========== Пролог ==========

POV Джеффри.

Наш мир — чрезвычайно несправедливая, но крайне интересная вещь. История берёт начало с XXII века, когда непонятно откуда появился вирус омегаверса, который действовал на людей разных генетических характеристик по-разному. Закономерность, по которой он действовал, отследить не удалось даже сейчас, хотя изучение хотя бы этого является основным приоритетом современных учёных. Я тоже хотел бы внести свою лепту в достижения научного сообщества, потому что, увы, сейчас невозможно даже предугадать, какой ребёнок родится у какой пары.

Этот странный вирус появился и начал рушить жизнь, грозя уничтожить мир. Основной проблемой было то, что он превращал мужчин в альф, бет или омег. И если беты были «гендерными гермафродитами», как их нарекли впоследствии, то с альфами и омегами было всё совершенно непонятно. Как только информацию о нём и его воздействии на людские организмы обнародовали, то так называемые яойщицы всего мира чуть ли не кончали от счастья, однако потом… потом все они умерли. Это было основной проблемой данного вируса. В течение пары-тройки месяцев после распространения этого вируса на весь мир, в нём не осталось ни одного человека женского пола, поэтому людям волей-неволей пришлось заниматься сексом с представителями ранее своего пола. Теперь нельзя было всех назвать мужчинами, потому что строение тела было разное у каждого «гендера».

Но то, что вирус стал началом новой эры, о которых раньше только фантазировали те самые яойщицы, было ещё половиной, если не четвертью беды, с которой столкнулось человечество. И если с бетами всё было в порядке — они могли образовывать пары как хотели, заниматься сексом с теми, с кем хотели, даже если это было просто ради выгоды, могли становиться проститутками и получать за это деньги… то с омегами и альфами был полнейший ужас — существовало понятие температурных меток и «истинности». У каждого альфы и омеги имелось на коже пятно той или иной температуры: у альф выше температуры тела, поэтому это пятно было красноватым, а у омег ниже, поэтому выглядела метка фигурным синяком. И ладно бы можно было прожить всю жизнь и завести семью с любым омегой или альфой по своему желанию — нет! Если представитель одного из этих полов-гендеров (я сам не разобрался, что «толерантнее» использовать для характеристики различий, существующих в мире ныне) дотрагивался до «неистинного» — его тут же било током с силой, прямо пропорциональной длительности соприкосновения! (На альф и омег, связанных кровным родством, это не распространялось) Были даже случаи смерти. Благо, хотя бы одно было хорошо — при первом касании «истинных» спустя минут пять-семь, иногда десять, если касание было обширным и ну очень долгим, приходил оргазм, опять же, сила которого зависела от длительности контакта, к тому же «истинные» источали друг для друга приятный аромат, что слегка помогало в поиске партнёра всей жизни.

С бетами детей у омег или альф быть не могло, да и бетам самим было некомфортно, если их трогают не беты — ощущение было, будто тебя сейчас вырвет, однако я читал о парах, состоящих из альфы с бетой или омеги с бетой. Общим было то, что первые потеряли «истинных» и метка почернела, от этого, вроде бы, заканчивается реакция отторжения тех, кто не предназначен судьбой.

Вот такой у нас прекрасный и удивительный мир…

А я был альфой. Альфой, у которого в свидетельстве о рождении значится, что метка не проявлена никак, имеет температуру нормальную для моего тела. Я был аномалией. Мне не было ни горячо, ни холодно, будто бы я был бетой. И к тому же я был совершенно не похож на альфу в стандартном представлении, меня всегда принимали за бету. Вот даже не знаю, радоваться или плакать… Хотя, в случае, что я учусь в общей школе, нужно было скорее радоваться — внешне я на альфу походил с большим натягом.

End POV Джеффри.

POV Рейнард.

