Шелест одежды, скрип подошв о гравийные дорожки - дворец патрулирует стража. Королевская, моя. А мне хорошо известно, что входит в ее арсенал. В первую очередь - против драконов. И если не достанет копье или стрела, то увернуться от огня довольно сложно. Я хочу испробовать свои новоприобретенные черные крылья. Внутри все подзуживает и подталкивает сделать это - взлететь! Но так же предельно осознание, что меня, если не собьют на взлете, то хорошенько прожарят. Не сумею увернуться, не успею. Потому что я не дракон! Я не умею летать!

Я -демон!!!

Свой черный, лоснящийся зад взваливаю на королевский престол. Непередаваемое ощущение: словно предаешься пороку на могилах предков... прилюдно. Это креслице и зал используют крайне редко, только во время коронации нового монарха. Какое милое кощунство: я короную драконью задницу на престол королевства демонов! Хорошо, что нет свидетелей моего изысканного глумления над святой реликвией!

Цветочная вонь ванили непереносима, как и желание глотнуть свежего воздуха полной грудью и расправить эти поганые крылья!

Не-на-ви-жу!

Я не хочу этот трон, отчетливо понимаю. Никогда не хотела, а теперь еще и не имею право на него. Мутировавший демонодракон. Обхохочешься...

Интересно, его так же выламывает сейчас? Что же я такое из нас сотворила?..

До рассвета далеко. В Башне канцлера горит свет и я, минуя стражу, отчитываю ступеньки белым песцом своего плаща, болтающегося за спиной. Как может король жить в этой неудобной каменной трубе? Или он и не живет тут? Просто водит всех за нос?

Не знаю как начать разговор.

-Ники?

Король удивлен моим появлением, но и рад.

-Я скучала,- говорю и понимаю, так оно и есть.

И попадаю в родные объятья, вжимаюсь в бархат жакета, пряча всхлипы в мягкой ткани. Прорвало.

Отец Эдам Адали слегка придерживает за спину, не пытаясь успокоить и не задавая вопросов, пока слезы не иссякают сами собой. Спустя некоторое время, я сижу на канапе, у камина, остужая шелковым платком щеки и говорю, говорю. Но не то что висит грузом на сердце, не то что рвется изнутри.

-Ты должен вернуться. Я больше не могу, не справляюсь. Не хочу.

-А что хочешь?

-Свободы.

Я это сказала?

-Свобода заканчивается там, где начинается долг.

Король говорит мягко, выговаривает, как ребенку. От этого прорывается:

-Так выполни его до конца! Возвращайся и не перекладывай на нас с братом свою ответственность, свой долг.

Подчеркиваю голосом "свой долг" и осознаю, что весь гнев выплеснулся и все сказано. Решение принято.

-Я возвращаюсь в поместье. Возможно, на время.

-Птица, беспечно щебечущая в небесах кажется свободной, но даже она возвращается на землю. Даже у нее есть долг, удерживающий ее в гнезде.

Птица? Мне не нравится эта метафора.

-Отец, я не прошу твоего разрешения, я ставлю тебя в известность. Можешь все мои дела свалить на брата, и продолжать свои изыскания...

Прикусываю язык. Чтобы не наговорить лишнего. Я раздражена, и множество обидных, возможно, несправедливых слов крутятся сейчас в голове. Пусть там и останутся, невысказанными.

-Ты действительно этого хочешь?

-На данный момент. Это то, что я хочу.

-Август-Ники справится?

-Нет.

Отец смеется. Мой маленький бунт его веселит.

-В конце, концов, не важно где прячется кукловод, если куклы исправно двигаются. Так?

Я пытаюсь понять его последнее замечание и в голову приходит вопрос: "А он действительно в своей башне исследует "предмет метафизики"? Или прячась в тени, дергает нас за веревочки? Кукловод, значит?".

-Ники, у нас все получится, все будет очень хорошо,- говорит он, словно я нуждаюсь в этих словах,- Мы справимся! Это наш долг.

Я качаю головой. Мы справимся, я справлюсь, несомненно, какой ценой лишь?

Слезы высохли, пора возвращаться.

