Юрий изумился:
– Это ты еще к чему каркаешь?
– Да понимаешь… почему-то вспомнил принца Флоризеля. Помнишь, в фильме он после – нет! – перед игрой говорит председателю, что вот некогда поговорить, а хотелось бы, вот, может, после игры, а тот отвечает: «Если останется время!»
– Не понял!
– Да я так… шучу. Слушай, а если я позвоню Инне?
– У тебя нет другого повода?
– Да ну тебя! Она же просила сообщить, если будет что-то новое! И потом, она же может смягчить…
– Шут с тобой! И эти… о ком там Батюшка Петр Кириллович вещал!
Раздались короткие гудки.
Леонид нашел визитку Инны, несколько минут внимательно ее разглядывал, затем набрался храбрости и позвонил.
– Я слушаю! – раздался знакомый мелодичный голос.
– Добрый день! – еле выдавил из себя Леонид.
– А! Это вы… Как поживаете? Как ваши друзья? Как…
– Вот именно! Есть новости! Необходимо ваше участие… Мы едем…
– Туда?
– Да…
– Когда?
– Сегодня вечером, после работы…
– Где это?
Леонид назвал шоссе.
В трубке повисла тишина: возможно, деловая женщина уточняла свои планы. А если у нее на вечер назначено свидание? А тут какая-то безумная затея! Ну конечно! Каково место действия, такова и затея!
– Хорошо! Я буду! – голос в трубке неожиданно прервал размышления Леонида.
Повисла пауза.
– До свидания… – классическая фраза собеседницы показалась Леониду вопросом, но его собственный ответ поразил его еще больше:
– Нет!
В трубке снова повисла пауза. Затем женский голос спросил, как показалось Леониду, слегка запинаясь:
– Вы еще что-то хотите сказать?
– Да… – еле выдавил Леонид.
Пауза.
– Что?
– Вы мне очень нравитесь!!!
Пауза.
– Спасибо… – прозвучало неуверенно.
Пауза.
– Спасибо – да или спасибо – нет?
Пауза.
– Да…
Короткие гудки…
VI
Наступил вечер. Возле одного из бесчисленных поворотов от кольца на север рядом с машиной Юрия стояли и курили Юрий, Алексей и Леонид. Леонид смотрел на приближающиеся машины с какой-то веселой безнадежностью. Гавря сидел в машине и демонстративно отворачивался от Леонида, как от ренегата и врага всего народа человеческого и не только.
Подъехала красная машина. Леонид сел в нее. Юрий и Алексей мрачно крякнули и сели в машину Юрия и поехали впереди.
Шоссе было достаточно свободным, так что довольно быстро они свернули и остановились перед воротами с высоким забором с колючей проволокой. Юрий вышел из машины, позвонил в звонок возле ворот и показал свою корочку. Людей пропустили, Гаврю оставили в машине, и он обиделся и растянулся на заднем сидении.
Посетителей повели по довольно запущенному саду. Взглядом любителя Леонид отметил, что в конце весны и начале лета сад должен благоухать разными сортами сирени, а сейчас вовсю буйствует жасмин. «А еще, наверное, очень много люпинов! – подумал Леонид, сжимая руку Инны. – Классический запущенный усадебный сад!»
Они обогнули сильно перелатанное здание, в котором только Леонид с его опытом определил сооружение позапрошлого века: по высоким вытянутым окнам. В середине прошлого века при стилизации сильно экономили, и это очень заметно.
Юрий смотрел на Леонида насмешливо, и они не сразу заметили, что вокруг царит, по-видимому, необычная для этого места подвижность – правда, без суеты, в чем-то даже строгая и торжественная – как будто быстро и четко проходившие рядом редкие служители участвовали в свершении таинства.
Леонид решил ответить Юрию его же блином комом, и ему в голову пришла шальная мысль, которая ну никак не вязалась с запущенной скорбностью места и пока еще неясной торжественностью момента. Леонид тоже усмехнулся и произнес:
– А я думаю… мы здесь сейчас еще столкнемся с кем-то…
– Ага, – ухмыльнулся Юрий, – тебе мало…
Они продолжали огибать здание, и Леонид не успел ответить, как улыбка мгновенно исчезла с их лиц: возле служебного подъезда стояла серебристая иномарка…
Их провели в слишком стерильный кабинет, в котором их ждала интересная женщина без возраста. Что-то в ее поведении несколько насторожило Леонида. Женщина приветствовала, по-видимому, уже знакомую ей Инну несколько скорбным кивком головы, который посетители отнесли это за счет общей ситуации в заведении. Остальным хозяйка представилась:
– Татьяна Викторовна!
