— Нам пора, Каре.

Остальные агенты уже тоже закончили со сбором плоти и сейчас сгрудились возле крайнего черного аэрокара, загружая ящики с образцами.

— Стойте, — Рэй остановила его, когда агент уже собирался садиться в свою машину. — Я не знаю... Насколько это вообще важно, — она знала, что должна рассказать ему все. Не так, чтобы он счел ее сумасшедшей, но так, чтобы понял. — Я работаю в третьем отделе. Мы... Мы забираем вышедшие из пользования корабли, аэрокары, все, что несет в себе металл. Ну, кроме, имплантов, конечно, — она невесело усмехнулась. Дал бы им кто эти импланты...

— Вы знали, что на данный момент есть больше двух тысяч различных видов кораблей? И это только те, что должны путешествовать от нас к колониям. Так вот, — она не хотела задерживать его, потому что остальные агенты уже расселись по своим машинам и ждали только его. Да и маячившая вдали фигура Ункара казалась недовольной. — Так вот, детали должны быть универсальными. Чтобы в случае чего забрать их и переставить на другой корабль. В этом весь смысл. Эти органы... — эти органы были мертвыми. Изначально. — Эти органы такие же. Но ведь... этого не может быть. Так?

Он задумался. Снова наклонил голову, разглядывая Рэй сквозь непрозрачное стекло. И ее снова царапнуло ощущением, будто он пытается прочесть ее мысли. И понять, кто она.

Это длилось всего секунды три, бесконечные секунды, за это время Рэй даже не вздохнула, не пошевелилась, но по затылку побежали мурашки.

А потом отвернулся, прикасаясь к шлему, словно давая понять, что разговор окончен, и завел двигатель.

Рэй отступила назад, позволяя аэрокарам проскользнуть сквозь ворота и исчезнуть за защитным куполом.

Действительно, зачем ему было выслушивать этот пространный бред про детали?

Но она надеялась, что он поймет. Рано или поздно, до него дойдет.

— Возвращайся к работе, — прогудел Ункар, когда они остались вдвоем, разглядывая опустевшую мусорку. Агенты унесли с собой все, что смогли. Но не запах. — А я позову бригаду зачистки. Пусть пройдутся тут сверху. Какой кошмар, теперь они перетрясут все сверху донизу, и мы не успеем с... — он продолжал кряхтеть, качать головой и возмущаться.

Похоже, агенты пообещали посетить его не раз и не два, а если учесть, что кроме официальной деятельности по утилизации сырья у Платта был еще один, подпольный бизнес, он оказался по уши в дерьме.

— Ну? Чего стоишь?

Рэй поморщилась. От нее отвратительно воняло, а сменная одежда осталась дома. Просто отлично.

Ее нынешнее жилье, уж куда получше приютского общежития, больше напоминавшего казармы, располагалось на противоположном конце Джакку, у самого въезда в город. Когда-то здесь еще стояли заборы, висели таблички, жизнерадостно утверждавшие, что эта зона свободна от радиации. Но все дело было в том, что не радиация убивала города.

Люди сами сделали это.

Занесенное красным крошевом, сыплющимся с неба, с заколоченными ставнями и узкими щелями вместо окон, выглядело оно... атмосферно, если не сказать, угнетающе.

Свою хибару — четыре стенки, высокие балки, словно ее могло затопить морем, было бы оно еще где-то, это море, — Рэй сама собирала. Из деталей, оставшихся от кораблей. Кое-то пришлось выторговать у Ункара, например, замки, чтобы никто другой не додумался влезть к ней в ее же отсутствие. Хотя... было бы что красть.

Единственный голопад, редкость и самую ценную вещь в ее распоряжении, Рэй старалась носить с собой. Не потому что любила новости или все эти идиотские передачи по голонету. Просто он был единственным, что хоть как-то связывало ее с бесконечным миром информации.

Знания были куда более ценной вещью, чем все ее остальное барахло, чем сами стены, чем сама Рэй.

«Органы. Хакс Корпорейшн» быстро набрала она на голопаде и уселась перед ним, пережевывая черствую булку.

Ссылок высветилось на четыреста вкладок вперед, и это только основное.

