— Об этом не принято распространяться, так как существование дампиров и любая информация о них находятся, благодаря Вольтури, под запретом.

Вновь взглянув на Каллена, я обнаружила, что он смотрит в потолок с непроницаемым лицом.

— Как ты это сделал? — запинаясь, спросила я. — Я имею в виду, как ты смог зачать ребёнка? Наши репродуктивные системы мертвы, разве нет?

Вампир перевёл на меня взгляд рубиновых глаз, несколько мгновений молча изучая моё лицо, словно решая, стоит ли делиться со мной информацией или я не достойна этого.

— Ладно, слушай внимательно, рыбка, вряд ли кто-то ещё соберётся посвящать тебя в тайны подобного масштаба, — Каллен хмыкнул и поменял положение тела, усаживаясь на диване полубоком, дабы ему было лучше меня видно.

Я сглотнула, не зная, что ответить, поэтому просто кивнула, как маленькая девочка в ожидании большого секрета.

— Репродуктивная система у женщин-вампиров действительно мертва, перестала выполнять свою главную функцию. Вы можете заниматься сексом, но забеременеть для вас невозможно. Вся наша жизнь зависит от количества крови в организме, так как она поддерживает работу центральной и периферической нервных систем, также костно-мышечной системы, частично пищеварительной и репродуктивной. Сколько бы крови не было в твоем организме, он не в состоянии выносить ребенка, так как большая часть нужных для этого систем попросту не функционирует, ваш организм не производит яйцеклетки.

Мой мозг пытался усвоить услышанную информацию. Вампир ненадолго замолчал, давая мне время обдумать сказанное им. Странно, что меня никогда не интересовала биологическая сторона данного вопроса. Хотя, у меня не было времени подумать об этом, — последние полтора года и без того выдались просто сумасшедшие.

— Хорошо, с женщинами мне всё понятно. А что насчёт мужчин? — мне действительно стало интересно, поэтому я полностью скопировала позу Эдварда, чтобы наблюдать за его лицом, пока он рассказывает.

Мой бывший жених метнул короткий взгляд на дверь спальни, словно хотел удостовериться в том, что Ханна всё ещё в стране грёз, а затем, побарабанив пальцами по спинке дивана, продолжил.

— При длительном поддержании определённого уровня человеческой крови, организм получает достаточное количество энергии для запуска репродуктивной системы. Следовательно, появляются живые сперматозоиды с генетическим материалом, которые готовы оплодотворять яйцеклетки, — на бледных губах вампира появилась широкая усмешка.

Я чувствовала себя так, словно нахожусь в школе на уроке биологии, где старенькая учительница, мисс Филпс, пытается объяснить нам, откуда берутся дети. Правда, теперь вместо бабули напротив меня сидел почти двухсотлетний вампир, который умудрился заделать ребёнка смертной.

— Это… кажется не таким уж и сложным, — пробормотала я, наблюдая за тем, как лицо мужчины вытягивается от удивления.

Внезапно Эдвард громко рассмеялся. Это вогнало меня в ступор. Я сказала что-то смешное?

Я молча ждала, пока вампир успокоится и с улыбкой взъерошит свои непослушные волосы.

— Если бы всё было так просто, милая, — сокрушаясь произнёс он, скользя по моему лицу странным печальным взглядом.

Я нахмурилась, ожидая, пока мой собеседник продолжит говорить. Тишину разбавляло лишь негромкое бормотание телевизора и размеренное дыхание Ханны, спящей за стеной.

— Главная проблема заключается в том, что не каждая смертная способна зачать от вампира. Это… очень сложно, но я попробую объяснить тебе. Исследования на эту тему проводились вампирами очень давно, многие тексты не дошли до нас, но, спасибо Карлайлу, я знаю достаточно, чтобы попробовать отыскать… подходящий организм, так сказать. Исследования сводятся к тому, что под воздействием вампирской слюны, которая попадает в кровь, состав половых хромосом женского организма меняется. В ядрах хромосом содержатся определённые цепочки парных нуклеотидов, но это звучит слишком сложно, хотя по биологии у тебя, вроде, всегда были неплохие оценки. Так вот, вернёмся к нуклеотидам. У человека, как ты, наверное, помнишь, есть всего лишь четыре нуклеотида. Под воздействием вампирской слюны и небольшого количества яда, который попадает в организм вместе с ней, один из этих нуклеотидов преобразуется в неизвестный нуклеотид, назовём его несуществующим звеном, которое, к слову, есть у вампиров, так как появляется в результате заражения вампирским вирусом.

