Но по началу всё было так:

- Ты, приблуда приписная, делай, шо казаки велят. А мы плохому не научим. Гляди. Запоминай.

Подвели ему коня:

- Его Орлик величать. Маштак, правда, ужо не молодой, но дуже-дуже учёный. Своё дело знает. Он тебя не подведёт, ежели узреет, шо ты не дурный безмозглый дурачина.

Ещё вручили пику:

- Вилами на сенокосе ты добре управляешься. Молодец. Значит, ты и с пикой справишься. Мы тоби особые приёмы боевого владения ею покажем.

Но, так как джигитовал Афанасий всё же неуверенно, определили его в огнепальные пищальники:

- Будэшь на подхвате, на застреле. Учись на скаку метко палить. Усёк? - и вручили ему под ответственное владение длинноствольную пищаль-рушницу, пороховницу, пулелейку, моток фитиля...

...И в первой же для Афанасия стычке с улусниками пищаль... дала осечку...

- Убью!!! Порешу!!! - орал сотник Бабай, пытаясь вырвать из ножен кинжал, но казаки повисли на его руках, не давая совершить задуманное в гневе смертоубийство.

Другой раз дело было на привале. Ослабил Афанасий по примеру товарищей подпругу седла Орлика... а тут, вдруг, тревога... "Ребята!!! По коням!!! Тикаем!!! Тикаем!!! В рассыпную!!!"... Прыгнул Афанасий в седло и... съехал вместе с ним под брюхо коня. Забыл подпруги подтянуть! Дрожащими руками вернул седло "на место", подтянул подпругу, вскочил на коня... и только со страхом слышал у самых своих ушей храп настигающих его ордынских лошадей...

- Моли Боженьку, приписной. - Подбадривали его одни товарищи. - Ежели бы сотник из лука не стрельнул в настигающих тебя улусников, то лежать тоби во Сырой Земле... до самого Скончания Времён.

- Да то просто Бабаю жалко Орлика стало! - возражали другие. - Не хотел он, чтобы такой боевитый маштак улусникам достался. А бачили як Афанасий на Орлике от улусников удирал?! Вин на ём скакав гузном наперёд!

- Га-га-га-га!!! - весело загоготали казаки. - Орлик его из беды вынес! Добрий маштак! Но, усё равно, Афанасий, хоть он и... гузнюк, молодцом себя показал - самопал не бросил. Цэ ужо похвально. - И уставились на Афанасия. - О! Да ты же... Гузнюк! Гузнюк! Га-га-га-га!!!

Так и приклеилась за Афанасием эта кличка.... Больше подобных "душещипательных", граничащих со смертельной опасностью, случаев он старался не сотворять. Учился. Набирался опыта...

Однажды, в составе Ордынского войска, довелось их казачьему куреню схлестнуться с представителями Вечерних Стран - закованной в железные латы рыцарской конницей. Категорически не принимая прямого лобового столкновения, легковооружённые казаки изматывали рыцарей своими кружениями, ложными отступлениями и резкими неожиданными наскоками. И в один из таких манёвров Афанасий метким выстрелом из пищали сбил с коня очень важного рыцаря с роскошным султаном из ярких перьев на шлеме. Рыцари, и так морально и физически измотанные бесконечными непредсказуемыми казачьими "танцами с улюлюканьем", дрогнули и повернули коней вспять.... С диким визгом и улюлюканьем ордынцы устремились в яростную беспощадную погоню...

- Ай да Гузнюк! Ай, молодца! - после победного завершения "дела" хлопали по плечам и обнимали Афанасия товарищи. - Як ты удачно и вовремя пальнул! Добрий ратник! Смелый! Хороший аскер! Хитрый! Умный! Целкий самопальщик!

Даже урядник Дрючкарь, к которому Афанасий сразу, как его приписали в сотню Бабая, попал "на воспитание", и тот благодарно крепко обнял своего ученика. А Дрючкарь, надо сказать, на дух не переносил чужаков. Всякую "приблудную людыну" абсолютно не воспринимал как "чоловиков". "Казаки от казаков ведутся. - Было незыблемой мировоззренческой установкой урядника. - Наши предки тут в Диком Поле издревле обитають. Родословная наша от половцев идёть. На Руси нас обзывають "бродниками". А "казак" - це ужо ордынское прозвище"... Только со временем, когда "приблудные" в полной мере воспринимали обычаи "хозяев" и положительно показывали себя в боевых стычках, Дрючкарь смягчал своё жёсткое и настороженное к ним отношение...

