Почему-то даже после кофе хотелось спать. Холодная вода помогла скверно, но хоть что-то. Сильно болела голова… видимо, я всё же простыл — и действительно, лоб горел огнём.

Вот почему учёные сейчас сидят на задницах ровно, вместо того, чтобы что-то создавать, изучать? Где продвижения в области биологии? Где продвижения в области физики? Где хотя бы какой-то прогресс?

Я снова не мог найти ни одной статьи, которую я бы не прочёл за последние два года. Одна походила на другую чуть ли не слово в слово, а новых концепций не было. А ведь можно делать больше для мира! Неужели им совершенно наплевать? Жить в неизвестности — что может быть хуже? Жить в полном неведении. Это же так ужасно…

Звук сообщения на почту вырывает меня из состояния грусти по мировому сознанию.

Это «письмо» от Эмила! Я вчитываюсь в электронные строки на мониторе и только успеваю начать печатать ответ, окрылённый счастьем, смешанным с неистовым возбуждением (не физическим), как из коридора раздаются звуки шагов, а после квартира остаётся без света.

Я пытаюсь быстро забраться под одеяло, сделав вид, что на самом деле давно сплю, но… но отец уже зашёл ко мне в комнату с злым возгласом:

— Это ты виновен в его смерти! Ты выглядишь в точности как он, как ты вообще посмел появиться на свет?! — обычные слова. Я слышал их так часто, что перестал придавать им какое-то особенное значение. Ну, пошёл я внешностью в отца-омегу, ну и что? Он даже погиб не из-за того, что я на свет появился… но кто бы это отцу-альфе объяснил, хах.

А дальше меня избили. Моё тело было слишком лёгким для тела нормального альфы, поэтому шансов я не имел никаких… удары пришлись на лицо, на рёбра, на паховую область. Кажется, я потом кашлял кровью…

Потом отец успокоился, кинул меня на мой жесткий диван, где я, лелея синяки и сглатывая болезненные завывания, попытался уснуть. К утру мне это всё же удалось.

А так хотелось подумать над тем, что теперь делать с тем, что я узнал…

End POV Джеффри

POV Рейнард

День с самого утра не задался. Для начала — в школу мне всё же пришлось пойти, хотя я отнекивался как мог, но родители иногда бывают строгими, мол, и так много пропустил. Дальше больше — весь день меня преследовал тот запах. Казалось, что он везде, что всё им пронизано, только когда я спросил это у Марка — он сказал, что ничего не чувствует и пошутил, что мол, может я альфа и просто истинного встретил. Я посмеялся и дал ему затрещину, после чего поцеловал прямо на уроке. Учитель только вздохнул, даже замечания делать не стал.

Дальше ещё больше — выяснилось, что в столовой кофе стал дерьмовее, чем был раньше. И зачем я только пошёл туда? Окончательно решил себе настроение, что ли, испортить?

— Слу-ушай, — протянул Марк максимально елейным голоском. — В плату за моё вчерашнее отсутствие, пошли вместе куда-нибудь?

— Думаю, было бы неплохо, — улыбаюсь, — Что, реабилитироваться решил? Перераспределил приоритеты правильно?

Улыбаюсь самодовольно. Вот говорил я, Марк умный парень. Люблю его.

Провожу руками по его светлым и мягким волосам, он сперва слегка дёргается, от неожиданности, видимо, а потом подставляется под поглаживания, шутливо помуркивая.

***

Вечером мы пошли вместе туда, куда я намедни ходил с компанией. Злачное местечко, уютное, комфортное. Туда обычно только беты приходят, омеги или альфы не суются туда, где их не любят и не ждут.

Сам клуб комфортный, музыка хорошая, алкоголь наливают, а если знать у кого, то можно и дурь достать. Всё, что нужно для подобного развязного счастья, можно найти здесь.

Марк прижимается ко мне всем телом и зарывается руками в волосы — он, кажется, уже слегка пьян, но это даже к лучшему. Мы целуемся, а у меня почему-то крышу не сносит.

Он использовал тот кофейный одеколон, он всегда следит за гигиеной, но его запах кажется мне противным, хочется сбежать куда подальше. Кажется, это от курева. Да, действительно, у меня просто сбилось обоняние.

