Повелитель Грёз

1

Калитка глухо скрипнула, и Элден из некогда могущественного, а ныне совершенно одряхлевшего рода Фрат ступил на сырую кладбищенскую землю. Дожди лили целую неделю, стихая лишь ненадолго в послеобеденное время, пору сладкого сна достопочтенных господ и баронов, как любили повторять в этих местах. Первые три дня народ провел в радостном возбуждении: вода сулила хорошие урожаи. Однако затем счастье сменилось тревогой, а прославляющие Чудотворца песни - горькими мольбами. Ожидание грядущего потопа и голода заставило взывать к Нему даже тех, кто позабыл о Нем много лет назад и, казалось, навсегда. Последующие четыре дня и простолюдины, и знать, и даже сам князь - да сияет вечно имя его! - воздавали честь и жертвы во славу Заступника. И Он услышал их мольбы - вечером седьмого дня дождь прекратился, а над княжеским замком прорезалась радуга. В тавернах и на рынках по всей стране говорили, что сей дарованной благодати предшествовало чудесное явление властелину Его ангела.

Осторожно шагая и порой по колено проваливаясь в угольно-черную грязь, Элден пробирался к заветной цели - неприметной могиле человека, бывшего десять лет назад вершителем судеб всей Ишири и правой рукой тогда еще молодого повелителя.

Жижа хлюпала под ногами, как ни старался Элден, бесшумно ступать не получалось. Будучи хоть и в первом поколении, но все-таки жрецом, он умел оставаться незамеченным даже в полдень на ярмарочной площади, но сейчас будто неведомая ворожба или несчастливое провидение противостояли ему. Не зря предостерегали кудесники:

"Оставьте всякие помыслы, чистые они либо же смрадные духом, не важно, - твердили прорицатели в начале недели, - не видать вам удачи ни в каких делах, пока не распустятся листья у древних дубов, а у аистов не полетят птенцы". Следовало молиться упорней обычного, и советам пророков благоговейно внимали и простолюдины, и знать. Правда, высокородные в этом деле, как и во многих других, отличались известной гибкостью.

Со стороны холма, на коем возвышался замок Первого После, чертог его блистательного величества, доносились возбужденные крики, видимо, по случаю праздника, устроенного в благодарность за невероятное избавление от голода и страданий. Поэтому Элден часто замирал и прислушивался: ему не хотелось наткнуться на пьяного стражника, забредшего по нужде на кладбище.

Жрец шел во тьму.

Перед глазами медленно выплывали из мглы серые надгробия, словно паруса полуночных ладей, прибывающих домой в тихую гавань, липкая грязь была им спокойным морем, а ритм веслам задавало мерное хлюпанье элденовских сапог. Он вглядывался во мрак, пытаясь отыскать ту поистине священную ладью, несущую ларчик с прахом Суфира Вдохновителя. Элден прекрасно знал, где его могила, и надеялся успеть выкопать гроб до рассвета.

Едва завидев последнее пристанище своего учителя, Элден чуть не бросился к неподобающе скромному для столь великого человека надгробию, но, спохватившись, как можно осторожнее прокрался к нему и опустился на колени. Воспоминания той силы, какие, наверное, случаются только у людей, посвятивших жизнь колдовству, взбудоражили разум.

Они бегут. Впереди из-под босых ног вздымается песок, и маленький Элден изо всех сил старается не отстать. Ему удается, хотя это трудно, ведь Шрай почти на два лета старше. Они влетают на площадь и вонзаются в замершую, настороженную, притихшую толпу. Пробираясь лабиринтами ног, поднимают головы и видят напряженные, но нисколько не грустные лица. Как же так? Почему все эти несчастные и обездоленные не оплакивают своего защитника и вдохновителя? Неужели его... Да! Как же Элден не догадался раньше?! Заступник внял чаяниям народа, устрашил князя и его холуев, и теперь Суфира Достопочтенного, гордость Ишири и всеобщего любимца, помилуют! Догадка окрыляет Элдена, он обгоняет Шрая, задорно отпихнув того плечом, и, выскочив из толпы, несется на лужайку. Посреди нее молодой дуб, ветви уже облеплены детьми, но Элден замечает свободное место почти у самой вершины. Высоко и ветка тонка, никто туда не рискнул полезть. Элден цепляется за ствол и в одно мгновение скрывается в кроне. Убирает мешающие листья и видит процессию, идущую к эшафоту.

