Оливер долго молчал, пристально глядя на герцога.

— Очевидно, мы с тобой оба упрямые и наглые ублюдки, — сказал он наконец. — А теперь — о Софии.

— Да-да, конечно, — закивал Адам. — Спасибо, что помог мне в этом деле.

— Не благодари меня пока что. Так вот, Гривз, я знаю, что ты предложил ей стать твоей любовницей и она отказала тебе. Почему же ты здесь? Что ты собираешься ей сказать?

— Я бы предпочел обсудить это с Софией.

— Нет, сначала со мной.

— Видишь ли, я просил ее стать моей любовницей, потому что не видел иного способа…

— Значит, ты снова собираешься просить ее о том же? — перебил маркиз. — Каким бы ужасным ни был брак с Лоинсом, он по крайней мере даст ей какую-то респектабельность. А что София будет иметь в качестве твоей любовницы?

— Дело в том, что у меня… — Адам почувствовал аромат лимона, и сердце его на мгновение замерло. — У меня есть для нее другое предложение, но я не собираюсь обсуждать это с тобой.

Да, теперь Адам был абсолютно уверен, что чувствовал запах лимона, всегда исходивший от Софии. И ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не обернуться, не осмотреться…

— Оливер, я даю тебе слово, что если София отклонит мой план, то я сразу уйду. И она сможет поступать так, как считает правильным.

Маркиз посмотрел за его плечо и кивнул.

— Хорошо, у вас есть пять минут. В этой комнате. А я буду наверху, за той дверью. И знаешь, Гривз… Я хочу твою лошадь. Зевса. Тогда я мог бы начать прощать тебя.

— Да ты… Ладно, договорились. Зевс твой.

Все еще не оборачиваясь, Адам смотрел на маркиза, поднимавшегося по узкой лестнице. Когда же он скрылся за дверью, Адам сделал глубокий вдох — и обернулся.

София уже несколько минут смотрела на герцога Гривза. Он выглядел усталым и осунувшимся. Да и она, вероятно, выглядела не лучше.

— София, — прошептал он, делая шаг к ней.

— Нет, стоп, — сказала она, отступая. Если он к ней прикоснется, она не сможет это выдержать. Прикосновение Адама убьет ее. Даже просто смотреть на него было ужасно больно.

Он замер на мгновение. Опустив руку, спросил:

— А говорить мне можно?

— Что ты хочешь сказать?

Адам откашлялся.

— Во-первых, я поговорил с Хеннеси. И знай: что бы ты ни решила сегодня, «Тантал» в безопасности, клянусь. Кроме того, ты не обязана выходить замуж… ни за кого.

София тихо вскрикнула — и покачнулась; все вокруг нее как будто заволокло туманом. Но она все же почувствовала руки Адама, поддерживавшие ее. Через мгновение цвета и звуки стали возвращаться, и София моргнула. Оказалось, что герцог нес ее к креслу перед камином, в которое тотчас же и опустил. А потом склонился над ней, вглядываясь в ее лицо.

— Значит, я не должна выходить за него замуж? — прошептала девушка. Я могу вернуться в «Тантал»?

— Да, можешь, — ответил Адам. — Но ты могла бы выбрать и другой вариант.

Другой вариант? Неужели он не понял тот ее ответ, который она оставила в поместье? Если он действительно не понял, как сильно оскорбил ее, она сможет ему это объяснить.

— Я не хочу снова об этом говорить, — пробормотала София.

— Я не собирался об этом говорить.

— Тогда почему же ты сюда приехал? Я ведь уже сказала, что сама могу о себе позаботиться. Сначала ты хотел, чтобы я наплевала на своих друзей и думала только о себе. Потом ты захотел, чтобы я сбежала от мужа и жила где-то скрываясь. Спасибо за то, что избавил меня от этого ужасного викария, но повторяю в последний раз: я не хочу быть твоей любовницей, Адам. Я хочу остаться… самой собой.

— Я знаю это, — кивнул герцог.

— Тогда почему ты меня об этом просил?

Адам нахмурился и тихо проговорил:

— Потому что тогда я не видел другого способа удержать тебя в своей жизни. И я сам не знал, чего, собственно, хотел. Я вел себя глупо, неправильно и эгоистично. Прости меня, София.

— Я принимаю твои извинения. — По щеке девушки скатилась слезинка, но она ее не заметила. — Я бы хотела, чтобы все закончилось по-другому. А теперь мне нужно упаковать свои вещи. Ведь я могу вернуться в Лондон вместе с Хейбери. Всего доброго, Адам. — Поднявшись на ноги, София отвернулась от герцога.