В голову снова пришёл тот парень, которого мы видели вчера. Какой-то забитый очкарик, только пахнущий просто прекрасно. И почему он запал мне в голову? Ужас.

А тем временем около барной стойки началось какое-то шевеление. До нас донеслись возгласы, мол, «валите отсюда». Видимо, сюда забрела парочка ущербных? Хоть какое-то веселье.

Дальше парни скрутили альфу — он был выше, его легко было отличить от омеги, который, кажется, сломается от одного удара. Мелкого тоже схватили. Парни, видимо, хотели поглумиться — и начали связывать омежку, выворачивая ему руки так, что у того аж слёзки на глазах выступили.

Глаза альфы налились кровью, но его держали очень крепко. Когда омега был связан, чтобы не испытывать тошноты, в него начали болезненно тыкать палками с острыми наконечниками, а после бить до синяков какими-то дубинками, похожими на полицейские. Это всё выглядело очень красиво и эстетично, я улыбался, глядя на происходящее и не скрывал, что восхищаюсь данным зрелищем.

Рыдающий омега корчился от боли и мазал слюнями и соплями пол, после чего его сочли неинтересной игрушкой и переключились на альфу. Первый контрольный удар по яйцам, и альфа уже не может особо сильно сопротивляться.

Над ним ещё немного позабавились, плюя в лицо и не брезгуя ударами ногой по животу, после чего выкинули обоих за двери.

Это была красивая жестокость. Она была не слишком обоснованной и не совсем понятной даже мне — я просто считал бет выше других, но не считал, что омеги и альфы от этого перестают быть людьми, не имеющими права на счастье. Правда, у многих на этот счёт было совершенно другое мнение, что, мол, альфы и беты — ничтожная заморочка для этого мира, мол, ну кому они нужны с их метками, течками и прочим. На секунду я почему-то представил, что я нахожусь на месте омеги, и мне стало слегка не по себе.

— Почему ты смотришь туда со страхом? — хмурится Марк, смотря на меня с искренним непониманием.

— Страхом? — я выгибаю бровь. — У тебя уже глаз замылился, пошли отсюда, поджимаю губы и встаю, потягиваясь.

Что-то странное со мной происходит, это явно не к добру. Слишком ненужные мысли начали лезть в мою голову.

end POV Рейнард

========== Глава 3 ==========

POV Джеффри

С трудом разлепив глаза, я всё-таки осознал, что пребываю в состоянии совершенного нестояния. Хотелось есть, пить, спать и находиться в полнейшем одиночестве всё это время. Однако часы неумолимо диктовали свои правила — я опаздывал. Я чертовски опаздывал. Мне даже вряд ли удастся поговорить с Эмилом на тему того, что он мне вчера отправил, хотя этого мне хотелось наравне с естественными потребностями моего тела.

Схватив сумку и скинув в неё учебники, которые мне предположительно могли понадобиться, не успевая даже умыться нормально, я сперва скрючился от боли в рёбрах и животе в целом, а потом быстрым шагом поспешил отправиться в школу.

Насколько же ироничным оказалось то, что мимо меня, погружённый в музыку и переписку с кем-то, потому и не замечающий меня, шёл объект моих мыслей весь прошлый вечер и всё это утро — Рейнард Хидденс. Именно его имя значилось в том свидетельстве о рождении, фотографию которого мне отправил Эмил по почте. Осознание, что мы находимся так близко, вызвало у меня невольную улыбку.

А потом я чихнул, шмыгнул носом, кое-как его прочищая, и… ошарашенно остановился. Снова этот запах. Это не мог быть просто запах духов — он не бывает таким естественным… неужели…

Ох, чёрт! То, что я был рад знать, что хоть кто-то тоже страдает моей проблемой… но чёрт побери, не эта же личность! О том, какая он самовлюблённая и эгоистичная сволочь, я слышал многое, просто проходя мимо групп одноклассников, которым он со своей компашкой так или иначе насолил. Он был бетой из бет, его боялись и его хотели. Ко всему прочему, он был жестоким и его часто можно было встретить в драке с кем-то… а ещё был богатым, поэтому с рук ему сходило всё.

Так. Если то, что я чувствую — это не духи, то он должен чувствовать такой же запах от меня. Но по нему незаметно, что он даже обратил внимание на моё рядом с ним присутствие. Странно. Может, мне всё же показалось?