травники церковь не прикармливают, иначе бы сожгли давно. Они парни ушлые, выпутаются.

У гильдейской гостиницы нас поджидал сам хозяин.

Мысленно приготовившись к худшему, на всякий случай спряталась за спину мужа.

Оказалось, всего-то прилетел голубь от мэтра Алидиса. Не знать Магистра хозяин гостиницы не мог, поэтому отнёсся к птичке со всем почтением, равно как и к адресату послания.

Свен поблагодарил, развернул бумажку и пробежал глазами.

— Ты идёшь, — обронил он мне, не оборачиваясь. — Мессир утверждает, пока безопасно. Но ненадолго: проверить всё же нужно.

С трудом сдержала радостный крик. Дом, я снова его увижу!

Собственно, на этом приятности кончились и продолжились унылые будни. Поездка хороша на словах, а на деле нужно к ней подготовиться. А к вылазке тем более. На мне лежала важная обязанность: подобрать одежду и проинструктировать первопроходцев. В условиях Средневековья и то, и другое проблематично. Свен уже бывал в России, с ним проще, а вот остальные… Тот же Магистр. Идти с ним бок о бок не хотелось, но не откажешься. В итоге кое-как подобрала гардероб: простые штаны и рубахи. На ноги — сапоги. Смотрелось дико, в стиле «а ля рус», но в аристократических туфлях ещё хуже. В них мужчины походили на клоунов — с такими загнутыми носами-то! Туфель, разумеется.

Дальше инструктаж. Проводили его в замке Магистра. За нами заехала карета, и я вновь ощутила на себе прелести галанийского бездорожья. Невольно задумалась о рессорах. Что это вообще, в смысле конструкции? Пружина? Наверное.

Несмотря на подушки, весь зад отбила и, плюнув на всё и вся, решила, у мужа на коленях мягче. Понимаю, он воспримет это как ласку, но всё равно, честное слово. Прилично ли? Так уже беременная, поздно о приличиях думать. Заодно пожаловалась Свену на тряску. Тот согласился: у самого все внутренности к горлу подскакивали.

— Иноходца тебе куплю. На нём будто на перине, — пообещал муж, попытавшись устроить меня так, чтобы меньше трясло.

Иноходец… Кажется, это лошадь, которая при движении выбрасывает вперёд то левые, то правые конечности. И, если верить романам, стоили такие лошадки очень дорого. Рождались тоже редко, потому что, по большому счёту, это отклонение.

— А, может, поглядишь, как наши повозки устроены, и сделаешь мягкие? — подкинула идею я. — Прости, Свен, но верховая езда — это не моё. Особенно в платье. Или давай я женские штаны сошью. Знаешь, широкие такие.

Юбка-брюки называются. Только слишком уж революционно для Галании. Вот и супруг нахмурился, вынес вердикт: нельзя.

А что можно-то?

Сёдел дамских тоже нет. Интересно, а как женщины в мужских ездят? Не то, чтобы я жаждала сидеть в женском — упаду к чёртовой матери, — просто картинка в голове возникала пикантная и болезненная одновременно. У мужчин штаны, а у женщин под юбками? То-то и оно. На месте церкви сжигала бы любительниц верховой езды пачками.

Оказалось, женщинам делали сёдла другой конструкции: более мягкие и с высокой задней лукой. И юбок они надевали больше, чтобы ветерком не осрамило. Слезать приходилось с чужой помощью по той же причине.

Подкинуть, что ли, идею дамского седла? А, подкину! Не ездить же бедняжкам таким варварским способом?

Словом, дорогу до замка провели с пользой. Заодно успела убедить Свена, обучение верховой езде в пикантном положении — не лучший вариант. Сколько дамочек вот так упали? Хорошо, если выжили. Не, со средневековой медициной никаких экстремальных видов спорта! После — да, займусь. Форму надо восстанавливать, а физические нагрузки полезны. Только ходить на занятия планировала не в Галании. Свену об этом пока не следует знать. Он, конечно, стал гибче, уже не махровый средневековец, если так можно выразиться, но до прогрессивного двадцать первого века далеко.