– Извините! Мы, кажется, несколько не вовремя? – начал разговор Юрий.
– Обстановка, – спокойно и четко, по-военному, ответила хозяйка, – умерла одна из пациенток. Сейчас соборуют.
У приехавших нехорошо екнули сердца.
– Соборует Батюшка Петр Кириллович? – едва ли не через силу спросил Леонид.
Татьяна Викторовна удивленно кивнуло головой.
Инна собиралась с мыслями и наконец спросила так, как будто у нее рот был набит сухим песком в раскаленной пустыне:
– Умерла… Вера?
Татьяна Викторовна снова кивнула головой, на этот раз горестно.
– Как она умерла? – почему-то спросил Леонид, сжимая руку Инны.
– Во сне… – как-то странно задумчиво ответила Татьяна Викторовна.
– Возле нее кто-то был?
Татьяна Викторовна слегка кивнула головой снова удивленно, но на этот раз отрицательно. Однако было такое впечатление, что вопросы наводят ее на какие-то размышления.
– К ней никто не заходил?
– Медсестра.
– Она что-то услышала?
– В том-то и дело, что да! Вера разговаривала во сне… кого-то все время звала. Какое-то славянское имя…
– Игорь?
– Да… Как вы узнали?
– Можно сначала мы максимально реконструируем картину смерти Веры?
– Пожалуйста!
– Как она вела себя во сне?
– Очень нервно! Резко конвульсивно двигалась! Возбужденно… Причем сестре показалось, что она находила в этом какое-то странное удовольствие. Потом вроде успокоилась… А утром выяснилось, что все…
Юрий поправил очки на переносице:
– Скажите… у нее накануне не было посетителей?
– Нет! – после небольших раздумий ответила Татьяна Викторовна.
– Вы уверены?
– Абсолютно!
– Совершенно?
– Я же сказала! Это допрос? Сейчас не…
– Простите, еще один вопрос: а баба Марфа?
Лицо Татьяны Викторовны озарила еле заметная улыбка:
– Ну и к чему был этот допрос? Сразу бы и спросили – я бы сразу и ответила! Это ж не посторонний и не посетитель! Если бы я верила, я бы сказала – это Дух Святой!
– А… почему же не скажите?
– Грехи тяжкие не дают… В коммунизм слишком верила!
Философские рассуждения о смысле бытия прервал грозный шум распахиваемой двери. Все вздрогнули от неожиданности, а Инна вскрикнула, потому что Леонид резко сжал ее руку, которую, несмотря на ситуацию, продолжал все время слегка сжимать. Дверь распахнулась, и в проеме возникла знакомая всем присутствующим грузная фигура. Батюшка Петр Кириллович изумленно оглядел гостей нежданных и еще более неожиданно грохнул себя по лбу:
– Вот ведь ряса перелатанная! Ведь Вера дочь Клавдии! Вот ведь семья! А кто ж дух-то?
Все это время Юрий о чем-то сосредоточенно думал, медленно переводя взгляд с Батюшки Петра Кирилловича на Татьяну Викторовну и обратно, и наконец повернулся к хозяйке:
– Простите… а когда похороны?
Та пожала плечами:
– Как положено, через три дня…
– А где?
– За территорией пансионата есть кладбище. Батюшка обещает восстановить там заброшенную церковь. Домовая церковь во имя целителя Пантелеимона есть в основном здании.
Юрий снова несколько раз перевел взгляд с Батюшки Петра Кирилловича на Татьяну Викторовну и обратно, и после небольшой паузы продолжил:
– Отпевать будет Батюшка?
Оба утвердительно кивнули.
– У меня будет предложение… Я не уверен в том, что мне удастся уговорить начальство… Ситуация необычная, но я предлагаю произвести двойные похороны… Возможно, это и станет логическим завершением всей этой истории!
P. S
Шатер старой церкви колебался в сумерках как призрачное пламя свечки. От реки тянуло приятной прохладой. Призывно позвякивали бутылки.
