Сейчас Лавиния работала ассистентом во всемирно известном Доме моды и не слишком часто прибегала к своим умениям. Конечно, она не отказывала себе в удовольствии пофлиртовать с красавцами начальниками, но относилась к ним не как к реальным мужчинам, а как к роскошным нарядам, которые они продавали. Она восхищалась ими, примеряла их, но, несмотря на гуляющие по офису слухи, никогда не делала следующего шага.

Однако с Захаром нельзя было играть в подобные игры. С тем же успехом она могла бы дразнить голодного тигра, запертого в хлипкой клетке. Что она будет делать, если тигр вдруг вырвется на волю?

Захар тоже вздохнул с облегчением, когда Лавиния уехала. Обычно связи на работе не вызывали у него угрызений совести. Время от времени спал даже со своей бессменной ассистенткой Эбигейл, не говоря уже о других симпатичных сотрудницах. Но здесь, в Австралии, ему не хотелось заводить интрижек. И уж тем более с Лавинией, знавшей о его прошлом и к тому же обремененной столь сложными семейными проблемами.

Захар отлично понимал, в какую непростую ситуацию попала его новая ассистентка. Он потратил целое состояние, помогая детям из неблагополучных семей. Каждая возрожденная им компания первым делом начинала заниматься благотворительностью. Но сейчас у него были более важные дела. Нет, не нужна ему ни Лавиния, ни ее проблемы!

На полу в машине валялся розовый блеск для губ. Захар забросил его под сиденье, но тюбик тут же снова выкатился ему под ноги. Он чертыхнулся, поднял его и бросил в карман.

Захар вошел в отель, но вместо того, чтобы сразу пойти к себе в номер, направился в бар. Он заказал бренди, огляделся и тут же увидел то, что искал: симпатичную мордашку на другом конце стойки. Девушка ждала его ответа.

Захар чуть улыбнулся и попросил принести счет. Он полез в карман за бумажником, но вытащил блеск для губ. Покрутив его в пальцах, он выругался, бросил на барную стойку несколько купюр и, осушив бокал, в одиночестве покинул бар.

Уж не приворожила ли его эта белокурая чертовка?

Его пиджак пах Лавинией. И рубашка, поверх которой он был надет, тоже источала ее нежный аромат. Он стянул с себя одежду, отправился в ванную и, открыв кран, плеснул себе в лицо воды, надеясь, что она отрезвит его.

Решение уже принято. Дом Коловски доживает свои последние дни. Лавинии придется найти себе другую работу.

Потянувшись за полотенцем, Захар увидел в зеркале свою спину. Словно татуировками, она была испещрена шрамами, за каждым из которых стояла своя история, наполненная болью и ужасом. Он смотрел на темно-багровый рубец над лопаткой. Как и его воспоминания, он не побледнел с годами. Когда он получил свой первый шрам, ему не было и пяти.

Он приехал в Австралию, чтобы все это было не напрасно. Чтобы виновники его страданий сполна расплатились за свои грехи.

Подобное предательство нельзя простить или забыть. Бог свидетель, он пытался.

Дверь кабинета распахнулась, и по полированному паркету застучали тонкие каблучки Лавинии. Не дождавшись приветствия Захара, который с самого утра был мрачнее тучи, она положила перед ним пухлую папку с документами.

— Оставьте. Я посмотрю позже.

— Сегодня крайний срок. Алексей должен был подписать эти бумаги еще до отъезда.

Только это заставило Лавинию покинуть свое укрытие за секретарским столом. Весь день она старательно избегала Захара, создавая видимость бурной деятельности. Но подписание этих бумаг больше нельзя было откладывать, и, хотела Лавиния того или нет, ей пришлось встретиться лицом к лицу с мужчиной, который всю ночь преследовал ее в мыслях и снах.

Ей оставалось держать лицо и притворяться, что ее не беспокоит предстоящий ужин. Очевидно, что Лавинию пугала вовсе не встреча с коронованными особами.

— Рула — новое лицо Дома Коловски. Съемки идут уже вторую неделю, а контракт с ней до сих пор не подписан.

— В таком случае он заслуживает более пристального внимания, которого я сейчас не могу ему уделить, — возразил Захар, не поднимая головы.

— И что же мне ответить агентам модели?

— Я оставляю это целиком на ваше усмотрение, — безучастно пожал плечами Захар. — Идите.

