Тут к ним наконец подошел Адам, а следом за ним шли Юджелл и два лакея; причем дворецкий нес нераспакованные подарки, а лакеи были нагружены уже вскрытыми коробками и свертками, то есть подарками его светлости от гостей. София посмотрела на небольшой сверток в своей руке. Ее подарок явно не подходил для герцога.

— Счастливого Рождества, Блэквуды, счастливого Рождества, мисс Уайт. — Адам кивнул Китингу, затем поцеловал руки дамам. Причем руку Софии он задержал в своей несколько дольше, чем допускали приличия. — Я к вам пришел с подарками. Вернее… пришел с людьми, которые принесли подарки, — добавил герцог с улыбкой.

Юджелл передал ему большую сумку, которую Адам тотчас же протянул Китингу. Тот извлек из сумки прекрасно выделанную кожаную уздечку, украшенную полированным серебром. Усмехнувшись, Блэквуд подозвал другого лакея, который принес предназначавшееся для герцога охотничье седло с серебряной же отделкой.

— Очевидно, мы думали об одном и том же, — сказал Китинг.

— Отличное седло, — кивнул Адам, проводя по нему ладонью. — У Волсана заказывал?

— Я бы не стал дарить тебе другое, — ответил Китинг. — Конечно, мы еще не в расчете за все, что ты для меня сделал, но приближаемся…

— Согласен, — отозвался Адам. Он взял один из свертков и передал его Камилле. — Для тебя, моя дорогая. Я знаю, что у тебя хороший вкус — несмотря на твой выбор мужа.

— А теперь мы еще ближе к расчету! — прогрохотал Китинг.

Камми открыла маленькую коробочку, в которой оказалась красивая жемчужная булавка.

— Жемчуг! Это прекрасно!

— Китинг как-то сказал, что тебе нравится жемчуг. Надеюсь, тебе и это нравится.

— Ах, очень! — Камилла встала и поцеловала герцога в щеку.

Адам взглянул на Софию и, взяв еще один пакет, совсем небольшой, передал его девушке.

— И кое-что для вас, мисс Уайт. Счастливого Рождества.

— И вам счастливого Рождества, ваша светлость. — Стараясь не терять самообладания, София передала ему последний из заготовленных ею свертков.

— Спасибо, мисс Уайт. — Адам с улыбкой взял подарок.

София боялась, что он проявит волнение, которое выявило бы их связь. Но герцог спокойно развернул сверток и извлек шарф, украшенный сложным узором из черных, серых и коричневых линий. Это было нелегко, но София успела все закончить.

— Вы его сами связали? — осведомился его светлость.

Девушка кивнула, ожидая услышать за спиной знакомые смешки. Но никто не стал ее высмеивать, и это было по меньшей мере странно — ведь все остальные обменивались очень дорогими подарками.

Накинув шарф на плечи, герцог проговорил:

— Спасибо, мисс Уайт. Я буду его беречь.

Вкладывал он в свои слова тайный смысл или нет — этого София не поняла. И решила, что потом об этом подумает. А сейчас… Стараясь унять дрожь в пальцах, она развернула подарок герцога и, отбросив бумагу в сторону, увидела довольно изящный желто-зеленый платок, очень подходивший к ее новой шляпке.

— Камилла показала мне шляпку, которую собиралась вам подарить, и я решил подобрать что-нибудь подходящее к ней, — пояснил герцог.

Конечно, платок — не такой уж дорогой подарок, и он был вполне сопоставим с тем подарком, который она преподнесла его светлости. Но она-то по крайней мере связала шарф собственными руками…

— Он великолепен! — воскликнула София. В конце концов, чего она ожидала? Обручального кольца? Бриллиантов? Ничего подобного она никогда бы не приняла от него, потому что… Во-первых, она должна была выйти замуж за другого, а во-вторых, не продавалась.

Указав на ворох других подарков, полученных сегодня девушкой, герцог спросил:

— А это откуда?

— От леди Уоллес и леди Хайфорт, а также… Ох, да от всех почти. Они были очень добры ко мне, и я чувствую себя ужасно из-за того, что ничего им не подарила. — Немного помолчав, София проговорила: — Еще раз спасибо, ваша светлость. — Она встала. — Юджелл, не могли бы вы помочь мне отнести все это в комнату?

Дворецкий тут же присел на корточки и, собрав подарки, кивнул:

— Да, конечно, мисс Уайт.

