– Сегодня акция, – воодушевленно сообщила нам продавец. – На фирменные футболки прошлого сезона. Покупая одну футболку, вторую получаете в подарок плюс бесплатно фамилию и номер.

– Отлично! Номер нам не нужен, мы сегодня без барышень, – съюморил я. – А от фамилии какой-нибудь поприкольнее не откажемся.

– Ты чьих будешь? – спросил я Генку, тыкая пальцем в самый верх его пока еще бежевой спины.

– Спагетти, – сказал Генри и со вздохом облизнулся. Мечтательная улыбка выдавала в нем человека, который не завтракал. – Я всегда их любил. А ты?

– Бульба! – сообщил я ему. – Я – картофельная душа.

И вот, наконец, надписи крупными белыми буквами красуются на синих спинах, и мы выходим из магазина: я без денег и Генка в штанах. И симпатичная блондинка из желтого 911-го Porsche уже бросает на нас заинтересованный взгляд.

Светило солнце, на площади через дорогу играли струями роскошные фонтаны. Бернадский с Остолоповым важно, как два павлина, медленно вышагивали среди брачующихся и их родственников. Генка улыбнулся и помахал им издали рукой. Вновь обретенные штаны делали его другим человеком, уверенным и оптимистичным.

– Что это за фигуры там, под крышей, на большом доме? – спросил мой друг, глядя на огромное, громоздкое здание на другой стороне площади. – Горгульи?

Я в недоумении посмотрел на своего приятеля, но он не шутил.

– Горгульи, Гена, – это мифологические драконовидные змеи с могучим каменным телом, – сказал я.

– Так трудно представить, – вздохнул мой друг. – Лучше бы ты мне их показал, визуально.

Я только развел руками, сделал многозначительную паузу, а потом продолжил:

– Горгулий изображают на барельефах храмов, а уж никак не на фасаде Дома Советов.

– А это Дом Советов? – спросил Генка.

– Да, представь себе. Во всяком случае, был им раньше. Сейчас тут офисы, как и повсюду. Кстати, Горгулья охраняла кабинет Дамблдора в книге про Гарри Поттера. Про Поттера-то ты слышал?

Генка кивнул и сказал, что он всегда хотел учиться в школе магии. – Увы, это не «Хогвартс», – сказал я. – И на барельефах высечены не горгульи, а изображения рабочих и колхозниц, символизирующие радостное выполнение общественно-полезного труда.

Но не все общественное в этом мире безоговорочно понятно и полезно. Один из подземных выходов, что выталкивают многолюдные потоки пассажиров из вестибюлей станции метро «Московская», широко известен по стихийно возникающим вечерним сборищам неформальной молодежи в черных одеждах. С броскими волосами угольного или ультрамаринового цвета, косыми рваными челками, закрывающими один глаз, и пепельными тонами выразительных лиц. Мы называем их «эмо», возможно и сами они величают себя так же, но чтобы проверить это, необходимо завести хорошие знакомства в их среде. Что это? Подростковый бунт против надоевших условностей традиционного общества? Вызов всем и каждому? Следование современной, часто брутальной, моде? Голос крепнущей, но пока не признаваемой окружением Личности? Кто знает…

Генка летел вперед, словно купил не штаны, а крылья. Воздух вокруг взрывался клочьями песчаной, оставшейся от зимних тротуаров пыли, я едва успевал за ним, мне приходилось почти бежать. Мистер Спагетти, несомненно, был настолько преисполнен здоровой решимости дать бой противнику на его территории, что собрался незамедлительно вернуться обратно, на четную сторону проспекта. Плотное движение не позволяло ему повторить наш недавний маневр – нагло пересечь дорогу напрямик, он подскочил к ближайшему светофору, благо тот был недалеко, и стал ждать зеленого сигнала. Наивный Генри. Ему не было известно, что это единственный в городе, а может и во всей вселенной, эМо-светофор. «С кем поведешься, от того и наберешься», – гласит народная мудрость. «Бытие определяет сознание», – говорят нам философы. И все они правы.

Уникальный эМо-светофор, рядом с которым тусуются эмо на Московском проспекте, – очередное тому доказательство !

Наши мысли соответствуют нашей жизни. Если вы хотите поменять свои мысли, поменяйте свою жизнь.

