Тем не менее, близилось время бани, что не могло не радовать всех, а особенно, конечно же, Ваню. Мыться он любил, и делал Орёл это с особой тщательностью, ведь он считал, что выглядеть хорошо и опрятно нужно в любой ситуации.

В целом же день выдался довольно важным, интересным и, самое главное, долгожданным для всей четвёрки. Однако, самый главный сюрприз поджидал всех ближе к ночи, когда, уже перед самым отходом ко сну, покой путешественников нарушил никто иной, как Воронеж.

Найти, где остановились Курск и Елец в знакомом для него городе не составило труда, но, прежде чем прийти, он специально дождался наступления темноты, так как дело, которое у него было к пока ещё гостям Дмитрия, должно было держаться в тайне от самого Черкасска.

Когда первое удивление от его появления у будущих его собеседников прошло, Воронеж заговорил.

— Думаю, что я не сделаю открытия, если скажу, что вы пришли за мной. Это ведь так?

— Да. — Не стал лукавить Курск. Он отослал заинтересовавшегося было разговором Ельца вглубь комнаты, дабы он снова не сцепился с братом и этим не перебудил всех остальных постояльцев. Сам же севрюк говорил шёпотом по этой же причине. — Царству нужны пограничники, и твоя территория как раз имеет нужное расположение. Ни в какой Астрахани мы не были, и сказано это было лишь для отвода глаз.

— Вам Морша открыл, где я, да? Когда я понял это, я был удивлен, что он не пришёл с вами к Туме.

— На самом деле он здесь, только в соседней комнате. Вообще, нас четверо, и те двое, наверное, уже давно спят.

— Хорошо. Что я приходил, пока им не говорите. Я завтра сам всё расскажу.

— Утром мы уже будем далеко отсюда, ты же слышал, что сказал нам Черкасск.

— Вы сами разозлили его. Не стоило трогать его больные места и теребить то, от чего он и сбежал в своё время.

— Нам пришлось, у нас было поручение от Касимова. Хотя, признаю, я не хотел говорить ему всего, что вышло сказать. — Курск задумался, вспомнив недавнюю фразу собеседника. — Так как ты расскажешь нам всё завтра?..

— Я вас догоню.

— Что? То есть ты что, всё же решил присоединиться к нам? — На лице севрюка было написано искреннее удивление.

— Ага. Тума ещё не понимает, что в одиночку он не сможет противостоять врагам. А сотрудничать с Московией он не хочет из-за своих причин, и это грозит нам большими проблемами. За тем же Крымом стоят турки, да и сам он не так слаб, как кажется. Тебе ли не знать… Тума вообще в последнее время становится всё более нервным и агрессивным… Сказываются амбиции Москвы, не иначе.

— У тебя есть план, как ты собрался от него… убегать?..

— Да. Смотри. Вы, как ни в чём ни бывало, соберётесь и поедете по своим делам. В это время я только ещё буду готовиться. Отъехав, вы должны будете сделать привал, на котором я вас и догоню. Ну, либо вы можете просто ехать медленнее, чем обычно — это уже на ваше усмотрение. В общем, если ты хочешь, чтобы я присоединился к вам, ты должен сделать так, чтобы я смог догнать вас в пути.

— Хорошо, понял тебя. Встретимся уже в дороге.

— Встретимся. — Усмехнувшись, ответил Воронеж, а затем покинул постоялый двор.

Курск лёг почти сразу после его ухода. Но прошло около часа прежде, чем севрюк смог заснуть. Его определённо волновал завтрашний день.

Поздним утром, когда солнце уже несколько часов стояло над горизонтом, но до обеда было ещё далеко, все четверо покинули главный город Черкасска.

Теперь их путь лежал домой. Домой к Курску, где и надо было успеть подготовить всё к новому нападению Крыма, которое непременно случится — если не в конце зимы, то весной уж точно. Следуя уговору с Воронежем, они ехали довольно медленно — как раз так, чтобы одиночный всадник, пустивший коня во весь опор, смог их догнать. Морша и Орёл, не знавшие о ночном разговоре, сначала мысленно задавались вопросом, почему все они в этот раз так медлили — неужели им уже не нужно было торопиться?..

