- Да, станешь. - Элден действительно не сомневался.

- Так какие несчастья? На твоем месте я бы добился всего, чего захотел.

- "Стал бы величайшим солдатом или богатейшим из богатеев"?

- Не обязательно. - Холеф решил выглядеть поразностороннее. - Я бы поставил любую задачу и выполнил. Пусть и не сразу.

- Ну-ну, выполнил бы, - вздохнул Элден.

- Выполнил бы! Думаешь, у меня все всегда сразу получалось? Нет! Меня незаслуженно наказывали, отправляли в ссылки, но в итоге я добился своего - ныне я походный знаменосец!

- А скоро будешь и сотником. В этом я правда уверен.

- Да, но это, пожалуй, максимум для человека такого происхождения, как мое. А вот если бы у меня был дар, я бы стал легендой!

- Ну-ну. Чем меньше цель - тем больше все зависит от самого человека, а если цель велика - все зависит от обстоятельств.

Элден отвернулся и сказал вперед, будто слова предназначались для выжженной аллеи:

- Мне, вот, обстоятельства не очень улыбались.

Лесостепь, прилегающая к Сафаррашу, долина реки Ариошай, Омеловый лес, Жженая роща, а теперь и луга Фехерварна - везде солдаты двигались молча. Не принято у воинов властелина болтать перед боем, все речи будут сказаны после. Поразмял язык только Холеф, и то, это явилось для него разве что дорожным развлечением, убийством времени и скуки. Убеждения знаменосца остались тверды, как мускулы.

Чем далее проходил отряд, тем более луга Фехерварна вырождались. С влагой теряли жизнь и превращались сначала в разбросанные по изрезанной трещинами земле лоскутные клочья жестких трав, а затем в бледно-желтые дюны Саррашвейша, изредка покрытые колючками.

- Как мы их найдем? - спросил Элден.

- Очень легко, жрец. - Сагдар натянул поводья. - Как ни странно, на таком просторе лишь одна дорога. Видишь, песок под нами немного желтее этих бледных дюн вокруг. Почва тут тверже, и наши лошади могут ступать. Другого пути нет, в сыпучих холмах варварская конница увязнет. А без лошадей их представить невозможно. Скорее всего, они нас уже ждут впереди, заранее выбрали место, где для них больше простора, больше твердой земли.

- Откуда же они о нас знают?

Сагдар рассмеялся, обнажив крупные зубы цвета окружающих дюн.

- Думаешь, все те низкородные, что кидали нам лепестки и коврижки, так нас любят? Конечно, кто-нибудь уж отправил гонца к этим козлопасам-варварам. Опередить-то нас нетрудно, ведь из-за Кед-Феррешем мы не можем мчать во весь опор. Вынуждены двигаться со скоростью кукол. Хотя они и гораздо быстрее пешего человека.

Элден обернулся. Где они, кстати? На лугу черные силуэты Кед-Феррешем были хорошо видны, а здесь скрывались за песчаными холмами.

- Не волнуйся, они тут, - заверил Сагдар. - Я приказал, чтобы они подотстали. Лучше смотри вперед, там скоро появятся козлопасы. Ничего, мы не дадим им прорваться на луга Фехерварна и пограбить наших милых крестьян.

И действительно, не прошло и четверти часа, как Элден увидел войско кочевников, готовое к битве.

19

- Ай! Больно! - хныкнула Ками.

- Терпи. Ты княжна или кто?

Вот уже около часа вспоротую руку под беспрерывное нытье Ками врачевала молодая женщина с необычным для Ишири именем Пенни. Она была курносая, с добрыми голубыми глазами, толстой косой смоляного цвета, венком уложенной на голове.

- Прекрати! Ай!

Пенни зашила рану и теперь накладывала лечебную мазь - смесь полыни, арамирна и коровьего навоза. Бурая масса неровно наваливалась из черпака и разглаживалась по предплечью ловкими пальцами.

- Воняет! - скривилась Ками.

- Если не покрыть мазью, темный эфир попадет внутрь, и рука начнет гнить, почернеет вся. Знаешь, сколько я повидала такого? Наши бойцы получали пустяшное ранение, так, царапку мечом иль ножом. Не лечили, и скоро темный эфир проникал в плоть. Руки-ноги гнили и смердели, пришлось их отрезать. А некоторые бойцы и вовсе помирали.

- Во-ня-ет!