Камми явно не хотела ее отпускать, но София, улыбнувшись, сказала:

— Что ж, я пойду. — Она поцеловала подругу в щеку и спросила: — Вы с Китингом остаетесь на обед?

— Полагаю, что да, — ответила Камилла.

— Тогда мы еще увидимся.

София сделала реверанс в адрес остальных гостей и вышла из комнаты. «Интересно, смог бы Адам подарить леди Кэролайн какой-то… нелепый платок?» — подумала София, уже заходя к себе в комнату. А ведь мог бы подарить что-нибудь такое… что имело бы особое значение для них обоих — только для них двоих. Да уж, действительно Счастливое Рождество…

— Неужели, Гривз? Значит, платочек?..

Адам нахмурился и обернулся. Обри Берроуз, стоявший в центре комнаты, насмешливо улыбался.

— Ты не доволен карманными часами? — спросил герцог. — Я, вероятно, смогу найти для тебя платок, если хочешь.

— Да я не об этом. Ведь платок — самый подходящий подарок, если желаешь всем продемонстрировать, что ты в девушке не заинтересован, верно?

«Берроуз — уже покойник», — сказал себе герцог.

— Обри, я понятия не имею, о чем ты… Что, снова напился?

— Признаю, она очень необычная, — продолжал Берроуз. — Но все мы прекрасно понимаем, Гривз, что ее бы здесь не было, не будь она твоей любовницей. Так зачем же этот спектакль с дешевыми подарками? — Обри указал на Юстас, сидевшую с непроницаемым лицом и улыбавшуюся одними губами. — Твоя сестра и ее друзья знают правду, иначе не осыпали бы ее красивыми безделушками. А своим друзьям ты почему-то не удосужился сказать, чтобы мы держались от нее подальше. Я сам недавно заходил к ней.

Проклятье! Адам чувствовал, что теряет почву под ногами. Но действительно ли Берроуз что-то знает? Или это все бахвальство и предположения?

Стараясь держать себя в руках, герцог проговорил:

— Я и тебя, Обри, пригласил. Пригласил как друга, не более того. Вот и ее позвал на тех же основаниях — как добрую знакомую.

— Вы видите?! — Берроуз обвел взглядом гостиную, явно играя на публику. — Чем больше ты лукавишь, Гривз, тем больше возбуждаешь наше любопытство. И ведь ты же никогда не скрывал от общества леди Элен Бреннан, например. Ты даже брал ее с собой в «Олмак»…

Тут Юстас поднялась и воскликнула:

— Все, довольно! Ведь сейчас Рождество! Пусть принесут всем шампанское! — добавила она, повернувшись к слугам.

Адам с облегчением вздохнул. Юстас тщательнейшим образом соблюдала все ритуалы, и эта ее одержимость хоть сейчас пригодилась.

— И не забудьте винный пудинг! — крикнул герцог слуге, уже выходившему из комнаты.

— Я видел тебя, Гривз… — Берроуз уселся, закинув ногу на ногу. — Видел в магазине портнихи. И именно там, полагаю, ты и заказал все эти красивые платья. К тому же ты поцеловал ее. Я не из тех, кто разносит слухи, однако же…

— Так что же?! — подал голос Ласситер. — Эта крошка — твоя любовница, Гривз? Знаешь, у нас уже делают ставки по этому поводу.

Адам поморщился. Теперь все смотрели на него. Проклятье, их видели целующимися! Ведь всем все стало ясно… Кем бы София ни была, они с ней могли целоваться лишь по одной причине: он, Адам, о ней заботился и поддерживал ее… в обмен на постельные сексуальные услуги. Кроме того, его отец был известен своей «благосклонностью» к рыжим. И если он сейчас признает, что София ему небезразлична, то будет выглядеть дураком.

— Можете делать ставки на что угодно, — проворчал герцог. — А теперь… — Он осмотрелся. — Прошу меня извинить. — С этими словами его светлость стремительно вышел из комнаты.

Бормоча себе под нос проклятья, Адам направлялся в комнату Софии. Он знал, что она будет в ярости — ведь он в общем-то признал, что догадки друзей были верны. Что ж, зато никто теперь не посмеет оскорблять ее, пока она не покинет Йоркшир. И никто больше не посмеет делать ей неуместных предложений, так что он сможет проводить с ней время так, как ему заблагорассудится.