— Я… я не знаю, — мой голос прозвучал неуверенно и тихо, что разозлило вампира ещё сильнее.

Он метнулся ко мне, вжимая мою спину в подлокотник дивана, пока его тонкие пальцы болезненно удерживали мой подбородок, вынуждая меня не отводить взгляд. Моё тело напряглось, мышцы окаменели. Я могла бы оттолкнуть его, и тогда бы его тело приземлилось в коридоре… Но я ничего не сделала, лишь замерла, напряжённо вглядываясь в перекошенное злобой лицо. Его монстр снова здесь. Что он хочет увидеть в моих глазах? Зачем так пристально вглядывается в них?

— Нет-нет, я не мог ошибиться, только не с тобой, Изабелла. Твой монстр — это идеальное воплощение венца природы. Когда ты выпускаешь его на свободу, ты совершенна. Я вижу его в твоих глазах. Ты должна быть рядом со мной. Вместе мы сможем построить новый мир. Никто не сможет помешать нам, никто, ни люди, ни вампиры, — его рычащий голос звучал прямо около моего уха, отчего предательские мурашки врассыпную бросились по моему позвоночнику.

В этот момент мне действительно стало страшно. Я всегда знала, что Эдвард сошёл с ума, но никто не мог предположить, как далеко зашло его безумие. Оказалось, что вырвавшийся на свободу монстр, который пьёт человеческую кровь, обращает людей, соблазняет школьниц и похищает их — это не так уж плохо, по сравнению с тем, что этот ублюдок задумал теперь.

Какую тактику мне стоит избрать? Попытаться убедить его в том, что он сошёл с ума? Нет, определённо нет, это плохая идея. На кону стоит жизнь Ханны и моей матери, мне бы вовсе не хотелось, чтобы Каллен психанул и убил Рене. Беременность Томпсон совсем не вписывалась в мою предыдущую стратегию. Я совершенно ничего не знала о вынашивании ребёнка от вампира, поэтому, если я убью Эдварда, есть большая вероятность того, что Ханна либо потеряет ребенка, либо они оба, что вероятнее всего, погибнут — вряд ли я успею довезти девушку до Роттердама. Хотя, попробовать можно, от Копенгагена до Амстердама всего два часа на самолете. Но что если Томпсон откажется ехать со мной? Из-за смерти Эдварда у неё могут случиться преждевременные роды, что я тогда буду делать? Я понятия не имею, как принимать обычные роды, а вампирские и подавно. Нет, мне определённо нужно было подумать и узнать больше информации о её новом состоянии, чтобы решиться на что-то радикальное.

Больше всего меня угнетало то, что я не могла дать знать об этом Джасперу или кому-то из Калленов. Вообще никому, ни одной живой душе. Разве что отважиться и позвонить Дьярви, требуя его выдать мне всю информацию о полукровках и их вынашивании? Можно было попробовать, правда, не сейчас.

Должно быть, Каллен принял моё молчание как знак покорности и согласия, поэтому отстранился, позволяя мне принять более удобное положение.

— Как я должна помочь тебе? — я старалась расположить его к себе, поэтому пыталась сделать так, чтобы мой голос не дрожал от страха.

— Я знал, что не ошибся в тебе, обезьянка, — он повернулся ко мне, криво улыбнувшись и погладив меня по щеке ладонью.

Мне стоило больших усилий, чтобы не отстраниться и не ударить его. Мама, это всё ради тебя. Нужно почаще думать об этом.

— Скажи, как мне помочь тебе, и я помогу, — мой голос звучал проникновеннее и увереннее, чем до этого, хорошая работа. Кто знал, что в неуклюжей и стеснительной Белле Свон умирает актриса.

Хорошо, что «будущий владыка мира» не может читать мои мысли, иначе у меня не было бы никаких шансов на то, чтобы спасти из сложившейся ситуации хоть кого-то, включая себя.

— Для начала нам нужно, чтобы ребёнок родился целым и невредимым. Я не смогу принять роды один, думаю, ты поможешь мне, — увидев замешательство на моём лице, вампир успокаивающим движением погладил меня по спине, — я расскажу тебе всё, что ты должна знать, не волнуйся.

Не волнуйся? Хах, будто мне предлагают принимать вампирские роды каждый день.

— А что насчёт Ханны?