Возглавляет ее, похоже, сам достопочтенный молящийся, достомол, лучший друг смиренных и проводник паствы к свету. В черном балахоне с капюшоном, он безошибочно определяется по хромоте и княжескому дару - тяжелой серебряной трости. Болтают, что с ее помощью в темницах Предвестника он образумил немало заблудших душ, обратив их в истинную веру.

Далее два стражника ведут боголюбимую жертву, пострадавшую за всех притесняемых и сломленных. Даже в грязных лохмотьях благолепный Суфир не теряет величия и шарма. Его лысая голова как всегда гладко выбрита, лицо спокойно, а походка тверда.

Замыкает шествие палач. Алый плащ, ниспадающий с его широких плеч до земли, очаровывает маленького Элдена. Что это, бархат или какая-то неведомая заморская ткань? У тетки Мириль похожий, но то грубая дешевка, выкрашенная козлиной кровью. К тому же, как утверждает мамаша Шрая, весь драный и в заплатах. Они поднимаются на деревянный эшафот, плащ палача скользит по ступеням. Сколько же он стоит? Сколько нужно вычистить горелых кастрюль в кабаке старого Бо и сколько нужно выковать подков в кузне доброго Брунха, чтобы купить такой? Стражники ставят Суфира на колени, достомол шепчет молитву, а плащ переливается розовым и малиновым. Никто в этой толпе не облачится никогда ни во что подобное. А если, встретив господина, попробует невзначай коснуться и пройтись ладонью по нежному крою, лишится пальцев. Могучая рука заносит топор над головой святого Суфира, но маленький Элден не смотрит на своего героя. Плащ подергивается вверх вслед за рукой, и по тонкой ткани пробегают алые волны. Так красиво! Рука падает, и кровь рисует на плаще багряные узоры гвоздик.

Элден стыдился тех мыслей. Вместо того чтобы проститься со своим наставником и проводником угнетенных, он думал о тряпке, за цену которой можно два лета содержать десяток наемников, бьющихся за Сад-Вешт. Глупый мальчишка.

Копалось легко. Чудотворец не зря пролил дожди. Добравшись до гроба, Элден лопатой разломал сгнившие доски и осторожно снял крышку. Да уж...

Он, конечно, знал, что такое случается. Но не мог предположить, что это произойдет со столь великим магом и человеком. Ведь мощи святых Реджбера и Олума, блаженных Руфуса и Рапита замечательно сохранились даже спустя сотню или полторы сотни лет. Время не властно над ними. И сейчас любой смиренный агнец может взглянуть на них в храмах Сафарраша и Лафорта, Сад-Вешта и Ширихага. Благоговейно припасть к алтарю. Воздать хвалу.

Труп же святого Суфира наполовину истлел и сгнил. Собственно, разложение еще продолжалось, и Элдена обдало волной нестерпимой вони. Хорошо, что для проведения обряда не обязательно использовать тело целиком, достаточно черепа и позвоночника. Сдерживая тошноту, он осторожно их отделил и бережно упаковал в старый облезший мешок. Пусть думают, что там обноски, что он несет их стирать. И он никогда никому не расскажет, в каком виде застал друга всех страдальцев и терпивцев. Он заявит, что узрел образ необычайного внешнего благолепия и всесокрушающей внутренней силы. Что не смог сдержаться и покрыл поцелуями ступни учителя. Что потерял выдержку и плакал, как дитя. В конце концов, в мире бессчетное число легенд, и пусть одной легендой станет больше.