Довольно аккуратно и нежно он разминал шею и спину, позвонок за позвонком, скользя по ребрам и смыкая кольцо рук спереди на груди, пощипывая напрягшиеся соски.

— Вы позволите, Госпожа? — его пальцы были умелыми, и ее распаренное тело благодарно откликнулось на его прикосновения, вызывая волну желания внизу живота. К тому же Хакс прекрасно знал, что после Кайло Рэй нуждалась в ласке и заботливости — никакого яростного изнуряющего секса.

Ладонь любовно прошлась по впалому животу — Рэй все еще питалась мелкими порциями, предпочитая безвкусную, но полезную пищу, и была обречена на это, наверное, до конца жизни.

И нырнула ниже, поглаживая распухшие, истерзанные складочки.

— Оххх... — Рэй вздохнула и закрыла глаза, отдаваясь его пальцам. Они гладили ее везде, мягко лаская и словно омывая потоками горячей воды. Но остановились прежде, чем она подалась им навстречу, собираясь насадиться на ладонь и доставить себе удовольствие.

— Ты рискуешь... Армитаж.

— Я знаю, Госпожа, — мурлыкнул он, прижимаясь щекой к ее затылку. — И понесу любое наказание. Позже.

Его умелые руки вернулись к волосам, распутывая их и массируя голову, и вот теперь Рэй застонала во весь голос.

Великая Сила, это было даже лучше, чем оргазм.

Наконец Хакс вынес ее из воды, безвольную, и усадил на ближайшую кушетку, а сам склонился над сосудами с маслами.

— Холод или огонь? — зазвенел он бутылочками, предлагая две на выбор. Обе могли подарить настоящее блаженство, но различались методами достижения.

— Первое. Я устала от членов, и мне хочется отдохнуть. Не забудь сбрую.

Хакс поклонился и ушел за шуршащую занавесь, скрывавшую гардеробную. Там хранились домашние халаты Рэй, такие прозрачные, что скорее подчеркивали тело, чем скрывали его. И кое-что другое.

Ее любимые игрушки.

Он был хорош в полной сбруе — черные полоски, врезавшиеся в мягкую кожу, только подчеркивали ее белизну, собираясь узлами на кольцах. Одно на груди, под ключицами, другое на рыжем лобке, опоясывая бедра и нещадно стискивая нежный пах.

Возможно, в другой раз им стоило поиграть в плененного мусорщика и беспощадную Императрицу, но сегодня он был просто ее рабом.

— Вот, — с собой Хакс принес голубой фаллос, один из самых больших в ее коллекции, с рукоятью в виде светового меча. — Я не успел закончить отчет, и меня нужно наказать, — он нервничал, и на щеках проступили алые пятна, а голос стал тихим и донельзя смиренным. — Госпожа.

И он опустился на чевереньки, ягодицами к ней, открывая покрасневший от врезавшихся полосок анус и гладко выбритые яйца, а затем нетерпеливо вильнул задом.

Первый шлепок по заду, обвитому черными ремешками, Хакс принял с восторженным вздохом. Точно это было не больно, а наоборот. И второй и третий, пока ягодицы его не заалели от отпечатков.

Рэй аккуратно открыла сосуд и погрузила туда пальцы, чувствуя, как кожу покалывает от мороза. Охлаждающий состав был идеален для таких игр. Она аккуратно втерла пару капель себе между ног, в раздраженные складки влагалища и провела костяшкой по клитору, унимая боль.

Вот теперь, зачерпнув снова и щедро измазав пальцы и дилдо, она могла приступать.

Ему нравилось, когда она брала его сзади, пальцами или фаллосами, растягивая медленно и аккуратно.

Ничего общего с Кайло, пытавшимся любыми способами избавиться от чужеродных предметов в заднице. Тот выл, стонал, умолял и осыпал Рэй проклятиями.

Хакс же стоял смирно, с короткими вздохами принимая игрушку на треть, затем на половину — мягко насаживаясь на ненастоящий световой меч. И вот целиком, по самую рукоять.

— Вот так, хороший мальчик, — Рэй поднялась со скамейки и стала позади Хакса, налегая всем телом. Ее распаренная, ставшая такой чувствительной, кожа чувствовала шершавость ремешков, бывших единственной преградой между ними. — Вот так, — и она обхватила рукоять и двинула ею. Аккуратно, затем сильнее, вгоняя и вытягивая обратно, почти на всю длину.

Хакс застонал. Сладко, протяжно, и потерся о нее задницей.

— Накажите меня, Госпожа. Прошу.

Он хотел еще? Ну что ж, он был таким послушным, что ему нельзя было отказать.

Рэй потянулась к сбруе и взялась за ремешок на загривке. Он удерживал всю плетеную конструкцию сзади, но в случае чего его можно было высвободить и использовать как удавку.

И именно этого ему и хотелось.

Теперь Хакс не стонал, только хрипел, и лицо его сравнялось цветом с волосами, алыми как пламя. И все же он усердно насаживался на фаллос, засиявший нежно-голубым цветом.

— Нет! — Рэй видела, что он уже готов кончить, а затем свалиться в беспамятстве и отпустила поводок, а затем хлестнула по торчащему колом члену. — Я сказала — нет. Ты не кончишь, пока я не прикажу.

Он был на грани, но она знала, что без ее разрешения Хакс скорее умрет, и безжалостно усилила темп движений, засаживая быстро и жестко. Примерно так же, как постарался сегодня с нею Кайло.

Она могла бить по яйцам, стискивать член, но Хаксу было уже все равно. Он дергался и хрипел, жалобно стонал и все пытался подстроиться к ритму, вскидывая задницу навстречу фаллосу.

И все еще он был недостаточно наказан.

— Терпи, — Рэй прикрикнула на него, подкрепляя это весомым шлепком по ягодице, и включила игрушку.

Она мелко завибрировала, разбрасывая голубые искры, снова и снова проходясь по простате, и этого Хакс уже не выдержал.

Он рухнул ничком, вздрагивая, раскидывая ноги шире, позволяя сейберу ходить ходуном в заднице, а сам только тихо стонал и всхлипывал. По вспотевшему, багровому лицу катились слезы, и он весь был прекрасен.

— Я сказала — нет, — Рэй сделала вибрацию потише и помогла ему приподняться, а сама прижалась к спине, одной рукой удерживая рукоять, а другой лаская его член, дергавшийся от каждого движения.

О, он был близок к тому, чтобы кончить или умереть. И все же желал второго, только бы не ослушаться свою Госпожу.

— Прошу... прошу... прошу... — яростно всхлипнул Хакс. — Госпожа Рэй...

— Ну хорошо, кончи, — ее ладонь обхватила основание члена, а затем двинулась к головке единым рывком, достаточно сильным, чтобы он охнул. — Я разрешаю.

Еще пару таких рывков, и теплая сперма брызнула на пол, запачкав пальцы.

— Вот так, молодец... — Рэй аккуратно вытащила фаллос, отложив его в сторону, и позволила Хаксу лечь, поглаживая его по спине влажной ладонью. — Ты постарался, а теперь отдохни. Я тебя вымою, — ей нравилось заботиться о нем в таком состоянии. Беспомощный, покорный, что еще надо? — А затем снова трахну.

За недописанный отчет. За то, что стонал так сладко. За то, что был хорошим мальчиком.

А Кайло... Кайло подождет.