- Уж извини, благодатных жрецов здесь нет. Они бы исцелили тебя и без вони, и без боли. Светлым эфиром. А я так не умею, я только травница. Так что терпи. Да и, по правде говоря, ты воняешь не лучше.

Ками хотела сказать, что если бы Пенни продержали семь месяцев в плену, от нее пахло бы еще хуже. Но сдержалась. Принюхалась к себе, нет, ничего она и не воняет. Врет все эта Пенни!

Илмар и Шрай вывезли Ками из дома Брунха на телеге под драным и вообще груботканым тентом. Этого оказалось достаточно, чтобы их приняли за нижайших и не пытали лишними вопросами. Мало ли экипажей черни, упряженных задохлыми клячонками, плетется по трактам Сафарраша. На ярмарку ли, на поле, на свадьбу, на сватанье. Ками могла бы легко сбежать, но слова Шрая о том, что она не доедет до Салира, заставили задуматься. Приехали в большую деревню, затем пешком добрались до хутора из двух домов и сарая, а оттуда по заросшей тропе попали в лагерь мятежников, разбросанный в лесу на десятке-дюжине лужаек. Сама Ками по дороге бы точно заблудилась.

Такое воинство Ками узреть не предполагала. Всего несколько сотен, у большинства топоры, даже не боевые, а плотницкие. Мечей лишь с пару десятков, да и сталь клинков доверия не вызывает. Луков много, а вот арбалетов насчиталось всего восемь. Доспехи в лучшем случае кожаные, металла нет ни на ком.

- Скоро ты закончишь? - окликнул сзади Шрай.

- Я бы уже давно все сделала, если б девчонка не канючила.

Шрай подошел. Илмар тоже стоял неподалеку и тонким голосом громко беседовал с тремя пехотинцами-топороносцами.

- Тебе следует отучиться ныть, - сказал Шрай. - В семьях землепашцев нытье не приветствуется.

- Я уже говорила, что не пойду в крестьянки, - буркнула Ками.

- Там ты можешь стать счастливой, - заявил Шрай. - Научишься шить, освоишь прялку. Подрастешь, лет так в тринадцать тебе подберут жениха, родишь ему семерых детей или даже больше. Может, повезет, муж тебя и бить особо не будет. А если позволит Заступник, то доживешь до тридцати пяти.

- Нет!

Не желала Ками никаких семерых детей. Они очень противные, когда маленькие. В Салире у нее оставался младший брат, и до своих лет шести он ее невероятно раздражал. Хотя потом с ним даже стало интересно возиться.

- Твое мнение никто и не спрашивает.

- Разрешите мне остаться с вами. Обещаю, я не буду ныть. Я могу показать, как умею стрелять из арбалета.

- А пусть попробует, - предложил Илмар.

- Давай, - махнул рукой Шрай. - Только за потерянные и утопленные болты отвечать тебе.

Когда пришли на стрельбище, ноги Ками подкосились. На похожем, разве что расположенном не в лесу, а во внутреннем дворе замка, казнили салирцев. Прямоугольник, огороженный высоким забором. Здесь, правда, за ним виднелись деревья, а не стены и башня.

- Что, ты уже дрожишь? - усмехнулся Шрай. - Обманула нас о своих выдающихся навыках? Думала, мы не проверим?

- Нет, я сейчас докажу. - Ками теперь уже не была так уверена.

Ей дали легкий охотничий арбалет, пригодный для рябчика, куропатки, зайца и прочей мелкой дичи. Получилось даже самостоятельно взвести тетиву. Ками вложила стрелу и прицелилась.

- Ты левша, что ли? - спросила Пенни.

- Нет, правша, просто у меня ведущий глаз левый.

Взглянуть на обещающее быть забавным зрелище собралось добрых полсотни бойцов. Сначала они громко обсуждали, гоготали, некоторые подбадривали, но едва Ками поднесла арбалет к щеке, все притихли. Только птицы пели. Как и тогда, в замке...

Не удавалось унять сердце. Колотилось быстро, и с каждым ударом подрагивали руки. Мушка летала по всей желто-красной мишени, состоящей из десяти колец.

- Давай уже, - проговорил Шрай. - Закончим это представление. У нас есть дела поважнее.

- Детка, как же ты будешь сражаться за нас? - ласково поинтересовался Илмар. - Ни Кед-Феррешем, ни стражники Дарагана не позволят тебе столько целиться.