– Вам необходимо понять, сколь глубоко укоренились в человеческой психике суеверия, – продолжил Пит. – Мы говорим о людях, которые были вынуждены бороться за свое каждодневное существование в крайне суровых условиях. Им отовсюду грозила опасность. В Европе случались эпидемии чумы, неурожаи, голод, нашествия разбойников, а в Новом Свете затаились хищные звери, дикари и демоны. Переселенцы боялись сверхъестественных сил, которые властвовали в окрестных лесах. Сложилась чрезвычайно неприятная ситуация. Сказки и предзнаменования взяли верх над рассудком. Люди трепетали, ожидая Страшного Суда, и видели повсюду козни дьявола. Это оставило зримые следы в нашей истории. Взять хотя бы название холма, который находится за вашим домом.

– Гора Скорби? – уточнил Берт. – Мы там прогулялись еще на прошлой неделе. Очень живописный холм! С вершины Гудзон видно.

– Гора Скорби прекрасно подходит для пеших прогулок, главное – не сходить с тропы, – согласился Пит. – Что до предзнаменований, то можно воспринимать их как примитивный аналог метеорологии, но по ним предсказывают не погоду, а грядущие несчастья. Вы ведь слышали про суды над ведьмами в Салеме? Жители колонии у Массачусетского залива прямо-таки взбеленились. Но всему этому предшествовали неурожай и эпидемия оспы – кроме того, переселенцы побаивались индейцев, что только накалило обстановку. Но сопоставили все эти факты гораздо позже, когда суд уже свершился. В общем, именно страх и провоцировал распространение слухов, предшествовавших трагедии. Люди везде видели плохие предзнаменования. Мертворожденные младенцы, странные природные явления, быстрое разложение плоти умерших, загадочные птицы…

Пит ухмыльнулся.

– Голландцы были людьми приземленными, по крайней мере по сравнению с пуританами, но и они поддались панике. Например, в тысяча шестьсот пятьдесят третьем году одна крупная серая птаха садилась на крест церкви в гавани Нового Амстердама на закате каждый вечер в течение трех недель. Разумеется, народ встревожился. Говорили, что птица – больше, чем гусь, и питается мертвецами. Сейчас-то мы в курсе, кто прилетал в гавань. Рифы-стервятники залетают в наши края. Но колонисты пребывали в неведении. Они судачили обо всем и старались найти хоть какое-то объяснение, основываясь на легендах и прочих россказнях. В итоге городской совет приказал застрелить несчастного грифа. А на следующий год население поразила эпидемия оспы. И все свалили на бедную птицу.

Джослин встрепенулась:

– Стив, расскажи им про доктора и детей. Пит, ты не слышал эту историю?

– Нет, – откликнулся Пит.

– Меня просветил коллега по Нью-Йоркскому медицинскому колледжу, – начал Стив. – Перед эпидемией тысяча шестьсот пятьдесят четвертого года врач из Нового Амстердама по имени Фредерик Верхюльст изучал поведение детей, которые играли в «похороны». Ребята рыли ямы за стеной поселения, приносили туда ящики от фруктов и клали их в «могилы», как «гробы», устраивая похоронные процессии. Их родители решили, что дети одержимы, а их поведение – дурное предзнаменование.

– Слава богу, что у нас есть игровые приставки, – подытожил Пит.

Рассмеялись все, кроме Бамми Делароза, которая с трудом издала подобие смешка.

– И таких свидетельств множество, – добавил Стив. – Некоторые из них весьма неприглядны. Некоторым трупам в рот засовывали кирпичи. А почему?.. Во времена эпидемии желтой лихорадки в Бостоне, в тысяча шестьсот девяносто третьем году, братские могилы частенько раскапывали, дабы похоронить скончавшихся от болезни. Иногда могильщики натыкались на распухшие трупы со следами запекшейся крови. Их саваны были порваны и скручены, как будто зомби пытались выбраться из могил, чтобы охотиться на живых и пить их кровь. Теперь-то нам известно, что разлагающиеся тела раздуваются от газов. Гниение внутренних органов вызывает истечение телесных жидкостей изо рта, а ткань разъедают бактерии. Но тогда считалось научным фактом, что «пожиратели саванов» – суть неупокоенные, которые питаются человечиной и навлекают на живых проклятия и тяжкие недуги. Дескать, таким образом они пополнят свою армию «живых мертвецов». Поэтому служители церкви и засовывали им в рот кирпичи, чтобы неупокоенные погибли от голода!