Что есть счастье? Счастье для каждого разное в нашем мире. У альф оно характеризуется способностью обеспечить себе и своему «истинному» достойную жизнь, не ущемляя собственных интересов. У омег — детьми и семейным очагом. В любом случае, для достижения хотя бы основ счастья, альфам и омегам надо было встретиться, но были те, кто был счастлив изначально — это были беты. Им можно было делать всё, что угодно, как угодно и практически с кем угодно. Беты занимали высокие должности в правительстве, потому что у них не было «меточных» привязанностей к их «истинным», для них этого понятия вообще не существовало. Беты сами выбирали себе пары, образ жизни, за них никто и ничего не решал. После бет по уровню счастливости шли альфы — у них не было течки, в отличие от омег, у них обычно были красивые и крепкие тела, а также у многих альф водились деньги, поэтому к ним липли беты, и природные «самцы» не были обделены сексом, который они покупали у ненормальных бет, которых тошнило во время оргий. И самыми несчастными, конечно же, были омеги. Мало того, что они существуют, чтобы плодить себе подобных, так ещё и не решают ничего в этом мире. Раньше в таком положении были женщины — хорошо, что они вымерли. Я видел фотографии в дальних уголках интернета — ужас кромешный! Благо, омежки хотя бы были красивыми, а вот женщины не всегда. И к тому же омеги были смиренны, в отличие от их прототипов, которые постоянно выступали за равенство и свободу. Ну какое может быть равенство, если люди от природы неравны?

Я счастлив быть бетой. Передо мной открыты все двери, сотни путей, по которым я могу пройти. Мне не нужно беречь своё тело от алкоголя и курения, чтобы в будущем родить здоровое потомство, потому что даже заведя отношения с другим бетой, я не собираюсь рожать, пусть моё тело способно на это. Мне не нужно выглядеть мальчиком-одуванчиком, чтобы удовлетворять своей внешностью своего «истинного ёбаря», но мне и не нужно обеспечивать жизнь чему-то, что нужно только для воспроизведения рода.

Я мог назвать себя не просто счастливым потому, что рождён бетой, я мог назвать себя счастливым бетой. В моей жизни было всё, что я хотел: и парень, влюблённый в меня до одури, и деньги на любого рода развлечения, и огромный круг друзей не ничтожного происхождения… только вот здоровье у меня было слабоватое, но эта проблема легко решалась комплексом витаминов, которые мне обязательно надо было принимать ежедневно раз в месяц в течение недели, когда, по словам врача, являющегося другом семьи, у меня грозило начаться обострение аллергии на всё, что только можно.

Многие принимали меня за альфу, встретив впервые. Однако я не злился и не обижался, потому что лучше выглядеть альфой и быть бетой, чем выглядеть бетой и быть омегой — они считались низшими из людей не только мной, но и остальным так называемым «нетолерантным» обществом.

End POV Рейнард

========== Глава 1 ==========

POV Джеффри.

Бывает ли утро добрым? Спорный вопрос. Многие справляются с несправедливостью ранних пробуждений при помощи кофе и ходят потом полубодрые-полумёртвые. У меня дома кофе отродясь не было — сначала его лютой ненавистью ненавидел отец-омега, а когда его не стало — не стало и денег на кофе, потому что отец-альфа забил на эту жизнь и топил истину в вине — не до кофе тут.

Вот и жил я с ненавистью к утрам, к солнцу, которое слишком рано встаёт и режет по плотно сжатым векам, к отсутствию кофе, который после того, как я единожды попробовал его в гостях у друга, влюбил меня в себя навечно — действеннее будильника для моего тела, кажется, не существует. А ещё я ненавидел холодную воду, но она тоже помогала собраться с мыслями.

И с влажной после умывания чёлкой, голодный и как всегда злой на этот мир, я отправляюсь в школу. Можно было задержаться и позавтракать, однако тогда я столкнулся бы лицом к лицу с отцом, которого бы по стенке мазало от похмелья, а порой это опасно для жизни и всегда опасно для здоровья.

Прохладный утренний ветер неприятно холодил кожу. Было очень зябко. Изо рта того и гляди пойдёт пар, как зимой. Хотелось закутаться в тёплое одеяло и не отсвечивать, уснув дня на два или залипнув на какую-нибудь научную статью, строя кучу теорий и догадок, позже разрушая их об доказанные факты. Я не знал толк в развлечениях. Но, увы, у меня не было ни двух дней, ни тёплого одеяла, ни возможности на что-то залипать, потому что доступ в интернет у меня был крайне ограниченный и только вечерний, когда отец уже уснул или отсутствует дома. Всё очень грустно. И холодно. Сейчас температурная метка альф как нельзя была бы кстати — мог бы хоть чуть-чуть согреться, однако жизнь всё-таки слегка несправедлива.