На моём лице отразились муки непонимания. Ох, слишком сложно. Я, кажется, понимала, о чём Эдвард говорит, поскольку хорошо помнила информацию о ДНК, генах, нуклеотидах и хромосомах со школы, но, чёрт возьми, разве всё, что он говорит, возможно?

— Подожди. Половые хромосомы отвечает за пол ребёнка, ведь так? Ты хочешь сказать, что определённый вид нуклеотида видоизменяется в неизвестное звено, но при этом никаких существенных изменений, кроме того, что женские яйцеклетки способны принимать вампирские сперматозоиды, не происходит?

На идеальном лице появилось одобрение. Кажется, я всё правильно поняла.

— А ты соображаешь! Да, всё так и есть. Реальная проблема заключается даже не в том, что большая часть новорожденных не выживает из-за того, что их мать умирает в процессе вынашивания, а в том, что приходится тратить много времени на то, чтобы выявить, появится ли у женщины неизвестное звено или нет, — на лбу Каллена пролегла морщина, словно он столкнулся с этой проблемой и не хотел вспоминать об этом.

— Хочешь сказать, что одного укуса недостаточно? — я поёрзала, пытаясь занять более удобное положение. Я и не заметила, как мы стали сидеть немного ближе друг к другу. Беседа захватила меня настолько, что я перестала чувствовать опасность. Очень опрометчиво.

— Нет, так как преобразование нуклеотида происходит постепенно. Пришлось потратить много времени, чтобы обнаружить ту, которая бы подошла мне, — Эдвард невесело хмыкнул, повернувшись к окну, словно там происходило что-то интересное.

Я проследила за его взглядом, на секунду замирая от вида заснеженного дворика и мелкой изморози на стекле. Здесь было… уютно. Должна ли я чувствовать уют, если сижу рядом с вампиром, который вырубил беременную девушку и готов отдать приказ убить мою мать в любую секунду? Вряд ли.

— То есть, минутку, ты намеренно искал ту, которая сможет зачать от тебя? — смысл его слов дошёл до меня не сразу, но как только это случилось, я почувствовала себя так, будто меня ударили по голове чем-то тяжёлым.

Ошарашенный взгляд янтарных глаз был встречен твёрдым и холодным взглядом, который всё говорил без слов. Господи боже. Эдвард изначально выбрал Ханну не потому что она понравилась ему, а потому что у него были на неё планы. Но зачем?!

— Новый мир строится на жертвах. Ты не понимаешь, Белла, ты ещё слишком молода, чтобы осмыслить это.

Эдвард отмахнулся от меня, как он назойливой школьницы, которая пристаёт к нему с глупыми вопросами. После его слов я вновь почувствовала накрывающую меня волну страха. О чём он говорит? Какой ещё новый мир?

— Я не понимаю, что ты затеял, Эдвард, но ты уверен в том, что эта хорошая идея? — возможно, если я сделаю вид, что пытаюсь помочь ему, он даст более развёрнутый ответ.

Каллен клюнул на это, хотя, видимо, для манерности, помолчал несколько мгновений, напряжённо вглядываясь в мои глаза, словно хотел найти в них что-то. Не знаю, удачным ли был поиск, но, тем не менее, вампир заговорил:

— Мы, вампиры, вынуждены жить в страхе быть разоблачёнными. Раньше на нас охотились целыми городами, чтобы сжечь, сейчас же нам приходится совершать бесконечное количество переездов. Ради чего? Ради того, чтобы люди оставались в неведении. Мы — венец природы, самые быстрые и сильные хищники на земле, прячемся, словно подвальные крысы. Такой жизни ты для себя хочешь, Белла? Скажи! — его яростное требование прогремело в тишине, заставляя меня вздрогнуть.

Кажется, я запуталась ещё сильнее, чем до этого. Чего он хочет? Мирового господства? Никогда не замечала за Эдвардом жажду власти.