Рекламу Рэй отмела сразу. Новые импланты были слишком дорогими даже для того, чтобы подумать о них. Не задохнись от жадности, Рэй, закашлялась она, колотя себе кулаком по спине, когда крошка не туда попала.

А вот дальше было уже интереснее.

Разработки компании Хаксов, когда-то деда, затем отца и сына, буквально метафорических богов, сумевших собрать первых репликантов из ничего, всегда шли в различных направлениях.

Отец играл в бога. Сын же играл в разрушителя. Именно младшему из Хаксов, Армитажу, пришла в голову идея имплантов для человеческого тела.

Да, он пользовался технологией отца, но смысл различался кардинально. Вместо того, чтобы полагаться на чужую покорность, на тупость репликантов, не осознававших себя, Армитаж Хакс уверял, что он может даровать хорошую жизнь здесь и сейчас.

Зачем вам покорные овцы, если сами вы слабы и немощны? Кто станет бдить за стадом, когда вы умрете?

Слова были отменными, били наповал, и буквально через день акции снова взлетели до небес, а тысячи людей и инородцев решились лечь под нож.

Но тогда причем тут органы? Та женщина из агентства сказала, что это не первый случай. И даже не второй.

Можно было еще пошарить по голонету в поисках деталей, но Рэй была на сто процентов уверена, вся информация окажется засекреченной. И ничего она не найдет. Только прогноз погоды и пару-тройку мыльных опер на сотой частоте.

Органы были пустыми. Мертвыми. В них не было никакой памяти, хотя именно эта самая память — первое, что закладывалось в любой из имплантов. Чтобы сживить его в человеческим телом, следовало дать первый толчок.

Воспоминание, что оно всегда было твоим.

А к чему можно было присоединить эти органы? Отдать репликантам? Нет, каждый из репликантов создавался уже с уникальным набором органов. Их невозможно было вживить в тело человека, продать на черном рынке, или еще что...

Сила, да один такой стоил кучу кредитов, больше, чем вообще за всю свою жизнь у Рэй было в руках.

Армия новых репликантов? Армия машин? Но кому, для чего?

Колонии и без того еле держались на редких поставках с планеты, да, там была почва, да, воздух в искусственных полях был почище. Но жизнь там была трудной, практически невыносимой из-за метеоритных дождей.

И они были всего лишь придатком, судя по словам Сноука, вещавшего с каждой общественной частоты, почти бесполезным. Трата ценных ресурсов, говорил он. Бесполезная и опасная трата в наши дни.

Все это было слишком сложно, будто чего-то, какой-то очень важной детали Рэй все еще не знала. То ли упустила из виду, то ли вообще рядом не стояла.

— Проклятье, — она потерла виски и глянула на песочный маятник. Ей следовало идти спать. Завтра дадут серьезный заказ, полторы сотни тонн, перебрать, вычистить, попытаться поставить на ноги. Да она еще неделю будет в три смены пахать с этим заказом.

Но тут голопад дернулся, переходя в другой режим, и синеватые вкладки со всеми буквами и прозрачными картинками пропали.

Кто-то хотел поговорить с нею? Но кто?

— Да? — Рэй переключила голопад на прямую связь и направила проектор на себя. — Я тут.

К ее удивлению, Сила, вот она вообще не могла предположить этого, но это оказался не Ункар Платт, хотя, кажется, он был единственным, кто знал ее частоту.

Это был агент, тот самый. Со странной фамилией По. Рэй узнала его и без маски. Из-за позы или размаха плеч, или из-за того самого ощущения, которое он вызывал в ней.

Он сидел за своим столом, где-то в Старкиллер-сити, весь вылизанный и чистый и в аккуратной одежде, буквально излучающий спокойствие, не чета ей. Сцепив руки под подбородком, он ждал ее.

Единственное, что выдавало в нем некоторую импульсивность, были морщинки у глаз. Такие бывали у тех, кто много щурился, кому очень часто приходилось рассматривать людей.

— Я отвлекаю? — он как-то так глянул на Рэй, что та несколько оторопела. И только потом бросила взгляд на свою одежду, вернее, те остатки ее, что не ушли в чистку после сегодняшней работы.