Друзья мои!
Как может жить тоска
В том сердце, что она же обагрила
Горячей кровью,
Жаждой иссушила
И мир его цветущий превратила
В пустыню раскаленного песка?
Как может жить она в душе моей,
Огонь которой все испепеляет,
В душе,
Что в черный уголь превращает
Любого прикоснувшегося к ней?
Иль, может быть,
Тоска огню сродни?
Но почему тогда проходят дни,
А пламя не становится золою?
И как она, лишив меня покоя,
Мечту в душе обугленной хранит?
Рукой моей, окрашенною кровью,
Она возводит здание мечты —
Дворец непостижимой красоты —
И то казнит,
То воскресит любовью,
То мраком простирается в груди,
То дарит мне сиянье впереди.
Проклятая тоска!
Душа моя
И разум мой измучены тобою.
Не ведая ни счастья, ни покоя,
Я шел всю жизнь
Над самой крутизною,
Ступая по колючкам бытия.
Ты увлекла мечту мою в полет,
Но раскидала дни мои,
И вот —
Нет в мире стран,
Где б не обрел я дом,
Чтоб навсегда расстаться с ним потом.
Я находил приют свой в вышине,
В салонах реактивных самолетов,
По всей земле
Бетон дорожек взлетных,
Гул залов ожидания бессчетных —
Таков удел мой
По твоей вине.
Ведь даже двери,
Глядя в спину мне
Знакомыми стеклянными глазами,
Не знают, где конец моих терзаний,
В какой я успокоюсь стороне.
Необозримый океан тоски!
Зачем ты разбиваешь на куски
Ладьи моей спасительные весла?
Когда б вернуть пронесшиеся весны…
О, если бы я снова молод был,
Я б одолел превратности судьбы.
Но все прошло,
И я бреду один
Туда, где ждет меня седая старость,
И жизнь, что за спиной моей осталась,
Длиннее той, что будет впереди.
Но все-таки,
Лишенный сил былых,
Я старческою грудью принимаю
Отравленные стрелы
И скрываю,
Как больно мне от попаданий их.
Ведь если сквозь сражения и годы
Ты по веленью сердца своего
Шел под священным знаменем свободы,
Позор тебе,
Коль выронишь его!