— Мне нужно жениться, София, и ты знаешь об этом.

— Конечно, знаю. И я желаю тебе самого наилучшего, Адам. Но, пожалуйста, не приходи ко мне снова. Не приходи в «Тантал». Я не… я не хочу тебя больше видеть.

— Дай мне еще одну минуту, София. Пожалуйста…

Пожалуйста? Она даже не помнила, слышала ли когда-нибудь от него это слово. Но что он мог ей сейчас сказать?

Медленно повернувшись лицом к Адаму, девушка со вздохом проговорила:

— Адам, это же не детская сказка со счастливым концом. У нас был прекрасный праздник, а теперь все кончено.

— София, выслушай меня.

— Не заставляй меня кричать и бросаться вещами, Адам, — прошептала она. — И не заставляй тебя ненавидеть.

Герцог молчал. Было очевидно, что он сильно нервничал. И, казалось, не решался заговорить. «А ведь я впервые вижу его таким…» — промелькнуло у девушки.

— София… — Он откашлялся. — Знаешь, София Уайт, я уже не раз говорил тебе, что ты — удивительная женщина. Но я забыл тебе сказать, что обожаю тебя. Я давно уже должен был…

Дверь наверху открылась, и позади раздался голос лорда Хейбери:

— Ваши пять минут…

— Оливер, еще пять минут, — сказала София, мельком взглянув на маркиза. Повернувшись к Адаму, она тихо сказала: — Что ж, продолжай. Итак, ты обожаешь меня. А что дальше, Адам?

Его губы дрогнули, и он пробормотал:

— Да, я обожаю тебя. Но это — опять про меня. — Он снова откашлялся. — Ты знаешь, я очень волновался из-за того, что все больше и больше становился похожим на отца. Юстас меня чертовски разозлила этими подарками тебе. И еще — эти постоянные слухи и шепотки… В общем, я тогда решил, что у меня по крайней мере будешь ты, София.

— Да, я понимаю. Но я не могу оставаться с тобой. Ведь у тебя будет жена, будет семья… Нет-нет, я не могу, Адам.

— Я еще не все сказал, София, так что слушай… Когда ты отказала мне и уехала, меня осенило. Я понял, что мне не нужны все те люди, которые меня окружали. Я не нуждаюсь в компании, чтобы спастись от себя самого. И мне нужно только одно — нужен друг, напоминающий мне о том, кем я хочу быть.

— У тебя осталось всего несколько недель, Адам, — ответила София, пытаясь проявлять благоразумие. — И если ты сделал что-то… неподобающее, то извинись перед леди Кэролайн, а не передо мной. Я знаю, она тебе нравится. Она будет хорошей женой для тебя. Пожалуйста, скажи мне, что ты не бросил всех в Гривз-Парке ради поездки в Корнуолл. Ведь тебе нужно спасать свое собственное будущее…

— Нет, я не оставил их в поместье. Я выгнал их всех.

Глаза Софии расширились.

— А Камилла? А Китинг? Неужели ты…

— Я сделал исключение для семи человек. Для Дримса и всех, кто был с тобой в бильярдной. Эти люди тебе нравятся, и я позволил им остаться. И только их я приглашу в следующем году.

Такого София не ожидала.

— Значит, и леди Кэролайн ты не выгнал? Слава богу… А что с твоей сестрой?

Герцог нахмурился и тихо ответил:

— Ее я больше не увижу.

— Очень жаль, что ты потерял близких родственников, — пробормотала девушка. — Но я рада, что эта женщина больше не будет тебя мучить. Полагаю, у тебя есть все основания сделать окончательный выбор в пользу Кэролайн.

— Я не женюсь на Кэролайн! — закричал герцог. Вдохнув, проговорил: — Извини, я не хотел повышать голос, но ты сводишь меня с ума. — Он приблизился к девушке на несколько шагов. — София, я никогда и ни с кем не был так счастлив, как с тобой. И я хочу продлить это счастье.

— Но как же…

— Помолчи.

— Не говори мне, что я должна делать.

— Да, разумеется. — Улыбаясь, Адам сделал еще два шага вперед и, остановившись прямо перед Софией, опустился на одно колено.

Девушка в изумлении замерла. Она бы не смогла пошевелиться, даже если бы от этого зависела ее жизнь.