И я отвечаю, не королю, не отцу, себе! Что не отказываюсь от долга, а желаю свободы самой выбирать в чем будет он заключаться!

Маркиза Бьюи отправляю принцу вместо себя. Какая разница, кто стоит за его спиной на приемах и встречах? Мне всегда удавалось, оставаясь в тени брата, быть в курсе событий, анализировать ситуацию и давать верные советы. Хм... нужные. А учил меня этому именно маркиз. Которого, в свое время, приставил ко мне отец. Кто кого дергает за ниточки, призадумаешься невольно.

Рика из пажей произвожу в курьеры по особым поручениям. И первое время гоняю во дворец за необходимыми мне вещами. Но до того плохо доходит в чем нуждается августейшая особа, и вместе с гардеробом и прочим барахлом тащит кипы бумаг. Я со счастливейшей из своих улыбок, засаживаю его за работу. А сама тренируюсь. Мастер боя не упрекает меня за плохую форму. Сначала мягко подсказывает, потом жестко вколачивает, и после халтурных попыток отразить удары, тело кое-что вспоминает. В итоге я наслаждаюсь расквашенным носом. А братец, как всегда не вовремя нагрянувший, обкладывает мне переносицу льдом, а в ноги кидает грелку.

-Если бы не знал тебя так хорошо, то решил бы, что ты готовишься к бою.

-Давно здесь?

-Ники,- тянет он жалобно,- Я тоже не хочу наследовать. Но я же не убегаю.

-И я не убегаю, решила потренироваться. Сам видишь - я в отвратительной форме.

-Тренироваться можно и во дворце?

Приятная легкость в теле. И тяжесть на языке.

-Отец просил поговорить с тобой.

-О чем?

-Тревожится за тебя, но не объясняет причину. Вы с ним не ссорились?

-Не больше, чем обычно.

-Ты что-то задумала?

-И да, и нет. Ничего такого, из-за чего стоит беспокоиться. У тебя весьма здравомыслящая сестра.

-Это тоже может быть поводом для тревоги.

Разговор провисает как намокшая шерстяная нить.

-Ты ведь не бросаешь меня? Я не готов остаться один на один со всем этим.

-Ты не один,- подаю мысль,- Королевская печать в руках Канцлера.

И веревочки которыми ты связан, держат крепче любых канатов...

С баронессой, уже вечером, мы пьем херес, поминальное вино, оставшееся после погребения матери. Медленно смакуем, ожидая сумерек. "В Адалии закаты красивее",- утверждает она, я же не вижу разницы. А ее сейчас воздух отечества пьянит больше вина.

-Взрывчатый порошок - изобретение гномов,- говорит Агнес,- Насколько я знаю, они его пытались использовать для своих нужд, но он оказался нестабилен. Или не взрывался вовсе, или приносил чрезмерные разрушения.

Наш разговор то и дело возвращается к герцогству.

-Из четырех корпусов Школы Магии был разрушен один, практически полностью. Тот, где размещался портал. Кто-то доработал гномово изобретение и успешно им пользуется.

-Гномы далеко, под эльфами.

-А взрывается близко.

-Пора навестить герцога и задать ему парочку вопросов?

-Много вопросов. Когда он позовет тебя?

-Увы,- баронесса вздыхает, изображая печаль,- Он так занят, так сожалеет. Но приглашение у меня есть:"Летний бал цветов".

Смеюсь, не выдержав.

-Бал-маскарад,- уточняет баронесса.

Что еще больше меня веселит.

-Я заказала себе платье.

-Р-р-о-о-зочка?

-Да, угадала. Царица цветов.

Когда хохот стихает чуть и переходит, она добивает:

-А тебе закажем платье "Ромашка". Девочка-ромашка, золотые кудряшки и белоснежные лепестки.

Что-то чрезмерно на холсте моей жизни становится цветочных мотивов.

-Я даже придумала как тебя отрекомендовать. У барона воспитанница, дальняя родственница, сиротка. Никто ее не видел, тебя смело можно представить ее именем. И зовут ее именно - Ромашка.

-А где она спрятана, что никто не видел?

-В приюте, барон оплачивает ее пансион.