Когда цвет знакомых человечков изменился, а машины в потоке вовсе и не думали останавливаться, Генка сообразил, что здесь что-то не так.

– Андрюха, – обратился он ко мне. – Мне что – мерещится? Почему сейчас для пешеходов горит оранжевый?

– Потому что это эМо-светофор, – просто объяснил я. – А потом будет зеленый? – с надеждой спросил Генри.

– С какой стати? – недоуменно ответил я вопросом на вопрос. – Потом будет фиолетовый, и лишь потом – зеленый.

– Фиолетовый???

– Да, как колокольчики в тумане.

– Ничего не понимаю! – возмутился Геннадий.

– Откуда ж тебе Гена это понимать, когда последние пять лет ты смотрел на мир из окна автомобиля, – спокойно сказал я. – Вот Машке и надоело.

– Глупости, вовсе не в этом дело, – буркнул он и на пару мгновений замолчал.

Не скажу, что являюсь большим специалистом по эМо-светофорам, ибо имел дело всего с одним экземпляром, но все-таки позволю себе обобщить опыт своих наблюдений в форме четырех простых правил, похожих на витрину с пивными бутылками в ассортименте:

Правило 1 – классическое.

На зеленый идти можно.

Правило 2 – оригинальное.

Если у эМо-светофора горит фиолетовый сигнал, то дорогу переходят лишь эмо-пешеходы, а проезжают лишь эмо-водители. Остальные (обычные пешеходы и водители) стоят.

Правило 3 – нефильтрованное.

Никогда заранее не знаешь, когда изменится сигнал эМо-светофора. Можно ждать минуту, а можно и пять, никакой логики в этом нет, во всяком случае, мне она неизвестна.

Правило 4 – крепкое.

Если загорелся оранжевый, то идут самые смелые пешеходы: сигнал без предупреждения, в любую секунду, может опять измениться. А все эмо возвращаются обратно, если, конечно, они еще не спустились в подземный переход.

В это момент, внезапно, оранжевый сигнал изменил свой цвет. На фиолетовый.

Одним из самых редких даров, встречающихся в характерах окружающих нас людей, несомненно, является божественный дар терпения. Мы все, и особенно мужчины, очень нетерпеливы. Бешеный темп современной жизни не оставляет нам выбора. Если боишься опоздать, начинаешь бежать еще быстрее. «Ждать – удел слабых или глупцов», – так думаем мы, немедленно заявляя свои права сразу на все, что увидим вокруг. Увидев желанную цель, моментально бросаемся к ней, а получив то, что хотели, быстро остываем. Такие все мы, дети своего времени, и Генка не являлся исключением из этого правила. Он решительно шагнул на дорогу.

Всегда знал, что в душе он немного эмо. Я не эмо, но оставить друга в одиночестве не мог и пошел вслед за ним, внимательно смотря по сторонам. Перейдя дорогу, я обернулся и бросил взгляд на высокий сталинский дом. Мне казалось, что я слышу звуки аккордов. В этом доме много лет назад провел часть своего детства Виктор Цой. Потом я посмотрел вперед, через сквер в сторону улицы Алтайской. Оттуда тоже звучала музыка. Там, в доме №22 жил и впервые взял гитару в руки Борис Гребенщиков.

Мимо нас пронесся Porsche 944. Наверное, за рулем был эмо-водитель.

– Забавная ситуация, Андрюха, – сказал Генка, на ходу разглядывая свою кредитку. – Денег у нас вроде бы и нет, хотя в то же самое время они вроде бы и есть.

– Есть, чтобы поесть, – скаламбурил я.

– И хорошо поесть! – отозвался Геннадий, останавливаясь. – Предлагаю зайти вот в эту красную дверь. Я тут с китайцами обедал. Здесь у моей карточки пин-код не требуют. Можно заказывать все, что душа пожелает. Да и куда нам торопиться? Холодно на улице.

Генка невольно поежился. Футболка, надетая поверх пижамы, не очень подходит для прогулок по Петербургу ранней весной.

– Да, Гена, торопиться некуда, вдруг лето наступит и на улице потеплеет. Всего-то на 48 дней раньше срока.

Голодные, но не злые (удовлетворенность от победы над фотографами-конкурентами сделала нас на время довольными и покладистыми), мы внимательно изучали длинное меню ресторана латиноамериканской кухни.