В основу норманнской теории положены:

– предвзятая трактовка легенды о призвании варягов русского летописного свода XII в., известного как Повесть временных лет, и преувеличенная роль наемного новгородского князя Рюрика;

– сообщения «Бертинских анналов» (летописи при дворе франкского короля Карла Великого) о представителях народа rhos, которых король Людовик I счел шведами;

– имена бояр великого киевского князя Олега, упомянутых в его договоре с Византией, которые норманисты трактуют как скандинавские;

– названия Днепровских порогов, перечисленные византийским императором Константином Багрянородным и объявленные норманистами скандинавскими.

По мнению основателей норманнской теории, до IX в. н. э. на территории Восточной Европы проживали разрозненные славянские, балтские и финно-угорские племена, которых пришлые варяги – скандинавы объединили и создали государство Русь.

Однако многочисленные западноевропейские и арабские источники свидетельствуют о том, что на территории Восточной Европы издавна существовали сильные славянские государства с развитой культурой.

Об этом свидетельствует главный исторический труд средневековой Руси середины XVI в. – «Степенная книга», которую игнорируют сторонники норманнской теории. «Степенная книга» написана во времена царя Ивана Грозного (1533–1584). Она представляет собой выборку из русских летописей (в том числе и не сохранившихся до XVIII в.) с некоторыми дополнениями. Названа книга «Степенной» потому, что в ней обозначены поколения, или, иначе, «степени», великих князей и государей Руси. В книге говорится: «И аже и преже Рюрикова пришествия в Словенскую землю не худа бяше держава Словенского языка»; «И во всех тех землях мнози силыя грады и многи велики области и сии вси Русская бяше единая держава, иже ныне на многия власти разделися, древле же Словении именовахуся».

Заметим, что в арабских средневековых источниках, а также в некоторых германских Северная Русь (то есть Новгородская земля) также называется Словенией.

Кстати, в тексте Повести временных лет, которую используют норманисты, перечисляются славянские княжества, существовавшие на Руси задолго до призвания Рюрика, и указывается, что все княжества имели своих князей. Среди этих княжеств упоминается и Новгородская земля, причем сообщается об её многонациональном составе. К сожалению, к настоящему времени история Древнего Новгорода еще не написана. Как образовалась эта многонациональная феодальная республика, занявшая огромную по европейским масштабам территорию от Прибалтики до Урала и от Белого моря до верховьев Волги и Оки? Заселение славянами такого обширного края и объединение в единое государство проживавших здесь народов балтийской и финно-угорской групп происходило явно в течение нескольких веков.

Вот как выглядит легенда о призвании варягов в Повести временных лет в переводе на современный русский язык академика Д.С. Лихачева (82).

В год 6367 (859). Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с кривичей…

В год 6370 (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву».

И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же – те люди от варяжского рода, а прежде были словене. Через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И принял всю власть один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города – тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро.

Рассмотрим, насколько достоверно отражено это событие в указанном списке Повести временных лет.

Повесть временных лет (ПВЛ) является древнейшим сводом русских летописей, изложенных в хронологическом порядке. Основой ПВЛ является летопись, написанная в 1110–1111 гг., предположительно Нестором – монахом Киево-Печерского монастыря. Эта часть летописного свода (Несторовская) получила название – Начальная летопись.

Начальная летопись – это произведение, в котором содержатся выписки из Библии, переложение народных преданий и сказаний, выписки из византийских хроник, рассказы о событиях очевидцев, комментарии к ним летописца и изложение событий, свидетелем которых был сам летописец и его знакомые современники. Участвовал в написании и правке Начальной летописи также игумен монастыря Иларион. Исследования русских летописей русским историком А.А. Шахматовым и советскими историками М.Н. Тихомировым, Д.С. Лихачевым и др. показали, что Нестор использовал для своей работы более раннюю киевскую летопись, доведенную до 996 г., Киевский летописный свод (1037–1039) и Первый Киево-Печерский свод (1073). Авторы их неизвестны, да и сами летописи до нас не дошли. Исследователи летописного дела Руси полагают, что была еще более древняя летопись, а может быть, и не одна, то есть летопись Нестора является по меньшей мере пятой по счету.

Считается, что летописание на Руси началось после Собора в Болгарии в 894 г., на котором было принято решение о переложении богослужебных книг на славянский язык. Однако А.А. Шахматов полагает, что летописание на Руси началось только в конце 30-х гг. XI в., когда Русская церковь перешла в константинопольское подчинение, где летописание было обязательным.

Начальная летопись в том виде, в каком она вышла из-под пера Нестора, до нас не дошла.

В 1116 г. игумен Михайловского Выдубецкого монастыря в Киеве Сильвестр составил летописный свод, в который включил и летопись киево-печерского инока Нестора. Этот свод и получил название Повесть временных лет.

Киевско-Печерский монастырь, в котором трудился Нестор, находился в некоторой оппозиции к княжескому двору, поэтому в его летописи (Начальной летописи) содержались тексты, которые, как показал советский исследователь русских летописей М.Д. Приселков, не могли устраивать Владимира Мономаха. А Михайловский Выдубецкий монастырь был великокняжеским. Он выражал интересы Владимира Мономаха. Видимо, поэтому Сильвестр и включил в свой летописный свод летопись Нестора не в ее подлинном виде, а с некоторыми изменениями и добавлениями (59).

Известный русский историк В.О. Ключевский пишет: «Нестор был составителем древнейшей киевской летописи… а Сильверст – составителем начального летописного свода… и редактором вошедших в состав свода устных народных преданий и письменных повествований, в том числе и самой Несторовой летописи» (57).

Труд игумена Сильвестра в дальнейшем также подвергся редакции. Выдающийся русский языковед и историк древней культуры академик А.А. Шахматов (1864–1920) высказал предположение, что окончательное редактирование Повести временных лет (уже после Сильвестра) осуществлено около 1118 г. под наблюдением князя Мстислава Владимировича. Этот свод известен в историографии как вторая редакция ПВЛ. Мстислав Владимирович был связан родством с датским и норвежским дворами, был внуком английского короля и мужем шведской принцессы. Возможно, именно Мстислав Владимирович и был инициатором преувеличения роли варягов в истории Руси.

К такому же выводу пришли и русский историк Б.А. Рыбаков, и советский историк М.Д. Приселков, которые исследовали несколько десятков сохранившихся списков этого летописного свода (84, 86). Поколения исследователей списков ПВЛ также отмечают наличие в них многочисленных вставок, пропусков и исправлений Несторовой летописи, в том числе и в рассказах о призвании в Новгород Рюрика, об овладении Киевом новгородским князем Олегом и о князе Аскольде (в некоторых источниках он именуется Оскольд). В ПВЛ Аскольд назван воеводой Рюрика, который отпросился у Рюрика для похода в Константинополь и по пути захватил малый городок Киев. Однако, по оценке византийских авторов, Киев в то время был уже достаточно крупным городом и не уступал Новгороду. Арабские современники Аскольда сообщают, что Киев был крупным городом, больше столицы волжских булгар. Археологические раскопки подтверждают, что к тому времени Киев представлял собой объединение как минимум четырех больших поселений. И Нестор знал это. Поэтому он, будучи патриотом киевской земли, не мог назвать Киев – малый городок. Это свидетельствует о том, что текст о захвате Аскольдом Киева не принадлежит Нестору.