Я с детства знал, что для неё лучшим средством защиты от неприятного разговора, или отсутствие аргументов в споре, всегда были слёзы. Так произошло и сейчас. Но то, что я услышал дальше, какое-то время спустя, когда она немного успокоилась, делало унизительным моё дальнейшее пребывание в отчем доме. А сказала она следующее.

- А если не определишься? Ведь у меня кроме тебя ещё есть две дочери.

Я почувствовал, как кровь прихлынула к моему лицу. Да, кроме меня, у неё действительно есть ещё две дочери. И что-то едкое, требующее немедленного выхода наружу, перевернулось во мне. Одна - жена директора совхоза, строящего двухэтажный особняк. Ей сейчас, ох как трудно! Другая, бывший райкомовский работник, заведующая отделом пропаганды и агитации, оказавшаяся в нынешних условиях не у дел, безуспешно пробовавшая заниматься каким-то сомнительным бизнесом, но, видимо, знаний марксизма-ленинизма недостаточно и совсем не обязательно, для организации предпринимательской деятельности. Я не помню, как мне удалось сдержать себя. Я вскочил и посмотрел на сына. Тот тоже резко поднялся. Я кивнул на дверь и мы вышли. Я переступил порог, оставляя за спиной дом, который будучи пацаном помогал строить отцу, но в котором ни квадратного сантиметра не было моего, ни уголка, что по праву мог принадлежать и мне. Я покидал этот дом, зная, что прощаюсь с ним, что больше уже никогда не вернусь сюда, ни под каким предлогом, ни за какое коврижки. Так оно и случилось.

Я не знаю, что происходило после того, как мы ушли от матери, но скорее всего, состоялся экстренный телефонный совет, на котором моя родня порешила, чтобы хоть как-то загладить материнскую вину, предложить нам переехать в однокомнатную квартиру Галины, а та переходит к старшей сестре и занимает одну из комнат в трёх комнатной квартире зятя. Я сразу воспротивился такой постановке вопроса и уже хотел было, заняться поиском другой квартиры, но мои домашние отговорили меня от этого, мотивируя тем, что для начала воспользуемся предложенным вариантом, поживём какое-то время в предложенных условиях, а дальше будет видно.

В конце второго года нашего проживания, когда до получения собственной квартиры оставались считанные месяцы, встречает во дворе дома мою жену старшая сестра, и, стараясь не привлекать внимания вездесущих соседок, в жёсткой, скорее категоричной форме, заявила, чтобы мы убирались с квартиры, причём, чем быстрее, тем лучше, и если этого не случится, она собственными руками вышвырнет наши пожитки из окна. Спас положение подъехавший с работы зять, но буквально через считанные дни у жены состоялась новая встреча, только теперь уже с Галиной, которая со слезами на глазах рассказала, что нет уже никаких сил проживать вместе со старшей сестрой. Согласись, Николай, не очень-то приятно выслушивать подобные разговоры от своих сестёр. Когда жена рассказала о последнем случае, я не нашёл ничего лучшего, чем сказать ей, что она давно бы жила в своей собственной квартире, в когда-то не приглянувшемся ей городке.

Дело в том, что в начале восьмидесятых, я написал свой первый рассказ. Иногда, попадается мне на глаза рукопись этого рассказа и скажу честно, мне становится немного неловко за себя, сейчас бы я уже написал его совершенно по-другому, а тогда... Я пошёл в редакцию республиканской газеты ''Грозненский рабочий'', где иногда печатались литературные работы местных авторов. Меня встретили благодушно, похвалили, пообещали продвинуть вопрос с публикацией, но дальше разговоров дело не пошло. А тут засобирался я навестить своих родителей. И возникла в голове дерзкая мысль, а что если показать рассказ в редакции местной районной газеты.

Я оставил свой рассказ у заведующего отделом писем районной газеты ''Коммунист'' и поехал к родителям в посёлок. Каково было моё удивление, когда на следующее утро мать позвала меня к телефону и голос в трубке сказал, чтобы я, как можно скорее, приезжал с редакцию. Я не удивился , что меня так быстро нашли, потому что при поверхностном знакомстве в редакции, заведующий подробно расспрашивал о моих родителях и близких родственниках. Как только я приехал в редакцию, меня повели к главному редактору и тот предложил работать в газете, пообещав со временем послать в Ростов на курсы журналистов, а главное посодействовать в получении квартиры.