«Мерзкий тип», — решила Лавиния, повесив трубку после нелегкого объяснения с агентом Рулы.

Мерзкий, несносный и заносчивый. Она явно была не в себе, если ей показалось, что он ей нравится.

Лавиния устало покачала головой. Нужно было немного отвлечься, и она решила почитать свой гороскоп.

«Прислушайтесь к совету звезд…» Рекомендация, что делать девушке, если ее начальник — высокий, невероятно красивый и совершенно невыносимый хам, ей бы сейчас очень пригодилась.

— Лавиния?

Она подняла голову и широко улыбнулась. Перед ее столом стоял Иосиф, близнец Алексея. Из всех братьев Коловски он нравился ей больше всех. Несмотря на изрядную долю напористости, присущей всем членам этого выдающегося семейства, он был гораздо более мягким и простым человеком. Они, конечно, были похожи, но его невозможно было спутать с Алексеем, носившим только сшитые на заказ костюмы и каждую неделю поправлявшим стрижку в салоне.

Иосиф был в черных джинсах, синей футболке и явно не в лучшем настроении.

— У себя? — Она кивнула. — Ну и как?

Лавиния закатила глаза и скорчила трагическую гримаску.

— А что ты делаешь за этим столом?

— Я новый личный ассистент.

— Неожиданно, — рассмеялся Иосиф. — И как с ним работается?

— По сравнению с Захаром вы все просто шелковые. Я сообщу ему, что ты пришел.

— Не стоит. — Предмет их беседы уже стоял в дверях, и выражение его лица не обещало болтливой ассистентке ничего хорошего. — Входи, Иосиф.

Захар закрыл за собой дверь и, обернувшись, увидел, что Иосиф уже успел уютно устроиться в одном из кожаных кресел. Захар был в ярости оттого, что он сел, не дождавшись соответствующего предложения.

— Как дела? — спросил Иосиф, ничуть не смущенный холодным приемом.

Несокрушимая уверенность в себе была их общей семейной чертой. Не обращая внимания на нависшего над ним Захара, он устроился поудобнее и закинул ногу на ногу.

— Как ты тут? Осваиваешься?

Захар не ответил.

— Как Лавиния справляется с должностью личного ассистента?

— Ты проделал весь этот путь лишь для того, чтобы поболтать о пустяках? — хмуро поинтересовался Захар.

— Я только что от матери.

— От твоей матери, — дотошно уточнил Захар.

— Вчера я говорил с ее психиатром. Состояние Нины крайне нестабильно. — Как и Захар, Иосиф не пытался смягчать слова. — Я не собирался приходить к тебе, но поговорил с женой, и мы решили, что ты должен быть в курсе. Нина хочет встретиться, поговорить с тобой…

— И от этого ей станет лучше? — усмехнулся Захар. — Я бы поставил под сомнение квалификацию психиатра, разрешившего подобное свидание. Зная о ее состоянии, он хочет, чтобы я сказал ей все, что должен? Все, что я хочу ей сказать. Или он думает, что я собираюсь все простить?

— Он предупредил ее, насколько губительными могут быть последствия этого разговора, но она по-прежнему хочет тебя видеть…

— Слишком поздно. Она опоздала на тридцать шесть лет.

Иосиф вздохнул и поднялся. Он знал, что этот разговор будет непростым: Захар не хотел иметь со своей биологической семьей ничего общего, и Иосиф прекрасно понимал почему. Но все же сыновий долг заставил его сделать еще одну попытку.

— В субботу мы с Энни ждем Аннику и Росса на ужин. Мы были бы рады видеть и тебя… — На самом деле он не планировал приглашать гостей, но знал, что сестра с мужем непременно придут, чтобы познакомиться с Захаром. — Если хочешь, возьми с собой кого-нибудь…

— Нет, ты все-таки не понял, — покачал головой Захар. — Я приехал вовсе не для трогательного воссоединения с семьей. Вы столько лет игнорировали мое существование, а теперь…

— Но мы же не знали.

— Не хотели знать.

— Нет, Риминик! Мы все были совершенно уничтожены этой новостью! — Все утро Иосиф провел рядом с матерью, оплакивавшей покинутого ребенка, а теперь стоял перед мужчиной, так сильно ненавидевшим свою семью, что избавился даже от своего имени — последней ниточки, связывающей его с родителями. — Захар…