Какое-то время раздумывая над это странностью, Ваня пришёл к выводу, что лучше и вовсе не спрашивать об этом — наверняка, Курску, как обычно, виднее, и он знает, что делает. Антон же, как теперь, благодаря Орлу, называли его все остальные, в свою очередь, быстро переключился на другие мысли. Он опять думал о Ельце и снова и снова вспоминал их с Ваней вчерашний разговор. Мокшанин понимал, что вскоре ему придётся принять очень важное для себя решение: начать уже нормально ухаживать за его Лериком, а не ходить вокруг да около, прикрываясь лишь заботой, или же стоит принять во внимание его угрозы и пока ещё не лезть на рожон.

Справедливости ради стоит отметить, что Курск не полностью верил Воронежу. Он допускал разные варианты развития событий: и что Дмитрий прознает и не отпустит его, и что он сам передумает или забудет о них, или же и вовсе сам расскажет обо всём своему атаману. Из-за этого с самого утра его голову занимали мысли о запасных вариантах действий, но в глубине души он надеялся, что мучил себя ими он зря.

Когда солнце перешагнуло отметку полудня, сзади на горизонте появилась чёрная точка. Постепенно она росла и росла, и, спустя около получаса в ней уже можно было разглядеть черновласого всадника на столь же чёрном коне.

Курск остановился. Заметив это, его примеру последовали и остальные.

— А вот и он. — Приложив ладонь ребром ко лбу, он вглядывался в серую холодную даль, стараясь разглядеть догоняющее их олицетворение как можно лучше. — Воронеж нас не подвёл, не зря мы вчера выдержали этот довольно неприятный разговор. — Севрюк улыбнулся.

Елец же хмурился. От долгой близости с двумя столь ненавистными ему олицетворениями ему, по-видимому, деться было уже некуда. По крайней мере до тех пор, пока линия обороны от набегов Крыма не будет отстроена и укреплена регулярными царскими войсками.

Вот так их и стало пятеро. Теперь их путь лежал домой, на Муравский шлях, по которому и приходил каждый год Крым. Там нынче не было никакого олицетворения, и только отдельные запуганные набегами группы людей небольшими хуторками были разбросаны по всей этой огромной территории.

Там, на пути у степных орд Бахчисарая, нужно было создать сильные укрепления, способные выдержать его нападения и не допустить его войска вглубь страны.

Но, чем ближе становились родные места, тем сильнее овладевала Курском грусть. Это должны были быть земли его брата, Белгорода. О нём уже давно не было ничего известно, и это наводило на определённые мысли. Но севрюк не верил в его смерть и старался не поддаваться необоснованным переживаниям.

Они ехали на северо-запад, а в низком осеннем в небе стояло жёлтое солнце. И, хоть на пожухлой осенней траве снова лежал утренний иней, а частые лужи, разбросанные то там, то здесь на дороге, затянулись коркой льда, от диска сверху всё еще исходило живительное тепло, заставляя уже несколько раз выпадавший снег таять.

Несмотря на близящуюся зиму, именно этот день обещал быть вполне себе сухим и тёплым. Но гораздо сильнее погоды грело всех обретение пятого звена в их общей цепи. Оно уже давало ту самую, пока ещё призрачную, но, всё же, уверенность в том, что они смогут выстоять против Бахчисарая.

Сноски:

[1] — Село Морша (совр. Моршанск) является одним из старейших поселений на территории Тамбовской области, оно существовало еще в XVI веке. В фанфике название является названием персонажа Тамбовской области до основания самого Тамбова.

[2] — До прихода монголов мокшанские земли в современных Тамбовских и Пензенских областях были объединены под властью Пуреша, который был союзником Рязанского княжества. Однако, нашествие вынудило его примнкуть к Батыю и, став его вассалом, отправиться с ним в поход в Европу.

[3] — Ранее на территориях Липецкой, Тамбовской и, главное, Воронежской областей существовал Червлёный Яр — вольная область с неизвестным статусом, откуда потом вышли хопёрские казаки и, не позднее конца XVI века, присоединились к донским.