Когда об этом я всё обстоятельно рассказал жене по приезде домой, она, как и следовало ожидать, ''встала в позу''.

- Поменять Грозный, на какой-то заштатный городок, - сказала она, - да - никогда!

Правда, когда пришлось бежать в заштатный городок из чеченского ада, тут уж каких бы там ни было поз не наблюдалось. Кстати, попутно похвалюсь. Мой рассказ наделал большого шуму в районе, отцу и матери часто звонили знакомые, интересуясь, не является ли автор рассказа их сыном, а многие звонившие, принимая сюжет рассказа за ''чистую монету'', спрашивали у матери - это правда, что она была связной в партизанском отряде во время войны?

- Так ты писатель, Влад? - спросил Николай.

- Я называю себя проще, сочинитель, - ответил Влад.

- А изданные книги есть? Как их почитать, где найти?

- Пока только в интернете. Понимаешь, Николай, книгу напечатать можно, но это стоит больших денег, которые я никогда не верну. Прежде всего, книгу необходимо отредактировать Приличный редактор затребует и приличных денег, ничуть не меньше нужно будет заплатить художнику, которого ещё надо найти, а само оформление книги в твёрдом, скажем, переплёте? Сумма набегает немалая. Но это будет, ничто иное, как выбрасыванием денег на ветер. Человек я по натуре не меркантильный, но вот представь ситуацию, я забираю отпечатанный тираж из типографии. На рынок идти торговать своими книгами, я не пойду, Скорее всего развезу книги по районным библиотекам, раздарю родственникам, одноклассникам, хорошим знакомым и приятелям. Но самое интересное, практически книга будет крутиться в рамках района, какая-то может и выйти, конечно, за его пределы. А вот в интернете её читать будут, причём, внутреннее чутьё подсказывает мне, что это случится очень скоро, какие-то считанные годы отделяют нас от всеохватывающего страну и мир интернета.

- Я обязательно постараюсь тебя найти и почитать. Обещаю, - сказал Николай. - А что же было дальше?

- А дальше, я получил долгожданную квартиру и я сразу же перевёз семью в серые стены комнат, ещё не оклеенных обоями, с не выложенными кафелем кухней, ванной и туалетом, с неблагоустроенным балконом. Всё это делалось уже потом, но ночам, в выходные, главное, что появился свой угол.

Через какое-то короткое время и я совершенно неожиданно встречаю на городском рынке своего хорошего поселковского приятеля, который когда-то жил неподалёку от нас. Так случилось, что я прошёл мимо, не поздоровавшись, был погружён в свои мысли, и он окликнул меня. Я извинился, а он полушутливо-полусерьёзно сказал, что сам бы поступил так, будучи на моём месте. Я непонимающе посмотрел на него.

- Ну, как же, - улыбнулся он, - отхватил деньги за хату, теперь можно и не здороваться.

- Какую хату, Витя? - спросил я.

- Как, какую хату? Отцовский дом.

Я стоял не шелохнувшись. Признаюсь, мне было очень неприятно слышать это сообщение от постороннего человека, а Витя, поняв моё состояние, не унимался.

- И что, ты так и оставишь это дело?

- А что, посоветуешь судиться с роднёй?

- Ну, а если эта родня вконец обнаглела?

- Тогда научи, - стараясь как можно членораздельней выговаривать слова, сказал я, - как, какими глазами смотреть мне в глаза судье, когда он спросит, кем мне доводятся эти люди, с которыми я пришёл судиться? Это, во-первых. А во вторых. Я ведь когда-то отказался от своей доли. И самое главное. Зять столько сделал для меня и моей семьи, а я в знак благодарности ему за это побегу в суд?

- Но ведь могли же хотя бы предупредить, поставить в известность, объяснить...

Вот тут он был прав, мой поселковский приятель. Ведь тот же зять, мог поднять телефонную трубку и популярно объяснить, мол, так и так, уважаемый, я сделал для тебя и твоей семьи больше, чем достаточно, так что позволь уж мне, самому решать текущие проблемы так, как я считаю нужным. Могла бы это сделать и Галина, но нет, всё было провёрнуто втихую. Признаюсь, меня это настольно покоробило, что я не сразу, а спустя какое-то время, рассказал о случившемся жене.