Воцарилась тишина, прерываемая лишь треском дров в камине.

Берт нарушил паузу:

– А в мегаполисах это сойдет за неплохую раскрутку. Надо только рассказать потенциальным клиентам, желающим приобрести недвижимость, что в Блэк Спринг просто замечательно: здесь отлично кормят и можно всласть наслушаться разных страшилок…

Грим фыркнул, едва не подавившись пивом. Теперь расхохотались все, включая Бамми. Джослин похлопала Грима по спине, и он прокашлялся. Стив обрадовался – Берт может шутить. Значит, он не настолько потрясен, и сегодняшняя информация останется у него в голове, а не влетит в одно ухо и вылетит из другого. Если, конечно, он целую бутылку «Столичной» не опорожнит.

– Продолжим, – произнес Пит, отсмеявшись. – Пророчества внесли серьезный вклад в картину мира переселенцев. Слепорожденные дети, гигантские звериные следы в лесах, странные огни в ночном небе… если люди начинают верить в предзнаменования, у них нарушается и структура мышления, и прежний образ жизни. Они думают, что в будущем их ожидает очередной кошмар. Здесь и коренится тот страх, который заставил людей сторониться Катерину ван Вайлер.

– Они не сомневались, что она – ведьма, – резюмировал Берт.

– Верно.

Сигарета Пита догорела в пепельнице, и он принялся за другую.

– Да… Началась банальная охота на ведьму, хотя тут имелись и некоторые нюансы. Судите сами, одинокая женщина долгие годы жила в лесу – естественно, на нее и так уже косо смотрели. Каким образом она умудрилась родить сына и дочь, так что в тысяча шестьсот шестьдесят четвертом году ей было, вероятно, около тридцати, кто являлся отцом и куда он запропастился – остается тайной. Ходили слухи, что Катерина якшалась с индейцами. Вдобавок Катерина не посещала церковь, и этого оказалось достаточно, чтобы на нее стали показывать пальцами. Говорили, что она совершала языческие ритуалы. В общем, чаша терпения горожан почти переполнилась…

– Ее обвинили в поклонении дьяволу? – перебил Берт.

– В содомии, каннибализме и в оборотничестве. Жуть, да и только!

– Боже мой!

– Итак, в октябре шестьдесят четвертого девятилетний сын Катерины умер от оспы. Свидетели подтверждают, что видели Катерину в траурном платье, когда она хоронила тело в лесу. Но спустя пару дней кто-то из местных повстречал мальчишку на улице Нового Беека. Люди сразу же поверили в то, что Катерина воскресила своего ребенка, подобно тому, как Иисус воскресил Лазаря. И началось!.. Народ решил, что Катерина – злая ведьма, которая связалась с тем, с кем не надо связываться темной ночью. В итоге женщину приговорили к смерти за колдовство. После пыток она созналась в своих прегрешениях. Но тут нет ничего удивительного! Думаю, после пытки колесом или ныряющим стулом любой подтвердит, что он летал на помеле! В общем, судьбе Катерины не позавидуешь. Катерину собственноручно заставили убить богомерзкое создание, коим являлся для горожан ее ребенок. Если бы она ослушалась, то судьи казнили бы не только мальчика, но и дочь Катерины.

– И ей пришлось выбирать между своими детьми? – воскликнула Бамми.

Пит пожал плечами.

– Люди не особенно милосердны. Ледяной ветер из развалин средневековой Европы долетел и до Нового Света. Обвинения в колдовстве приветствовались. А у Катерины не было выбора, и она убила сына, чтобы спасти дочь, после чего ее «милостиво» приговорили к повешению, а не к сожжению на костре. Горожане заставили ее лично спрыгнуть с табурета, дабы это символизировало раскаяние и очищение. Потом ее тело бросили в яму в лесу, на съедение диким зверям, так полагалось поступать с ведьмами. Таков финал трагической истории.

– Господи, – пробормотала Бамми.

– За исключением того, что Катерина не была невинной жертвой, – встрял Грим.