Этот вопрос волновал меня больше всего, поэтому я решилась, наконец, задать его. Ни один мускул на лице Каллена даже не дёрнулся при упоминании о матери его будущего ребёнка.

— Посмотрим по обстоятельствам, — отчеканил мужчина, бросив взгляд на настенные часы, висевшие над телевизором, а затем поднялся с дивана, удаляясь в сторону кухни.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним, пытаясь унять дрожь, которая внезапно охватила моё тело. Я совсем не ожидала, что он ответит именно так. Что значит, посмотрим по обстоятельствам?

— Она выживет после родов?

Эдвард остановился возле холодильника, распахнул его и достал непрозрачный пакет, к которому можно было присоединить трубки, чтобы сделать капельницу.

— Нет, — ответил вампир, сосредоточенно прикручивая трубки к пакету, гремя выдвижными ящиками кухонного гарнитура в поисках иглы.

От его ответа мне стало дурно. Нет. Она не выживет после родов, и он был в этом уверен на сто процентов. Я прижалась плечом к арочному косяку, ведущему из небольшой кухни-столовой в коридор.

— Ты обратишь её?

Каллен даже не взглянул на меня, проходя мимо с пакетом в руках. Ответил он лишь тогда, когда мы бесшумно зашли в спальню.

— Посмотрим по обстоятельствам.

Я не нашлась, что ответить, так как застыла в дверях, рассматривая бледное и измождённое лицо Томпсон. Девушка спала на боку, укрытая пушистым пледом. Очертания огромного живота проглядывали сквозь ткань, делая её фигуру какой-то неестественной. Сколько времени ей осталось до родов?

Около двуспальной кровати стояла стойка для капельницы, куда Каллен поместил пакет, а затем принялся прикреплять трубку кусками пластыря к тонкой руке Ханны. Несмотря на то, что девушка была беременна, её тело выглядело истощённым, словно жизнь уходила из неё куда-то — или, точнее сказать, в кого-то.

— Что это? — негромко поинтересовалась я, кивнув в сторону странного пакета, когда вампир закончил с ним и проверил, поступает ли жидкость в вену.

— Внутривенное питание. Нужно снабжать её организм дополнительной кровью и питанием несколько раз в день через определённый промежуток, даже если она спит.

Вот и первые трудности. Должно быть, носить дампира — это намного сложнее и опаснее, чем вынашивать обычного ребёнка.

Заметив озадаченное выражение на моём лице, Каллен лишь улыбнулся, обнимая меня за плечи и выводя из комнаты, а затем прикрывая за собой дверь.

— Это не так сложно, как тебе кажется, ты быстро освоишься, — пообещал он мне, словно мне нужно было ухаживать за рыбками или хомячком, а не за беременной девушкой, внутри которой жил кровососущий монстр.

— Есть ещё что-то в твоём плане, о чём я должна знать? — осторожно спросила я, усаживаясь обратно на диван, в надежде вернуть Каллена к «ламповой беседе».

— Я бы не хотел всё сразу взваливать на тебя, но раз ты просишь, то… — бронзоволосый пожал плечами, молча давая мне понять, что он не против.

Господи, Эдвард Каллен, ты действительно повёлся на мою покорность и заинтересованность или притворяешься, пытаясь поймать меня на лжи?

Я кивнула, устраиваясь поудобнее, поджав под себя ноги.

— Как я уже упоминал, Вольтури безжалостно истребляют полукровок, и дело вовсе не в том, что они заботятся о сохранении нашей тайны. Они боятся, что на земле появится более совершенная раса, которая однажды свергнет их. Мы сделаем это сами, чтобы чёртовы старики со своими приспешниками не мешали новому миру развиваться.

Эдвард говорил так, словно уничтожить Вольтури — легко. Господи, за сегодня он наговорил столько шокирующей информации, что убийство Вольтури не казалось мне таким уж неожиданным.

— Как ты собираешься уничтожить их?

От моего вопроса монстр вампира буквально засиял, широко улыбнувшись и сверкнув клыками.

— Мне повезло, так как я смог убедить Дьярви стать моим союзником. У него достаточно большой клан, да и его способности только сыграют нам на руку. Ко всему прочему, мы можем сделать столько новорожденных, что армия Виктории, по сравнению с этим, будет просто кучкой детворы в песочнице.