А к казачьим юртАм и боевым походным куреням нередко, убегая от своих самовластных жестоких ханов и жадных хитрых беков, прибивались улусники. Их привлекали братские товарищеские отношения друг к другу казаков. Принимали казаки в свои "речные" общины и ушкуйников - этих бесшабашных сорвиголов, спускающихся по рекам с Новгородских краёв и совершающих смелые, порой даже безрассудные, "ответные визиты" в Ордынские земли. Но принимали казаки в свои общины всех желающих избирательно - разбойников "без Царя в голове" и откровенных живодёров и душегубов гнали, а то и вступали с ними в кровавые беспощадные стычки.

* * *

И вот однажды к Афанасию подошли товарищи и завели с ним разговор "издалека":

- Гузнюк, хотя ты и неважный джигит, но ты умный и хитрый аскер. Да к тому же ще и везучий. Уже двух Орликов под тобой убило. А ты сам всё живой. И наши уряды та обычаи ты блюдёшь с усердием. Урядник Дрючкарь тебя шибко хвалит. А це очень показательно. Он так запросто никого не привечаить. Тем более приблудных. - И стали осторожно подкрадываться ближе к "теме" разговора. - А тебе, небось, наскучило сиротливо жаться у коштового казана с кулешом?

- Нет, - отрицательно замотал головой Афанасий, - не наскучило.

- О цэ добре. - "Отступили" товарищи, но тут же вплотную нахраписто подступили к самой "теме" разговора. - А ты доньку урядникову Варвару бачил?

- Бачил, - смутился Афанасий.

Афанасий помнил, что когда их - ватажников прикрепили к сотням, им строго-настрого запретили даже глазеть в сторону казачек: "На раз "хотелку" отсекём! И на казачьих кругах шоб вели себя смирно и... впитывали усё происходящее. А хто из приблудных голос подаст - тому сразу язык вырвем. А хто тем паче бузить зачнёть - того на хромую лошадь посадим та и, геть, в степь отпустим бузить... на Волю... до первой встречи с улусниками. Уразумели?.."...

- Ну и як тебе Варвара? Гарна дивчина? - стали в открытую "пытать" его товарищи.

- Гарна, - с опаской подтвердил Афанасий.

- Дрючкарь своей доньке тихонько тебя показывав. - "По секрету сдали" товарищи ему урядника. - Варваре ты по-сердцу прийшовся. А вона девка видная! Усё при ней! Ух! Сочная! Ладная! К созданию семьи готовая! Давай, засылай сватов! Не теряйся, да! А мы будэмо твоими сватамы!

На том и порешили.... Сыграли свадьбу... наплясались, напелись... чихиря да бузы напились... весело побузили!.. в Белый Свет как в копеечку из самопалов настрелялись!..

* * *

Утром разбудили Афанасия ласковые губы Варвары:

- Иди ко мне. - Привлёк он жену к себе.

- Уже ж светло. - Смутилась и зарделась она. - Я тоби покушать сготовила. Иди, давай, сидай снидать. Я и нову справу тоби приготовила. Гарни таки шаровари та чекмень.

С аппетитом навернув яешню на сале и запив её жбанчиком козьего молока, лениво потягиваясь и сытно жмурясь, вышел Афанасий из своей семейной юрты. Рядом в базку, сплетённом из лозы, скромно жались друг к дружку подаренные молодожёнам баранчик и две дойные козочки. "Беее! Меее!" - встретили они своего Хозяина. "Кукарекууу!!!" - браво отрапортовал Хозяину кочет в окружении курочек.

Тут тревожно забили барабаны.

- Станишники!!! По коням!!! - пронеслось по улицам. - Орда, геть, на Русь пийшла! Через броды переходит. Будэмо её жирни табори поджидати на обратном пути. Мабудь, чого ласэнького поимаем. Цап-царап та и тикать!..

Афанасий машинально метнулся к Орлику. Пока он споро и сноровисто осёдлывал коня, Варвара принесла кольчугу, кинжал, пищаль, походную торбу с огневым припасом.